ит с ума, рядом с другим. И можно ли как-то сгладить последствия…
Нутро у него было ещё здоровое, не успел прогнить. Всё же королевская кровь порой что-то значит и чего-то стоит…
— Выглядит не очень хорошо… — вздохнул я, изучая психопрофиль.
— Ты очень мягко охарактеризовал одержимость.
— Это действительно тяжёлый случай, — я вернул Арахне медкарту, и она унесла её обратно. — Сложный выбор между полезностью и его… договороспособностью, пожалуй… Если бы он просто хотел именно эту девушку — полбеды, — задумчиво проговорил я, глядя, как она дефилирует через кабинет туда и обратно.
Проблему можно было бы решить, подсунув ему, скажем, клона. Но у него бзик на уникальности…
— Есть простое решение. Просто пообещай принцу, что он получит свою игрушку обратно. — Сибилла вернулась на своё место. — Если это действительно решит проблему…
Я скривился.
— Моё, сам добыл — не отдам. И потом, он же ей всю жизнь отравит своей одержимостью.
— Ты не маленький, — повторила Арахна, — тебе ведь не нужно объяснять, что план не предусматривает заботы о чувствах других? Когда цель настолько значима… Что такое чувства или счастье одной девушки по сравнению с тем, что поставлено на карту? Ты не можешь позволить себе роскошь быть великодушным, Ведьмак…
Я посмотрел ей в глаза, чтобы убедиться — она не шутит. Хотя какие уж тут шутки…
— Разве вы не для этого включили меня в план — чтобы совершить невозможное?
О том, что бывают средства, которые способны изгадить любую цель, я говорить не стал. Паук тоже не была маленькой девочкой. Да и я давно перестал быть романтиком.
— Допустим. Что ты предлагаешь?
Я откинулся на спинку стула, побарабанил пальцами по столу.
— Вычеркнем Пьера, его клан утрётся, дадим всей кодле понять, что в рамках Академии они со мной ничего не сделают. Если спровоцируем на удар извне — это заденет Медведеву, и тогда её отец сделает всю работу за нас.
— А если её действительно заденет? — Сибилла наклонила голову.
— Пока я рядом — у снежной принцессы и льдинка в короне не растает, — уверенно ответил я. — Смотри, что получается…
То, что я излагал, было лишь одной из заготовок, которые я реализовывал после появления в Академии. Остальные планы плелись в тени, о которой я и не должен был знать.
— Звучит рискованно… — в голосе связной отчётливо звучало сомнение.
— АЛ просчитал все мои наработки по рискам и степени вероятности успеха, и не возражает, — привёл я весомый аргумент. — Прогнозы в пределах допустимой погрешности.
— Хорошо, я передам твои предложения Департаменту. У тебя есть какие-то вопросы?
— Есть. Кто такой Профессор Мориарти?
— Да, забавный молодой человек, — Сибилла улыбнулась.
— Это парень? — я навострил уши.
— Или девушка, но непохоже, — Арахна задумалась. — Слишком уж… эксцентричен, даже для маски. Торгует информацией, знает всё и про всех. Прекрасно знает возможности системы безопасности Академии, более того, имеет к ним прямой доступ.
— Есть подозрение, кто это? — не отставал я.
— Он осторожен, часто меняет поведение и маски, так что сложно сказать. Более того, все полученные деньги он использует для оплаты других услуг, так что, можно сказать, студенты платят друг другу. Любой из студсовета или преподавателей? Возможно, но сомнительно. Всё-таки у Люциуса Магнуса и остальных влиятельных студентов не так много времени, чтобы тратить его на изучение материалов с сотен камер и записей разговоров.
— То есть это может быть и не один человек, — вывод напрашивался сам собой. — В одиночку такое не потянуть, даже если ты гений и у тебя сорок восемь часов в сутках.
— И пока он не перешёл дорогу кому-то действительно могущественному, его ценность и польза выше затрат по его обнаружению, — кивнула Арахна. — Что-то ещё?
Я задумался, подбирая формулировку. Когда привык к быстродействию компьютера и машинной логике, бывает сложно оформить то, что мгновенно складывается в сознании, в простые человеческие слова.
— «Звёздные Волки». Комаров и его команда. Механики, подписавшие контракт. Микаэла, топ-один у инженеров. Я прошу проверить их силами Департамента и дать разрешение на допуск в работу, если проверка будет пройдена.
Сибилла кивнула.
— Это мы сделаем. А теперь вот тебе заключение о твоей полной готовности к дуэли, и иди отдыхать. Выспись как следует. Ты выглядишь уставшим.
На смарт пришёл файл с выпиской из медкарты.
— На том свете отосплюсь… — усмехнулся я многослойности шутки.
В помещении студсовета обсуждали тотализатор.
— Текущие ставки… 1 к 5 против Пьера? — удивился Сантьяго. — Кто поставил на простолюдина миллион⁈
— А что такого? — невозмутимо поинтересовалась Снежана. — Я же имею право поддержать своего жениха.
О том, что жених сменился, она предпочла не упоминать.
— Да и потом, миллион — это же такая мелочь… — концентрация пренебрежения в голосе была доведена до идеальных пропорций. Результат не заставил себя ждать.
Послышавшийся скрип зубов она проигнорировала.
— Не знала, что ваши семьи настолько бедны. Или вы настолько не верите в победу Пьера? — парой вопросов Снежана оттоптала разом все любимые мозоли элиты. И понеслось…
— Да он размажет «Палач» по всему полигону в виде рисунков и надписей! Ставлю сто тысяч!
Люциус представил, как мех Пьера рисует «Палачом» похабные рисунки и надписи, будто карандашом. По всему полигону. А если дуэль в космосе — то по обшивке станции, видимо?
— Да! Ставлю пятьдесят!
— Готовься хоронить жениха в закрытом гробу!
— Черт, мне денег не хватает. Эй, Ханна, одолжишь? Верну с процентами!
Разумеется, дочь банковского клана не могла пройти мимо такой шикарной возможности.
— Господа, не будем так жестоки к везучему простолюдину, — вмешался глава студсовета, когда высказывания начали заходить за границу вежливости, но не раньше, чем ставки против Юлия стали один к пяти.
— Снежана Дмитриевна, вы так коварны, — сделал комплимент подруге детства Люциус.
Снежана ответила невинным взглядом. Она знала, что тот всё поймёт, всё же никто не изучил её лучше, чем Люци и Катя. Но он не станет портить ей шанс воспользоваться подвернувшейся возможностью.
Вот только понял ли он, что это возможность не только крупно выиграть, но и обеспечить элите невозможность подкупить ещё кого-то? После таких ставок денег у знати не останется нанять хотя бы робота-уборщика, чтобы тот пшикнул в Юлия дезодорантом.
— Ханна, я могу рассчитывать на процент от долга? — мило улыбнулась Медведева. — Скажем, десять?
— Кхм… — поперхнулась Охана.
— Вот он, оскал истинной акулы капитализма! — подначил их Магнус.
Сошлись на пяти.
Я уже совсем было решил последовать рекомендации Арахны — медик плохого не посоветует, как смарт озадачил меня вопросом от Комарова.
Маршал: Ты где?
Ведьмак: А где надо быть?
Маршал: Дуэльный комитет.
Маршал: Забыл?
Ведьмак: В больничке задержался.
Ведьмак: Сейчас буду.
На самом деле действительно забыл. Обсуждение планов со связным переключило мозг на другое, сама дуэль меня не беспокоила — я был более чем уверен в результате поединка, и необходимость что-то ещё там утрясать совсем вылетела из головы. Ну, раз надо — значит, утрясём.
К тому моменту, как я добрался до помещения дуэльного комитета, он же студенческий совет, основная часть скандала уже закончилась. Злой и красный от ярости Пьер пыхтел, бегая по комнате, невозмутимый как стенка Комаров скучал, Яго что-то сосредоточенно листал на смарте, а Люциус сидел за столом, соединив кончики пальцев, и с живым интересом наблюдал за происходящим.
Моё появление произвело эффект горючей жидкости, выплеснутой на едва прикрытые пеплом горячие угли. Пьер зашипел и даже, кажется, раздулся, словно испуганный или рассерженный кот, но Люциус ему и рта открыть не дал — хлопнул в ладоши.
— Итак…
Я уже знал, как всё должно происходить, но в дуэли до смертельного исхода участвовал впервые. У нас было принято беречь людей… Так что за происходящим я наблюдал с вполне естественным интересом, поудобнее усевшись в кресле рядом со своим секундантом.
— На правах представителя дуэльного комитета… — начал Магнус.
Тут всё было просто. Ренессанс возродил среди прочего и дуэльный кодекс, хотя тот претерпел такие изменения в процессе возрождения, что наши далёкие предки узнали бы его, пожалуй, только по одному пункту.
— Возможно ли примирение сторон? — спросил Люциус у секундантов. — Возможно, гнев успел улечься, и стороны согласятся рассмотреть другие способы разрешения конфликта?
— Нет! — самоуверенно заявил Пьер, не позволив Яго переадресовать ему вопрос главы студсовета. — Только бой до смерти одного из участников! Без каких-либо претензий со стороны клана проигравшего!
И гаденько ухмыльнулся мне. Ну да, ну да, у меня-то клана нет, претензий не будет, и вообще я уже покойник, я так и думал.
— И не надейся даже на контракт, он тебя не спасёт! — завершил блистательную речь этот надутый индюк.
— Что за контракт? — я повернулся к главе совета.
— Контракт жизни и смерти, — пояснил Люциус. — Если гибель одного из участников уже совершенно очевидно неизбежна, кто-нибудь может выкупить проигравшего у победителя. Правда, условия контракта такие, что лично я бы выбрал смерть.
Я покивал. Сильные мира сего нашли способ превращать талантливых простолюдинов в рабов. Корпоративное рабство. Совершенно законное и ничем не наказуемое. Цель доводили до того, что она вызывала обидчика на смертельную дуэль.
Если цель оказывалась достаточно сообразительна, понимала, откуда ветер дует, и соглашалась терпеть унижение — учёба когда-нибудь кончится, а рабство нет — вызов бросал уже сам обидчик.
А поскольку у аристо и снаряжение, и вооружение, и мобильные доспехи несравнимо лучше, чем у простолюдинов, то бой закономерно кончался искромсанным на части мехом жертвы и выбором: или ты становишься рабом, или прямо здесь и сейчас умираешь.