— Здесь смотрящих назначаю я — прорычал тёмный, и в этот момент я понял, у него с сознанием бывшего владельца тела, определённого рода симбиоз. Иначе я не мог объяснить длительное пребывание на зоне того, кто в состоянии легко отсюда свалить. Подобных существ, привязанных к одному месту, я уже встречал в Москве, так что особо не удивился. — Молчун, или как тебя там кличут на самом деле? Может Ведьмак? Ну короче, сам понимаешь, здесь ты по-любому лишний элемент. Тем более от тебя реально ментом за версту несёт. Да и моих воров ты вон сколько сегодня покрошил. За такое придётся не только кровью платить.
— А пущай, не лезут — зло прорычал я.
В ответ Слепой оскалил тёмно-жёлтые зубы. Затем, достав из кармана пачку папирос Беломорканал, закурил и снова принялся сканировать моё нутро мутными глазами.
Услышав, как иной озвучил моё прозвище, со временем превратившееся в позывной, я насторожился. Про Ведьмака он мог узнать только из личного дела. А ведь перед отправкой по этапу, майор Нечаев уверял, что сильно кастрированный вариант личного дела, здесь в руках сможет подержать только начальник зоны.
— Слышь, Ведьмак, а ведь тело тебе досталось, то, что надо. Никогда раньше такого не видел. Сидит словно твоё собственное. Да и сам изначальный, ты раньше посильнее был. Но потом жизнь пообтесала и способности свои ты простебал. Так что пока с силушкой играться вволю не можешь.
Дав мне краткую характеристику, Слепой поцокал языком и мокнул указательный палец в сочащуюся из вспоротой фуфайки кровь. Затем попробовал её на вкус. И в тот же миг, от раны по телу начали расходиться тёплые волны. В тех местах, куда они проникали, к мышцам начала частично возвращаться чувствительность.
— Слепой чёрт, похоже, тебе оболочка моя приглянулась? — спросил я, желая ещё сильнее задеть тёмного и хоть немного потянуть время.
— Неплохая оболочка. Так что при других обстоятельствах, я бы точно тебя из неё выкинул и заселился туда сам — неожиданно признался иной. — Но скоро все эти оболочки, для таких как мы, станут товаром неактуальным. Ведь когда откроется разлом, этот паршивый мирок сильно изменится.
Я почувствовал, признание иного не фальшиво. Это заставило отвлечься от проходящих по мышцам оживляющих волн и сосредоточиться на крупицах свежей информации, зацепившийся за сознание.
— Что за разлом? — спросил я.
— Не знаю — честно ответил собеседник. — Но чую, он разорвёт этот мирок на британский флаг и даст каждому из пришедших с той стороны столько дармовой силы, сколько он сможет унести. После этого я оболочки буду менять как перчатки. И, быть может, смогу стать тем, кем был раньше.
Иной начал говорить порывисто, словно предвкушая возвращение былого могущества. И с каждым его словом освещение внутри лесопилки меркло. При этом контрастные тени сделали его лицо вытянутым и превратили зековскую шапку-ушанку в подобие зубчатой короны.
— А откуда ты узнал о мифическом разломе, при этом сидя здесь взаперти?
Услышав вопрос, Слепой зловеще ухмыльнулся.
— Долго живу и из-за слепоты, чую всякое другим неведомое. Ну а теперь, Ведьмак, извиняй, но тебя пора кончать, пока на лесопилке лишние свидетели не нарисовались. Конечно, жаль, что нет времени тебя лично на лоскуты порезать, но тут уж ничего не поделаешь.
Повернувшись, Слепой указал беспредельщику на меня и провёл рукой по горлу. Увидев однозначный жест, спортсмен кивнул и снова замахнулся топором, явно намереваясь рубануть по голове.
И он бы это обязательно успел сделать, если бы в последний момент, я не смог пошевелиться. Мышцы по-прежнему почти не слушались, и я действовал как дёргающийся паралитик во время приступа эпилепсии, но и этого хватило.
Зарычав в голос, я нырнул вперёд и со всех сил влепил лбом по приплюснутому носу беспредельщика. В тот же миг услышал, как проскочивший мимо топор, вылетел из руки быка и ускакал под платформу. Успев подхватить осевшее тело противника за грудки, я толкнул его на начавшего поворачиваться Слепого, а затем выдернул из груди мёртвого Головы, свой нож.
Тёмный почувствовал опасность и попытался сплести из чёрных спиралей нечто убийственное, но я его опередил. Так и не собранная в клубок, тёмная энергия, почти безболезненно прошла сквозь тело, а затем клинок начал входить в живот Слепого, с частотой швейной иголки. И чем дольше я тыкал в наиболее уязвимые места, тем больше мне возвращалась подвижность.
Иной бил меня кулаками, царапался и несколько раз пытался укусить, но я продолжал держать за шиворот и планомерно терзать его тело, пока он истошно орал. И делал я это до тех пор, пока он окончательно не испустил дух и обмяк. А затем мне пришлось найти топор и быстро добить всех, кто ещё дышал. К окончанию вынужденной процедуры я был весь перемазан чужой и своей кровью.
Я знал, что должен это сделать, чтобы живущая в Слепом потусторонняя тварь не успела переместиться в другое тело. Однако сам процесс полного изгнания тёмного с помощью топора и ножа, мне никакого удовольствия не принёс.
Дойдя до распахнутых ворот, я вышел из цеха и запер их на навесной замок. А когда развернулся, увидел запыхавшегося от бега Сизого с десятком блатных. Воры остановились под фонарём, освещающим проход между ровными штабелями досок, и с подозрением меня рассматривали.
Я не смутился при виде заточек и финок в их руках. Их же, напротив, смутило обилие крови и наличие у меня топора и ножа.
— Блотота лагерная, вам сегодня на лесопилке больше делать нечего — заявил я и закинул связку ключей далеко в сугроб.
— Молчун, ты чего натворил? — спросил Сизый, при этом продолжая в нерешительности перетаптываться на месте.
В ответ я ухмыльнулся и стряхнул с топора капельки крови.
— Во-первых, я не Молчун. Теперь называй меня Ведьмак. А во-вторых, ликвидатор просто выполнил свою работу.
Такой ответ навряд ли кого-то устроил, но мне было на это наплевать, ибо несмотря на рану в боку, я был готов продолжать убивать, если это, конечно, понадобится для дела. Продолжать играть в гляделки, нам помешали окрики караульных, лай собак и лучи фонарей, заметавшиеся в заснеженном проходе, ведущем к железнодорожной ветке.
Похоже, Груздь не сплоховал и сразу после оповещения Сизого, побежал стучать о произошедшей поножовщине в администрацию зоны.
Вооружённых автоматами советских солдатиков, в сопровождении зоновских кинологов, набежало много. Всех зеков грубо уложили мордами в снег и разоружили. И только в тот момент, когда за моей спиной защёлкнулись наручники, я почувствовал, как остатки тёмной сущности, долгое время питавшейся горем и страданиями простых сидельцев, покинули эту реальность. После этого, как всегда, пришло облегчение. Я, наконец, выдохнул и окунул забрызганное кровью лицо в снег.
Глава 4Судьба Ведьмака
1 Декабря 1979 года.
Научный центр Капицы.
Подземный комплекс глубокого залегания.
13 уровень.
Сектор биологических исследований.
Выйдя из кабинета, академик, как всегда, почувствовал неявную угрозу жизни. Среагировав, ноги сами начали разгоняться по длинному коридору, называемому охраной комплекса — взлёткой.
Стометровая железобетонная дорожка круглосуточно находилась под прицелом автоматических турелей. Парочка авиационных 20-мм пушек, были вмурованы в специальные ниши, над гермоворотами. В случае объявления красного уровня тревоги фотоэлементы объективов, начинали фиксировать любое движение. А специальная рация, принимать сигналы от личных маячков сотрудников центра. И если, не дай бог, у проникшего на взлётку не имелось правильного маячка, вычислительная машина, управляющая турелями, принимала решение открыть огонь на поражение.
Пушки ещё ни разу не стреляли, но пару раз дело едва не дошло до реального применения огневого заслона. Разумеется, сам Капица очень надеялся, что так продолжится.
Повернув за угол, академик добрался до бронированной будки с дежурным и приветливо кивнув лейтенанту внутренних войск. Молодой ликвидатор следил за перекрёстком, через широкие прорези бойниц, и Капица заметил, как он поморщился, когда академик повернул направо.
Оно и понятно, сектор биологических исследований считался самым ужасным местом комплекса. Исследовательские лаборатории, от остальной части катакомб, отделял плазменный дезактиватор, способный прожарить любое биологическое существо до состояния пепла, за считанные секунды.
И всё это было не зря, ведь ещё дальше, размещался настоящий зоопарк из отдельных боксов, для содержания всевозможных существ. Некоторые, вырвавшиеся из аномалий тварей, по какой-то причине не утрачивали способность существовать в условиях земной атмосферы. Как раз они и помещалось сюда.
Конечно, объём помещений железобетонных катакомб и количество работающих специалистов, был здесь в несколько раз меньше, чем в засекреченном центре исследования аномалий, находящемся под закрытым городом Горький-33. Однако и поставленные родиной задачи, значительно различались. В Горьком-33 учёные совместно с военными искали пути полезного применения потусторонних явлений, а здесь по большей части вычисляли, как с этим непотребством бороться.
Пройдя через две пары гермоворот и несколько бронепереборок, отъезжающих после активации перфокартой, академик добрался до входа в бункерный комплекс, носящий ёмкое название «Экспериментальная лаборатория ПОЛИГОН». Именно здесь сейчас находился подполковник Нечаев, с которым академику понадобилось срочно переговорить.
Зайдя внутрь, Капица поздоровался по селектору с учёными, сидевшими в бронекоконе пункта управления, и остановился рядом с работающим экраном цветного телевизора, вмонтированного прямо в стену. На нём в режиме реального времени транслировалось изображение происходящего внутри первого Полигона.
Шесть метров железобетона и два заслона из сейфовых дверей, отгораживали исследователей от просторного помещения, похожего на волейбольную площадку. Посередине полигон перегораживали несколько слоёв натянутой сетки, сотканной из титановой проволоки.