Капитана Кремнёва, я знал по прошлой жизни, так что к нему подход знал. Из-за того, что мы были командирами смежных и часто соревнующихся подразделений. Раньше я часто с ним спорили, толкались плечами, но все непонятки всегда решали не затягивая.
Он командир московского ОМОНа, я командир особой роты спецов, подчиняющейся напрямую Московскому главку. Друзьями никогда не были, из-за хронической неуступчивости Кремня. Немного сблизились во время первой чеченской, так как приходилось прикрывать друг другу спину. После этого установился шаткий паритет и два медведя уживались в большой ОМОНовской берлоге, стараясь не заходить на территорию друг друга.
Молодой Кремень словно почувствовал родственную душу и из-за этого контакт между нами сразу наладился.
— А как личный состав полка относится к тем, кто проходит здесь службу? — спросил я его, вспомнив резко поменявшееся отношение Рыжей, когда она узнала где мы будем с Севой служить.
— Всё очень сложно. Тут же почитай все переведённые из других подразделений. Собрали почти каждого со всей территории Союза, тех кто сталкивался с чем-то паранормальным и остался в живых. А ещё эта секретность и повышенные должностные оклады. Короче парни в полку нас мягко говоря недолюбливают.
— И в чём это выражается?
— Ребятки из других рот могут цеплять в спортзале или столовой, в связи с этим мой приказ, не поддавайтесь на провокации, ППС потрещат немного, позадирают мальца и замолкнут. И ещё одно, если вас подловят даже высокие чины МВД и начнут вопросы задавать, рот сразу на замок, все разговоры только через командира роты. Если у кого из них имеется допуск, то отчёты по работе с ликвидаторами они получат и без вас.
— А что за странное прозвание роты? — поинтересовался я, вспомнив реплику Рыжей, презрительно упоминавшей ведьмаков.
— А это. Да не обращайте внимание. Это нам один польский полицейский подкузьмил. Звали его Анджей. Полгода назад к нам прикомандировали пятерых пшехов и пару полицаев из ГДР, для обмена опытом. Во всех странах варшавского договора, тоже создаются подобные подразделения, занимающиеся ликвидацией аномалий, так что такое бывает. Правда у них такой секретности как у нас не разводят. Так вот этот Анджей возьми, да несколько раз прилюдно и назови нашу роту ведьмачьей, а нашего отца командира ведьмаком. Я надеюсь объяснять, что потом случилось не надо?
— Прижилось про ведьмаков?
— Да не то слово. Теперь за глаза тут нас только так и называют.
После короткого разговора, Кремень отвёл нас на вещевой склад, совмещённый с большой оружейной мастерской, и там нас ожидала куча сюрпризов. На вещевом нас окинул взглядом опытный старшина и выдал точно по размеру полный комплект милицейского обмундирования. Разумеется, погоны, шевроны и всякие звёздочки с кокардами, мы должны были прикреплять и пришивать сами.
Моё удивление сразу вызвал полный комплект «ОЗК» со странным масочным респиратором вместо противогаза, бронежилет «ЖЗЛ-74» и милицейский, прорезиненный плащ со специальным креплением для скрытого ношения «АКС-74У». Кроме этого нам выдали портупею и кобуру для пистолета «ТТ».
Следующая неожиданность нас ждала, когда окошко в свою пещеру богатств, приоткрыл пожилой прапорщик и принялся перед нами выкладывать то, что нам положено. Оценив арсенал, я опешил.
Тут даже пистолеты «ТТ» были не обычные, а с аккуратно приделанным переходником для глушителя. И кстати в комплект шёл настоящий глушитель, судя по маркировке, произведённый небольшой партией на одном из тульских заводов. Подобное я часто встречал в девяностые, но там в большинстве своём был самопал.
А когда передо мною положили вместо «АКС-У74» нечто похожее, но явно альтернативное, я и вовсе подумал, что снова заснул и вижу сон.
Вытянув из брезентового подсумка один из четырёх магазинов, я мгновенно опознал в нём семёрочный, под АК-47. А это под патрон 7.62 вместо положенных 5.45.
Если честно, то подобную самодельную переделку я видел на востоке, но никак не думал, что кто-то надумает производить такое оружие в СССР. А тут вот она ксюха, под патрон 7.62, «АКС-У47-В2», произведённая тульскими оружейниками и оснащённая съёмным глушителем. На ствольной коробке клеймо и заводской номер. Имеется год выпуска, и судя по номеру их наклепали не менее нескольких тысяч штук.
А кроме глушителя к ней в комплект шёл подствольный фонарик, совмещённый с дополнительной рукоятью для более надёжного хвата при стрельбе.
Заметив моё удивление кремень начал объяснять:
— На обычное дежурство, в составе усиленных сводных патрулей, это всё добро брать не нужно. Надевается обычная форма. Вооружение пистолет «ТТ». Привлекать внимание обычных граждан точно не стоит. А вот на ликвидаторские вызовы, экипируемся по полной, потом покажу как, и заставлю сдавать нормативы.
— А что там бывает опасно? — спросил Сева, который внимал каждое слово, при этом периодически открывая рот от удивления.
— Да нет парни, обычно ликвидации аномалий протекают спокойно. Делаем двойное оцепление, вскрываем люки, ведущие в канализационную систему если они есть и проверяем каждый уголок, на предмет непрошеных гостей. А затем прибывают учёные ликвидаторы, и стирают аномалию наглухо с лица земли. А если надо, то и повторяют процедуру дважды. Наша же задача, чтобы гражданские случайно не влипли куда не следует и не видели то чего не положено.
— А тогда зачем всё это? — переспросил Сева и указал на арсенал.
— А зачем. Периодически группам тяжёлых, сопровождающих ликвидаторов, приходится устранять всяких нехороших тварей. Когда разрешат, дам почитать отчёты. А сейчас могу рассказать про то что сам видел. Полгода назад из практически стёртой аномалии выскочила тварь похожая на сухопутного осьминога с колючками. Таких же мелких мы уже встречали, но эта была массой в четыре центнера.
— И что трудно пришлось — спросил я.
— Да не то слово. Тварь прорвала оцепление и точно ушла бы, но мои парни прижали её к стене детского сада и сначала расстреляли из автоматов, а потом сожгли напалмовыми взрывпакетами.
— А что если бы эта штука убежала?
— Да хрен его знает, что там будет. Учёные говорят, что почти вся эта чужеродная флора и фауна, вне аномалии живёт пару-тройку часов, не больше. А потом сама сдыхает. Однако одну тварь уничтожила боевая группа КГБ в туннеле, недалеко от кремля. Так что даже за эти часы жизни, любая тварь может не только напугать до икоты толпу людей, но и кого ни будь покалечить или даже убить. В Москве и Подмосковье за этот год уже найдено минимум пятнадцать трупов, с необычными повреждениями. В большинстве случаев найти концов не смогли, хотя наша долбанная оперчасть и старается.
Я подметил, как при упоминании группы занимающейся расследованием, Кремень презрительно скривился, невольно выразив своё к ним явно нехорошее отношение.
— Ладно, а теперь парни дуйте и сдавайте оружие и амуницию в оперативную оружейку, а сами потом готовьте форму, завтра у кого-то из вас с утра начнётся первое суточное дежурство в составе сводного патруля ППС.
До своего кубрика мы с Севой добрались только к вечеру и сразу принялись подготавливать форму, ибо как оказалось именно мне, завтра предстояло снова вкусить всю прелесть повторной Милицейской жизни.
Глава 18Позывной — «Мороз»
С обмундированием мы провозились до самого вечера. Опытный старшина не подвёл, и примерка показала, что всё сидит по фигуре. Нашившись и нагладившись в волю, мы развесили вещи по шкафам и когда в расположении стало совсем тихо, наконец смогли сразу после отбоя пошептаться.
— Как это нам ещё каски не выдали — проворчал Сева и указал на комплекты летней и зимней формы, весящие рядом с новенькой парадкой.
— Эх, Сева, Сева. Ты опять не читаешь то что подписываешь — по-отечески пожурив друга, я недовольно покачал головой. — Мы за каски уже расписались и они, как и ОЗК с бронниками, будут нас ждать в оперативном шкафу. Видел комнату рядом с оружейной, как я понял там у каждого, свой шкаф. Правда такого шлема как на нас записали, «СТШ-75» кажется, я раньше не встречал. Но судя по аббревиатуре шлем с титановыми пластинами, а значит осколки неплохо держит.
— Патрулировать город в каске и броннике. А её это ОЗК. В нём летом вообще сдохнуть можно. — Сева недовольно фыркнул.
— Да это только на вызовы к ликвидаторам. Завтра с утра я пойду на развод в обычной форме, и с «ТТ» в кобуре.
— Я думал, что всё будет совсем по-другому — недовольно пробурчал Сева.
Если честно, то я и сам думал, что всё будет по-другому. Количество оружия и спектр выданной амуниции, настораживали. А это я ещё не учитывал спец боеприпасы, которые наверняка имелись, но с которыми нас пока не ознакомили. Если бы подобное начали выдавать в девяностые, то я бы даже не удивился, но сейчас то на дворе стоял только 1978 год.
Всё это наводило на нехорошие мысли. Подразделение явно подготавливают к ряду настоящих широкомасштабных спецопераций. В моё время подобного точно не наблюдалось. Спец роту ППС, привлекали часто, но больше к поимке сбежавших с зоны зеков или к обезвреживанию опасных преступников.
В те времена открыто про терроризм даже не заикались, а всё вуалировали. Однако после Мюнхенской Олимпиады, все подразделения спецов, по всему Союзу, начали подготавливать к операциям по освобождению заложников, и ведению боя в городских условиях. Об этом не особо распространялись, но потом это помогло.
Во время командировки в Афган я знал, что делать, а в девяностые с горящими точками и бандитскими вольницами и подавно. Но это уже совсем друга история.
Сейчас же в стране царил застой и правила коммунистическая партия с её бессменным генеральным секретарём Леонидом Ильичом Брежневым. Снаружи было спокойно, а попав в расположение подразделения, я внезапно ощутил напряжение, которое буквально витало в воздухе. Оно было схоже с тем что я ощущал в «благословенные» девяностые, когда Московский ОМОН могли в любой момент кинуть в настоящую мясорубку.