Но помимо неё нашлась ещё пара кроватей, или, скорее, кушеток поменьше — изогнутых и оснащённых несколькими ручками в разных местах, для пущего удобства предающихся страсти. А вот этого я не предусмотрел. Но, вероятно, у них не нашлось номера без таких дополнений.
Была и ещё одна приятная вещь, незримая для глаз — полная звукоизоляция номеров. Именно поэтому дверь оказалась такой толстой и сдвижной, а не распашной. Я запер её и повернулся к Михалычу.
— Ого, — Микаэла не выглядела смущённой, но, похоже, вживую такое пристанище для влюблённых она наблюдала действительно впервые. Что ж, приятно, когда и ты, и твоя девушка — первооткрыватели.
— Куда поедем? Может быть, солнечная Италия? — спросил я и коснулся пальцами панели управления на стене. Две стены и потолок засветились мягким светом, и за ними стала видна покрытая зелёными холмами долина, за которой высился вулкан. Словно прямо сейчас мы были в угловом номере с прозрачной крышей и панорамными окнами, выходящими прямиком на Везувий.
— Или, быть может, горный курорт где-нибудь в Андах? — картина за фальшивыми окнами сменилась — теперь мы находились в острых заснеженных скалах, устремлённых в обсыпанное звёздами небо.
Я ещё несколько раз нажал на панель, по очереди меняя вид за «окнами» — верхний этаж небоскрёба, опушка леса в глуши, борт частного самолёта…
— Вот сейчас останови, — попросила Микаэла, когда вид за окном сменился на подводный. В кристально чистой воде плавала масса рыб всех цветов радуги, а прямо рядом с «окном» величественно проплывал над самой поверхностью донного песка огромный скат. Я рассмеялся.
— Может, мне послать за гидростюмами?
Микаэла развернулась ко мне и со смехом повисла на моей шее.
— Наденем их и будем сидеть и смотреть на то, как рыбы… — договорить она не смогла, потому что я запечатлел на её губах долгий поцелуй, прижимая её к себе. Я долго этого ждал.
Микаэла с жаром ответила мне, и я ощутил, как её пальчики скользнули по спине и ниже, под ремень. Оказывается, не мне одному сложно сдерживаться, м?..
Я чуть ослабил хватку и одним движением аккуратно потянул через голову её платье — она как раз очень ловко подняла для этого руки.
— Вот когда закончу — можем посмотреть и на рыб, — улыбнулся я, лёгким толчком укладывая Миху на ближайшую кушетку, напоминающую своей формой сильно наклонённую букву S. Содержимое её кружевных лифчика и трусиков интересовало меня гораздо больше, чем интимная жизнь глубоководных рыб.
Устроившись верхом на её бёдрах, я пробежал пальцами по её плечам, груди, бокам и животу, чуть щекоча, лаская и давая ей расстегнуть мою рубашку, с удовольствием любуясь, как подёрнулся дымкой возбуждения её взгляд.
Я читал её как открытую книгу: едва ощутимый трепет мышц — где приятно, едва слышный смех и ёрзание — где щекотно. Повёл плечами, скидывая рубашку назад, наклонился и поцеловал Микаэлу в губы, пока она справлялась с ремнём брюк.
— В одном я вам, девушкам, даже завидую… — прошептал я, когда мы оторвались друг от друга.
— М-м? — полюбопытствовала она, одержав победу над куском кожи с пряжкой. Ощутив её пальцы на своих бёдрах, я возбудился ещё сильнее.
— Вы можете раздеться за три секунды!
Миха от души расхохоталась, выгнувшись подо мной на кушетке, отчего её грудь стала казаться ещё больше, чем была на самом деле. Я к этому моменту как раз расстегнул застёжку лифчика и отбросил его вслед за рубашкой.
— Хорошо, в следующий раз приду в настоящем корсете, юбке с кринолином и шнурованных ботфортах! Если не справишься с раздеванием быстрее, чем за полчаса — то покатаешь меня на своём мехе! — через секунду хохот сменился стоном, когда я погладил её соски и, низко наклонившись, жарко поцеловал в шею с одной стороны, а потом и с другой.
Девичье тело выгнулось под моими руками, затрепетав от касаний к очень чуткой коже шеи. Значит, в следующий раз, да?
— Так вот как теперь это называется! — шепнул я.
В моё время, чтобы обозначить секс, предлагали покатать на одноглазой змее, но озвучивать это для Микаэлы не стоило.
— Напомни мне взять с собой нож, и я справлюсь за минуту, — я положил руки на её груди, поглаживая вздыбившиеся соски.
Миха прикусила губу и часто задышала.
— Эй, я же не режу мехов на части, чтобы добраться до реактора! — выдохнула она.
— Да, потому что на поле боя именно это буду делать я. Тебе всё достанется готовым!
Я почувствовал, как становится горячим её тело под моими ладонями — да и самому стало жарко, когда она обвила мои ноги своими, прижимая меня к себе. Может быть, она и хотела что-то ответить на тему так горячо любимых ею мехов, но вместо этого лишь застонала мне прямо в ухо…
Изогнутая кушетка действительно оказалась очень удобной, давая опору моим рукам. Впившиеся в мою спину ногти и несколько ловких, подгоняющих движений ногами, которыми она обвила меня, распалили меня ещё сильнее. Но, как и в прошлый раз, я не спешил — в нашем распоряжении было всё время мира, а в моём распоряжении — всё её тело.
Упругая девичья грудь с твёрдыми горошинами сосков, напрягшихся ещё сильнее под моими пальцами и от моих поцелуев. Сладкие губки, которыми она жадно отвечала мне, подолгу не отпуская от себя. И жаркое мокрое лоно, принимавшее меня раз за разом. Нежная, такая охочая до поцелуев шея и крепкие ноги, то обвивавшие меня, то оказывающиеся на плечах, то опущенные вниз, чтобы сжать меня плотнее — но не бёдрами…
Сам не помню, как вышло, что с кушетки мы перебрались на пол, потом на большую кровать… Подушки оказались очень удобными.
Когда Микаэла в очередной раз забилась подо мной в громких стонах и затрепетала сначала сильными вздрагиваниями, а потом мелкой дрожью, я поднялся с неё, налил нам фруктовой воды и принёс ей высокий узкий стакан.
Девушка жадно прильнула к нему, выпив залпом — пришлось поделиться из своего. Она тяжело вздохнула и откинулась на кушетку, вытягиваясь в струну от охватывающей её неги приятной усталости после нескольких вспышек удовольствия. Я допил свою воду и отставил стаканы на тумбочку.
Я мог бы продолжить и дальше — и сам, и с помощью хитрых девайсов, которые нам могли бы принести по первому требованию — но для Микаэлы столько секса уже начало бы превращаться из удовольствия в пытку. Возможно, однажды она захочет испытать и её — но не сегодня.
Прижавшись ко мне в кровати всем телом, она уронила голову на мою грудь, всё ещё изредка вздрагивая от приятных ощущений. Я закинул на неё ногу и прижал к себе. Она прижалась и выдохнула мне в грудь.
— Юлий, ты… Ты… Ох.
— Приятно, когда мальчик думает не только о себе, но может сделать приятно и девушке, да? — чего уж греха таить, Микаэла оказалась весьма выносливой — но это была приятная истома.
— Ой! Ты мысли читаешь⁈ Eres un mago, ¿verdad?
«Маго»? Волшебник, что ли? Ну, я не против такого волшебства…
— Они у тебя в глазах написаны как в книжке, — пошутил я. — Просто надо уметь читать.
Я наклонился к ней и поцеловал в губы, мгновенно получая усталый, но такой довольный ответ.
— Почему-то большинство парней в твоём возрасте не умеют…
Она запнулась, в глазах мелькнул страх — вдруг я обижусь на упоминание кого-то ещё?
— Я — не большинство, — я наклонился, целуя её в испуганные глаза. — Есть в мире такой закон. Хочешь взять — дай. А ты с этого момента — моя.
— А если я против? — шепнула она.
— А ты против? — я пощекотал языком её сосок.
— Нет, но… — девушка прикусила язык, поняв, что сболтнула мне лишнего, но было поздно.
«Лав-отель» мы покинули уже заполночь. Я бы не отказался остаться тут до утра, и Микаэла, похоже, тоже, но утром у нас были занятия, и на них лучше было явиться как положено — в форме, а не в том, в чём мы были сейчас. Хотя Михалыч, безусловно, произвела бы фурор…
Но пусть это будет фурор только для меня.
Что ж, прогулка к нашим комнатам — тоже прогулка. И можно было посидеть в кафешке у станции метро, поесть мороженого…
Мы шли, весело болтая, и до вожделенного мороженого оставалось совсем немного, когда у нас на пути оказалось неожиданное препятствие. Десятка полтора-два весьма брутально выглядевших парней — и, кажется, девушек тоже? Они молча стояли у нас на пути, и весь их вид говорил о том, что ждали они именно нас.
Я задвинул Микаэлу за спину раньше, чем успел осознать, что происходит.
Самый накачанный из парней, глядя на меня исподлобья, дёрнул уголком рта в жёсткой усмешке.
— Я слышал, ты хотел нас видеть?
Глава 10
Меня напрягло не то, сколько их. И даже не то, что любого из этих парней и девушек можно было снимать в рекламе элитного тренажёрного зала: в конце концов, мышечная масса без скорости реакции не решает ничего. Меня напрягла сама ситуация.
Кто их послал? Не Винсент — этот после всего, что у нас с ним было, как порядочный принц, просто обязан набить мне морду собственноручно и прилюдно — и никак иначе. В противном случае любой шакалёнок получит право верещать ему в спину, что он зассал разобраться со мной как мужчина с мужчиной, и будет прав.
Даже если Винс в глубине души и готов послать кого-то ещё по мою голову — ему остатки королевского достоинства не позволят это сделать. Опять же, такая выходка скорее в стиле его папаши, прожжённого политика и дипломата. Ссылался же Пьер на Его Величество, АЛ мне всё передал. А подросткам, даже венценосным, ближе всё-таки личный контакт…
Но кто тогда?
Родители Пьера? Эти ребята на порядок превосходили тех, с кем я тогда столкнулся в коридорах Академии. И числом их поболее… Вряд ли у де Грейли есть средства на такую дорогостоящую месть.
Кто ещё мог иметь на меня такой длинный зуб — и возможности удовлетворить зуд в этом зубе?
Но с этим вопросом можно было разобраться потом. Пока у меня была куда более насущная проблема.
Где спрятать столько трупов, чтобы их не нашли, а если всё же найдут — не сумели связать со мной?