— Ясно. А теперь скажи точно, сколько у нас минут осталось, до возможности подключиться к эфиру гражданских радиостанций?
— Через три минуты всё будет готово. Трансляцию услышат на территории всех афганских провинций, в восточных республиках СССР, Пакистане, Индии и даже частично в Китае — ответила Гадюка.
Сняв радии гарнитуру, я повернулся к президенту Афганистана. Амин прижался к стене и, вздрагивая, прислушивался к происходящему снаружи сражению.
— Товарищ президент, вы готовы? — спросил я, и Амин неуверенно кивнул.
— Я готов на любое сотрудничество.
— Тогда я думаю, вы сами, как опытный политик, подберёте правильные слова, необходимые народу Афганистана.
Амин часто закивал как китайский болванчик. Затем сел к микрофону и после отмашки Карзая, заговорил:
— Народ Афганистана. Братья и сёстры. В связи с последними событиями, я, Хафизула Амин, как ваш законный президент, должен сделать экстренное заявление. Сегодня в результате подлого заговора внутренних врагов Афганистана, и при непосредственном участии британских и американских спецслужб, была осуществлена вероломная попытка государственного переворота.
С ходу поймав кураж, Амин как заправский оратор, принялся рассказывать, как на дворец Тадж-Бек напали враги, и как его спасли от неминуемой смерти русские десантники. Он благодарил штаб советского контингента за молниеносную реакцию и неоценимую помощь в подавлении мятежа. Затем Амин, словно соловей, запел дифирамбы высшему руководству СССР и лично товарищу Брежневу, за неукоснительное соблюдение межгосударственных договоров.
Закончив с благодарностями, он пообещал, что обязательно обратится к руководству СССР, с просьбой значительно увеличить количественный состав ограниченного контингента войск в Афганистане, дабы западные страны не смогли организовать новые военные провокации.
После этого он со скоростью пулемёта, произнёс целую речь, о важности коммунистической партии для всего прогрессивного мира и о задачах по борьбе с гегемонией мирового империализма, поставленных после революции Владимиром Ильичом Ленином.
В конце Амин настолько вошёл в раж, что пообещал в скором времени лично посетить Союз с дружественным визитом, выступить на съезде коммунистической партии и поблагодарить за всё народ СССР, ЦК КПСС и товарища Брежнева.
Слушая жалкую трель, цепляющегося за власть политика, я вливал энергию в пистолетные пули и наблюдал за происходящими снаружи отдельными схватками.
После появления упырей волколаки быстро разобрались с тремя десятками кровососов, при этом потеряв только трёх собратьев. Но когда мне показалось, что серые победили, на них одновременно с трёх сторон напали крупные группы вампиров.
Закипело настоящее сражение. И оборотням пришлось туго до такой степени, что матери волков пришлось само́й обернуться и начать им помогать. Джаббар как верный страж стоял снаружи у дверей, и, не жалея пуль, расстреливал упырей, попавших в выставленную ловушку.
Его алхимический состав действовал безотказно, и не только снимал невидимость с вампиров. На несколько секунд они становились не такими быстрыми.
Я внимательно следил за происходящим, но каждые несколько секунд, мой взор сам переводился на аномальный разлом. После того как мы сюда телепортировались, Джаббар сказал, что после неудачного ритуала, аномалия немного уменьшилась в объёмах.
Я был уверен, что уход из этой реальности двойника доктора Каца её добьёт, но по какой-то причине всё пошло не по сценарию. Когда док исчез, я почувствовал, что аномалия готова исчезнуть, но для этого чего-то не хватило. Но чего именно не хватило, я не понимал.
А пока я раздумывал, ведомые своей матерью волколаки, смогли разорвать больше сотни упырей. Очистив долину, серые завыли, празднуя победу. А затем, увлёкшись погоней, бросились добивать начавшие разбегаться остатки кровососов. И в этот момент я почувствовал, что это ещё не всё.
Сорвавшись с позиции у окна, я приказал Карзаю приготовиться к обороне внутри, а сам выскочил из каменной хибары.
— Русский шайтан, мне кажется, всё подходит к концу — заявил обернувшийся Джаббар, но я отрицательно покачал головой.
И как только я это сделал, в двадцати метрах от нас, прямо из воздуха, начали материализоваться кровососы. Четыре десятка вампиров, бросились на нас, ведомые трёхметровым, иссохшим существом, очень напоминавшим уменьшенную версию умертвия из осколка джиннов.
Первым заработал автомат Джаббара. Не знаю, что за пули он использовал, но после попаданий, они оставляли в теле кровососов дымящиеся дыры, размером с мой кулак. Старательно не замечая этого, вампиры продолжали переть толпой, но оторванные конечности и дыры в телах их немного притормозили.
В итоге темп атаки сбился, и мне удалось нормально подготовиться. Так что когда Джаббар ушёл на перезарядку, начал работать я.
Целясь наверняка, я принялся выбивать самых прытких, разрядами призрачной энергии, изрыгаемыми Маузером при каждом выстреле. Одного попадания вполне хватало, чтобы превратить голову кровососа в распадающийся на мелкие куски, обрубок плоти. В результате все десять пуль отработали на все сто.
Столкнувшись с периметром Джаббара, толпа вампиров ещё больше замедлила свой бег, и в этот момент я сам бросился в атаку. Обломок клинка прошёлся полукругом, разрубая костлявую плоть. И те четверо, кого достал мой выпад, рухнули как подкошенные, словно куклы, у которых в один миг обрезали нити управления.
Как только это произошло, я заметил, как в ненасытных глазах остальных, появилась тень ужаса. Отпрянув от меня, упыри начали разбегаться, но тут же попав под автоматные очереди перезарядившегося Джаббара.
После этого я успел достать ещё одного упыря. Отсекая ему голову, я заметил приближение трёхметрового умертвия и хотел переключиться на него, но тут же получил мощный удар когтистой лапой.
Воздух мигом ушёл из лёгких, и я полетел кубарем по каменной поверхности. Не знаю, как при этом не слетели солдатские сапоги с десантным беретом, но, когда я приземлился, понял, что лишился сорванной разгрузки и кителя. Амуниция помогла избежать серьёзных ранений.
Резко ускорившись, умертвие рвануло ко мне, собираясь довершить начатое, но к тому моменту как оно приблизилось на расстояние выпада, я успел поправить задравшуюся тельняшку и приготовиться к встрече.
Новый размашистый удар вражины, был встречен острой кромкой клинка. Во все стороны веером полетели отрубленные пальцы с когтями. Сделав шаг навстречу, я снова рубанул, отсекая повреждённую конечность по локоть. Правда, когда я попытался отсечь монстру левую руку, меня со всей дури пнули ногой.
Проскородив своим измученным телом, метров пятнадцать каменной поверхности, я тут же вскочил и уставился на разлом, до края которого я не долетел метра два. В этот момент что-то меня заинтересовало, но так как времени выяснять, что именно не имелось, пришлось снова встречать прущее на меня чудовище.
На этот раз я решил не пытаться выиграть, используя приёмы ножевого боя, а просто прыгнул врагу под ноги. Пролетая между нижних конечностей, отсёк одну из них по колено, а потом, извернувшись, проделал то же самое со второй.
Потеряв опору, умертвие нырнуло лысой башкой вперёд. А когда попыталось подняться, используя единственную оставшуюся целой руку, я отсёк ему голову от костлявого туловища.
Прокатившись, она долетела до аномалии и взорвалась. И только в этот момент я понял, за что зацепилось моё подсознание, пару секунд назад. Аномалия по-прежнему выглядела как нечётко прорисованная иллюзия, но небольшой участок, находившийся непосредственно рядом со мной, получил объём, как при приближении двойника Каца.
Нехорошая догадка заставила оглядеть окружающие долину чёрные скалы. Не найдя на их поверхности подсказки, я шагнул вперёд и заметил, как материализовавшийся участок продвинулся на такое же расстояние.
— Русский шайтан, больше не шпага! Это опасно! — предостерегающие возгласы Джаббара, заставил остановиться.
Добив парочку раненых упырей, афганец подошёл и указал на аномалию.
— Разлом разрывает все, кто попадает внутрь. Твой доктор из СССР единственный, кто оттуда выпал и смог вернуться назад.
— И всё-таки мне нужно кое-что попробовать — решительно сказал я и протянул к разлому левую руку.
Пальцы закололо, как от небольших электрических разрядов, но никакого видимого эффекта на материализовавшийся участок аномалии мой жест не произвёл. Однако, как только я попробовал вытянуть к разлому руку с зажатым клинком, разрыв в пространстве получил более чёткие очертания.
— Так вот откуда ты родом — проговорил я, и, попробовав продирижировать клинком, почувствовал, как реагируют жгуты материализовавшийся энергии, из который состояли рваные края разлома.
В какой-то момент аномалия словно вынужденно подстроилась к моему энергетическому спектру и позволила потустороннему зрению заглянуть внутрь себя.
За пару мгновений я увидел множество дублей, идентичного межпространственного разрыва. Все они находились в совершенно разных, иногда поистине невообразимых местах. Голова тут же закружилась от огромного количества хлынувших образов, заставив срочно оборвать контакт.
Похоже, этот разлом не просто пронзил ткань пространства, энергетические артерии и течение времени. По какой-то причине он пронзил невообразимое количество параллельных миров, оставив в них свой отпечаток.
Внезапно меня озарило: да если научиться этим пользоваться, я смогу попасть в любую из реальностей или вернуться в ту, где меня сначала предали, а потом убили лучшие друзья. По всей видимости, изначально, мой теневой образ, каким-то образом смог проскочить через нечто подобное и занять тело погибшего двойника в этом мире.
Покрутив в руке обломок клинка, я осознал, что дороже него, навряд ли что-то держал в руках. Скорее всего, даже целый мир, стоит намного дешевле этого артефакта. Как толь я это понял, моё внутреннее хранилище, наполнилось до краёв энергией. Я снова почувствовал то, что ощущал в осколке джиннов, когда меня распирало от океана полученной силы.