менно. Две тройки занялись тяжёлой пехотой противника, четверо выбрали своей целью ближайший «Виконт».
Под прикрытием тяжёлых боевых машин пехотинцы чувствовали себя в относительной безопасности. Их задачей было пробить щит, перекрывший проход в тоннель, и они уже подбиралиь с миной к блокирующему щиту, когда на них набросились бойцы Сантиллиана. «Деспоты» обеспечивали им весомое преимущество в прочности брони, в скорости и эффективности действий, в подвижности и вооружённости. Стремительный бросок на минёров, удар плазменным клинком из наруча в визор шлема — и безжизненные тела ложатся одно на другое, формируя защитный вал, за которым можно спрятаться от атакующих и вести прицельный винтовочный огонь по всем желающим разделить судьбу своих незадачливых соратников.
Пилот мобильного доспеха не обратил никакого внимания на штурмовиков, которых не считал опасным для себя противником, и продолжил обстреливать из тяжёлых орудий позиции защитников. За своё высокомерие он тут же поплатился: прыгая вокруг него, как кузнечики, штурмовики метким кинжальным огнём ослепляли мех, выбивая антенну и сенсоры. Один из метких выстрелов повредил ствол пушки, та взорвалась, оглушив пилота. Пока он приходил в себя, плазменные клинки пробили сервоприводы ног. Одно движение — и «Виконт» завалился. На упавшего тут же накинулась вся четвёрка, прошлась по всем его сочленениям, лишая мех подвижности, оставила пилота запертым в железном гробу и наметила следующую цель.
На этот раз под раздачу попал «Ратник». Пока основная часть группы отстреливала пехотинцев противника, для которых место боя резко перестало быть таким уж безопасным, Санти и Робин начали отвлекать пилота «Ратника» на себя. Тот пытался не обращать внимания на назойливых штурмовиков, скачущих вокруг, как блохи, у него были куда более весомые противники, которые перешли в атаку. Но когда ему выбили половину сенсоров, и мех почти ослеп, пилот потерял ориентацию в пространстве, запнулся о руку обездвиженного «Виконта», потерял равновесие — и этим немедленно воспользовался «Монарх». Из-за щита высунулась плазменная алебарда, пронзила кокпит, и второй «Виконт» остался в одиночестве.
К чести пилота, он сражался как лев. Уклонялся, парировал, вёл непрерывный огонь, вынуждая «Монарха» почти всё время прятаться за щитом, и даже повредил один из «Ратников», отстрелив тому ногу. Но совершил ту же ошибку, что и его товарищи — не воспринял всерьёз штурмовиков-попрыгунчиков, которые быстро ослепили его, отстрелили крепления одной из пушек, а «Монарх» и его алебарда довершили начатое.
— В «Виконте» живой пилот, — предупредил Сантиллиан пилота «Монарха». — Мы его только обездвижили.
— Уже нет, — ответил тот, нанося сокрушительный удар алебардой по кокпиту.
Никому из ударной группы не удалось уцелеть
— Молодцы, — прорезался голос Араны на канале группы. — А теперь дуйте все вместе к тоннелю 1, там наших прижали.
— Да, синьор Арана, — ответил Сантиллиан. — Сейчас будем.
У первого тоннеля кипела настоящая свалка. Выход тоннеля располагался в складском помещении, загромождённом контейнерами с грузами. Шесть вражеских мехов против пяти защитников, на довольно ограниченном пространстве склада, и группа вражеских штурмовиков, которая в основном пряталась по углам, чтобы не затоптали, заполняли почти всё свободное пространство, а с прибытием ещё троих мехов на складе вообще стало не развернуться.
Кураж, который испытывали Санти и его группа, никуда не делся, он только нарастал. Они зачистили превосходящую их по количеству штурмовую группу, победили один мех и помогли уничтожить ещё два, и теперь испытывали ликование, которое гнало их вперёд. Штурмовики рассредоточились, прыгая по контейнерам. Часть группы направилась к блокирующему щиту, до которого успели добраться и даже взорвать, но вот собраться в одну группу никак не могли. Вражеская пехота жалась по стенам, не имея возможности перемещаться без риска быть затоптанными или раздавленными падающими контейнерами.
Бойцы Санти обрушились на подрывников, быстро уничтожили их — и понеслись, перепрыгивая со штабеля на штабель в поисках затаившегося врага.Противник был рассредоточен вдоль стен склада, где сохранялась относительная безопасность, и не мог действовать объединёнными усилиями. Кроме того, из-за постоянно перемещающихся по всему складу мехов отсутствовала прямая видимость, и те, кто находился далеко, не могли ни видеть отчаянных штурмовиков, ни как-то вмешаться в происходящее. Ловкие и стремительные, люди Сантиллиана точно знали, куда прыгать, чтобы остаться невредимыми в этом бедламе — боевое вдохновение ни разу не подвело их. Обнаружив цель, штурмовики прыгали на неё сверху, сбивали с ног, в несколько ударов плазменным клинком уничтожали — и мчались дальше, пока на складе не остались только они — и мехи, кружащие в безумном танце сражения.
Грохот взрывов, вспышки выстрелов, лязг столкновения сошедшихся врукопашную стальных титанов — эта кутерьма могла дезориентировать кого угодно. Но только не штурмовиков Сантиллиана. Робин, используя прыжковые ускорители, прыгнул прямо на вражеский мех, ударился о него рядом с кокпитом, повис на магнитной перчатке и плазменным клинком ударил в остекление фонаря кабины. До пилота не достал, но пробил дыру, в которую тут же просунул дуло винтовки. Выстрел — и вражеский мех начал падение, сшибая попутно ещё один мобильный доспех, принадлежащий защитникам.
Выстрел, предназначенный сбитому с ног меху, отстрелил руку другому противнику. На попавшего под дружеский огонь «Ратника» набросились штурмовики, полосуя плазменными клинками сервоприводы. Санти ощутил укол — аптечка начала впрыскивать стимуляторы, значит, они действуют уже на пределе сил. Даже штурмовики не всемогущи и способны уставать…
Одуревший от боевого азарта и крови, Робин повторил трюк с клинком и винтовкой, спрыгнул на контейнер, огляделся, выискивая новую цель…
«ПРЫГАЙ!» — отдалось в голове.
Не отдавая себе отчёта в том, что делает, штурмовик перескочил на соседний стеллаж контейнеров, и туда, где он только что стоял, опустилась рука мобильного доспеха. В разные стороны полетели обломки. Нападающие наконец оценили степень опасности этих прыгучих, как блохи, штурмовиков, и начали охотиться на них, но тем самым отвлеклись от сражения с равными себе противниками, и защитники станции не преминули этой оплошностью воспользоваться.
Ещё один «Виконт», едва не прихлопнувший Робина, попытался снова достать его, повернулся боком и оказался под перекрёстным огнём, быстро лишившись руки и ноги. На него тут же налетели штурмовики с плазменными клинками и довершили превращение грозной боевой машины в неподвижную груду металла.
«Виконт» с нанесёнными на корпус знаками командира группы пригнулся — и кинулся в атаку, открыв огонь из пушек и очевидно стремясь пробить себе дорогу сквозь ряды противника. «Монарх» успел выставить щит, ткнул прямо перед собой плазменной алебардой, и она пробила наклонённый вперёд «шлем» «Виконта». Вторым выпадом «Монарх» пробил кокпит командира, убив или ранив его, и атака захлебнулась — «Виконт» упал, на него рухнул не успевший остановиться «Ратник», в центре склада образовалась куча мала, которую пытались обогнуть уцелевший «Ратник», а защитники гвоздили его из всего подручного оружия, не давая прорваться к выходу.
Соваться к единственному ещё держащемуся на ногах «Ратнику» штурмовики не стали — был слишком велик риск попасть под огонь своих же мехов. Но им и не потребовалось вмешиваться. Противостоять обстрелу нескольких мобильных доспехов вражеский мех не мог и вскоре разделил участь своих товарищей.
Среди штурмовиков потерь не было — они благополучно избегли всех опасностей. С усталостью пока справлялись стимуляторы, но их действие тоже не было бесконечным. Нужно было продержаться на ногах до устранения всех угроз — а потом отсыпаться. Сутки. Или двое. А лучше трое, и чтобы потом Клара Фосс сделала массаж…
Мобильным доспехам повезло меньше. Два «Ратника» были настолько повреждены, что ни о каком дальнейшем участии в бою не могло идти и речи. «Монарх», два «Виконта» и три «Ратника» оставались единственным ударным активом «Трамонтаны».
«Монарх» добил алебардой пилота упавшего «Ратника» и доложил о победе.
— У нас на борту ещё девять вражеских мехов, — прохрипел Арана. — Охраняют тоннели 2 и 4. В одной группе четверо, в другой пятеро, состав уточняется. Начните с тоннеля 2, там их четверо. Убейте сколько сможете.
— Да, синьор Арана, — ответили защитники в который уже раз за сегодня. И выдвинулись к указанному тоннелю.
Формально на стороне защитников было численное преимущество. Если противник не додумается объединить силы, вшестером против четверых, даже против пятерых, при поддержке штурмовой пехоты, показавшей себя с самой лучшей стороны, у защитников были все шансы на победу. Но и пилоты мехов, и штурмовики выдержали несколько изматывающих сражений и устали, в то время как противник был свеж и полон сил. И всё-таки они шли в новый бой, ни на мгновение не поколебавшись. Отдых будет слаще после окончательной победы.
Пока они добирались до тоннеля 2, пришло сообщение от штурмовиков, которые зачищали ангары. Три из четырёх носителей, доставивших на станцию десант, были захвачены или уничтожены. Оставался только один ангар, из которого противник мог совершить побег, но и к нему уже отправилась пехотная группа, покончившая со своей задачей. Это была и хорошая новость, и плохая одновременно. Хорошая — враг гарантированно не уйдёт от возмездия. Плохая — даже загнанная в угол крыса начинает драться не на жизнь, а на смерть, что говорить о крысах таких размеров, созданных для единственной цели — крушить и убивать?
Оставалось действовать быстро, пока не схлынул кураж, и постараться сделать всё, чтобы противник не причинил при этом слишком много вреда.
Первыми к устью тоннеля вышли штурмовики Сантиллиана. На них ожидаемо не обратили серьёзного внимания, только ближе сдвинулись к взорванному блокирующему щиту «Виконт» и три «Ратника», и приготовились к бою: за пехотой должны были появиться мобильные доспехи. И те не заставили себя ждать, но вместо силуэта меха в проходе возник массивный щит «Монарха». Из боковых проходов понеслись залпы плазмопушек «Виконтов».