— И после этого — я извращенка?
Каждой из сестёр выделили по отдельной комнате, многоместных номеров в Академии не водилось. Поэтому перед сном все они собрались в комнате Эмеральд. Поддерживать контакт друг с другом через сеть Ковена они могли, но для связи с самим Ковеном им пришлось обратиться к технике.
Глава Ковена не заставила их долго ждать.
— Матриарх Бэрил… — Эмеральд почтительно склонила голову перед голоизображением женщины с безупречным лицом, не имеющим возраста.
Она могла показаться и юной, и бесконечно древней, и сёстрам Салем было непривычно видеть только лицо — и не воспринимать того, что несла сеть Ковена.
Когда они были с ней в контакте, они видели не телесную оболочку. Им представала мощь, сосредоточенная в первой среди равных, сила и власть, которую они все делили между собой, из множества ничтожных «я» превращаясь в единое и великолепное «МЫ».
Им не хватало этого чувства единения, они тянулись к сети Ковена, как дитя тянется к отстранившейся матери, но не находили её. У них были только они сами, и эту ношу им предстояло нести до тех пор, пока они не выполнят свою миссию.
Они знали, на что идут. Думали, что знали…
— Мы рады вас видеть, — такой глубокий, богатый, чувственный голос…
Но в отрыве от сети Ковена ему не хватало большей глубины и силы чувств. Сёстры Салем украдкой вздохнули.
— Очень трудно, да? — Матриарх понимающе улыбнулась. — Нам так вас не хватает… Но это ненадолго, уже скоро мы снова сможем принять вас в объятия Ковена. И вас, и тех, кто придёт с вами. Итак, чем вы нас порадуете?
— Джейд нашла потерянную сестру, Матриарх Бэрил, — начала доклад Эмеральд. — Её зовут Лита Рейвен, она учится в Академии на факультете пилотов истребителей, и её позывной — Ведьма. И тот, кого мы считали погибшим, жив и тоже находится здесь. Теперь его зовут Юлий Марс. Он выдаёт себя за сироту из марсианского приюта.
Взгляд Матриарха стал внимательным.
— Это может быть проблемой? — спросила она, пытливо вглядываясь в Эмеральд. — У тебя остались к нему какие-то чувства?
— Я принадлежу Ковену, — твёрдо ответила ведьма.
— Но она — совсем иное дело, — удовлетворённо кивнула Матриарх. — Она — наша, и она должна вернуться к нам. Вы сделаете для этого всё, что потребуется, не так ли?
— Конечно, Матриарх Бэрил, — сёстры Салем склонили головы в знак повиновения.
— Она воспитывалась вне сети Ковена, ей будет трудно сразу воспринять наши цели. Будьте с ней терпеливы и добры.
«Как может быть иначе?»
Матриарх не могла услышать мысленный хор сестёр, но они слышали друг друга. Никакая мать не может быть более нежна к своему ребёнку, чем одна ведьма — к другой. А уж если эта связь не только между сёстрами по Ковену, но и между матерью и её дочерью…
— Твоё потерянное дитя будет с нами, чего бы это нам ни стоило, — это звучало как клятва, да и было ею.
— И разделит с нами наше великое будущее, — милостиво улыбнулась Матриарх. — Когда Ковен распространит свою власть на всё человечество, чтобы обеспечить ему процветание, она займёт достойное её место.
Эмеральд чуть слышно вздохнула. Когда матрарх сможет соединиться со своей дочерью в сети Ковена — как это будет прекрасно…
— А теперь нам хотелось бы слышать о других ваших достижениях…
— Да, матриарх Бэрил, — Эмеральд сморгнула навернувшиеся слёзы.
За несколько минут она изложила список потенциальных фамильяров, их достоинства, возможные связи.
— У Юлия Марса могут быть свои планы на них, — заметила Матриарх.
— Никакой мужчина не может быть более важен, чем наше общее дело. Неважно, кем он был в прошлом, к какому великому роду человечества он принадлежал. Ни Юлий Марс, ни Ведьмак не смогут нам помешать.
«Одиночка не может одолеть Сеть».
Глава 21
Письмо от Александры Герега с жалобами на принца Гарсия Люциус получил, как только яхта оказалась в пределах досягаемости систем связи «Звезды Жизни». Его содержание главу студсовета не удивило, и не будь этого полёта на форум — пожалуй, Люциус не стал бы вмешиваться.
В конце концов, выживает сильнейший, не так ли? Или Винсент обломал бы зубы о марсианского сиротку и успокоился, или сиротку вынесли бы вперёд ногами, и на этом в Академии воцарились бы привычные мир и спокойствие — если можно было так называть змеиные клубки под каждым ковриком.
Ну да, шипели, кусались, иногда даже насмерть, но делали это в рамках приличий и не поднимая шума. Что мешало Юлию принять правила игры и не баламутить воду?
«Розовый Дворец» многое расставил по местам.
Да, запись драки в коридорах Академии впечатляла. Дуэль со смертельным исходом — в общем, тоже. Но была критическая разница между убийством руками боевой машины, робота — и убийством собственными руками. Далеко не каждый подросток, каким бы аристократом с железобетонной, генетически укреплённой психикой он ни был, готов убивать лично, когда между ним и жертвой нет ничего.
Юлий Марс был готов — и убедительно это доказал. Речь шла уже совсем не о талантливом парнишке, которому повезло. Он в одиночку положил две группы тренированных убийц. Кого готовят в этом его приюте?
А его выходка на выставке, когда он за шиворот вытащил прототип Романовых из задницы — уж Люциус-то мог оценить по достоинству эту рокировку! — показала, что за ним стоит кто-то ещё — иначе зачем этому сироте марсианскому связываться с кланом, которому нечем гордиться, кроме наследия предков?
Выставили пародию на «Палач» — и тут же ими кто-то заинтересовался. Спонсор Юлия? Тот, кто его самого снабдил «Палачом», и сильно модифицированным. Кто-то серьёзный… Кто-то, кто мог быть полезен и ему самому.
И если Люциус хотел стать не всего лишь одним из Тысячи — а он хотел! — ему нужно было докопаться до сути происходящего вокруг Юлия Марса. Винсент Мигель Гарсия Реал мог всё испортить.
Ещё раз хорошенько всё обдумав, Люциус отправил принцу Гарсия приглашение в студсовет. Приглашение имело лёгкий привкус обещания вытащить откуда угодно и взять за задницу, если принц вздумает дурить и не явится в указанное время.
Указанным временем значилось: немедленно.
Приглашение застало Винсента за посиделками со свитой. Три вакантных места так и остались пустыми: Винс сделался очень разборчив после того, как двое прилипал предали его при первом намёке на возможность вскарабкаться повыше даже не в положении в обществе — в рейтинге!
Даже если бы Пьеру вдруг повезло, и он бы убил этого Юлия Марса — это не сделало бы его принцем. Но Бриану и Алвизо хватило даже такого пустяка, чтобы укусить кормившую их руку.
Кто может гарантировать, что все эти жадно заглядывающие ему в рот и в карман прихлебатели окажутся лучше? Яго и Гоззо хотя бы остались верны… какими бы ни были их мотивы. Но даже им он уже не мог доверять как прежде.
— Люциус вернулся, — Винсент поднялся. — Требует к себе.
— Мы с тобой! — подхватился Сантьяго. — Может, какие-то важные новости?
Гоззо тоже встал, выражая намерение присоединиться.
Винсент не стал возражать.
Вопреки ожиданиям, разговор пошёл отнюдь не о новостях извне.
— Ты бы нос не воротил от советов Александры, — заметил Люциус, когда все расселись. — Она моим замом не за умение трахаться стала.
— Ты о чём? — не понял Винсент.
— О! А как она в постели? — не удержался от вопроса Гоззо.
Магнус вздохнул, потёр пальцами переносицу.
«Меня окружают одни идиоты», — так и читалось в его позе.
— Оставьте нас, — сверкнув глазами, приказал он.
Принц мимоходом отметил, как свита (его свита!) без лишних слов покинула кабинет — когда глава студсовета снимал маску легкомысленного лоботряса и становился серьёзным, его было невозможно не слушать. Воздух словно густел и придавливал непослушных.
Так и сейчас — Винсент поглубже уселся в кресле, сцепил руки на груди и приготовился к серьёзному разговору.
Наябедничала, зараза…
— Буду краток.
Всё то, что принц Гарсия уже слышал от Александры, Люциус повторил практически слово в слово. Но в его устах советы Гереги звучали совсем иначе. Куда более весомо и разумно.
Была ли причина в том, что тон Магнуса был куда как далёк от ехидных подколок Александры, которая сначала раздразнила его, а потом окатила холодным душем, или же подсознательно Винс понимал её правоту, и теперь воспринял то же самое от Люциуса с большей готовностью?
Он и сам не знал.
Беда была в том, что с его планами эти советы плохо сочетались. Но если глава студсовета считал, что им нужно последовать…
Держи друзей близко, а врагов ещё ближе, да?
Несколько минут Винсент сидел в задумчивости, затем решительно кивнул и поднялся.
— Спасибо за совет. Буду должен.
Люциус Магнус остался один, а со стороны повёрнутого спинкой глубокого кресла донеслось возмущённое:
— Да я же… Ты же просто повторил!
— Да, дорогая, — улыбаясь, произнёс Люциус.
— А он!.. Нахал!..
— Ты права, дорогая.
— И что там было насчёт постели⁈ Урою гада!
— Конечно дорогая.
Из кресла ещё какое-то время доносилось возмущённое пыхтение, но наконец Александра вылезла из своего любимого укрытия.
— Мужики! ПФ!
— Помочь снять стресс? — предложил Люциус, потянувшись к ящику стола.
— А давай! — Александра кошачьим движением соскользнула с подлокотника и направилась к нему танцующей походкой опытной стриптизёрши. Пальцы заскользили по груди, по плоскому животу, по бёдрам, подбираясь к краю юбки…
А говорят, что только мужики об этом и думают, заметил Люциус.
Благоразумно оставив эти мысли при себе.
— Что, серьёзно? — удивился он вслух, глядя, как девушка приближается с обольстительной улыбкой. — А как же…
Он достал из ящика плоскую бутылку, покачал ею перед собой, сожалея, что не может превратить этот предмет в щит. А лучше в меч.