Брюнет продолжал лениво цедить напиток из длинного стакана через трубочку, с прищуром меня разглядывая. Я же рассмотрела его: хорош, чертяга! Гибкий, накачанный, похожий на дикого зверя. Глаза черные-черные, от этого завораживающие и немного пугающие.
— Она меня оскорбила! — нахмурилась моя вешалка.
— На правду не обижаются! — подала голос я, за что была удостоена ещё одного потрясывания. — Ай!
— Да мне плевать, — меланхолично отозвался длинноногий красавчик, не переставая потягивать напиток. Вот же присосался, меня тут, можно сказать, избить пытаются, а он даже с места не сдвинулся. — Просто вы обедать нам мешаете своими поросячьи визгами.
Тут уж мы с зеленомордым возмутились оба!
— Тоже мне цаца! — высказала я наше общее негодование.
Меня смерили более пристальным, и клянусь, более презрительным взглядом.
— Помолчи, ведьма, не с тобой беседы веду.
— Какая жалость! Сейчас подохну от расстройства! — я скорчила не менее презрительную гримасу, которая в сочетании с натянутой под моей шеей тесемкой плаща явно сделала меня похожей на обиженного хомяка.
— Нарываешься, девчонка, — зло прищурился черноволосый.
— В очередь! — возмутился громила.
— Ты же вроде меня спасать собирался, чтобы поесть спокойно, забыл, милый? — я постаралась сложить руки на груди.
Но в подвешенном состоянии это вряд ли выглядело устрашающе, потому что, закатив глаза, парень с раздражением произнёс:
— Поставь её на пол, орк, и исчезни с глаз моих, чтобы я больше тебя не видел. А ты, пошла вон, не нарывайся, когда не следует, не то в следующий раз не посмотрю на то, что ты девушка, — и он, высокомерно скривив губы, развернулся к своим товарищам, похоже совершенно не сомневаясь, что его команды будут выполнены. Сидящие с ним за всё время разговора на нас даже не посмотрели.
На удивление, меня и правда мягко приземлили на пол и даже отряхнули плащ. Ну или свою руку от плаща, я не очень хорошо рассмотрела. И потом спешно ретировались за свой столик. Я только плечами пожала. Странно. Разные же весовые категории и, чисто с моей точки зрения, зеленокожий шрек явно посильнее худосочного парнишки. Ну это моё мнение, а тут мир магический, мало ли, чего я не знаю.
Хотела развернуться и наградить спасителя какой-нибудь высокомерной тирадой о том, что в его помощи я не нуждалась, но ничего остроумного в голову не пришло, поэтому, ещё раз пожав плечами, просто пошла накладывать себе еду, благо вроде она бесплатная, как обещали.
Кормят здесь на заглядение! Я с удовольствием рассмотрела свой поднос. Ароматный куриный супчик с лапшой, пюре с тефтельками, пара салатов, немножко пирожков… Каждого вида и ярко-красный сок. Надеюсь, что это не кровь для вампиров, а всё же компот.
Зря я беспокоилась — еда простая, привычная и очень вкусная. Никакая Турция не сравнится. Пожалуй, не зря я осталась здесь. Если ещё придумать, как можно вообще тут жить остаться и не отрабатывать, а лучше вообще не работать, то ляпота была бы.
Но скоро здравый смысл пресек на корню мои корыстные планы, требуя здраво посмотреть в лицо перспективам.
А перспективы были, прямо скажем, не блестящие.
Если (если!) я выживу в первом семестре у стражей, где учатся одни мужчины и установлены зверские порядки, то только тогда смогу перейти на любой другой факультет. Мне бы желательно какой-нибудь без магии, а то ей же ещё управлять надо, а это опасно, как не покрути. Может тут действительно есть курсы кройки или шитья?
Я развернула свиток, данный мне ректором, и уставилась в него.
Сначала испугалась, что буквы совершенно незнакомые, но после пригляделась и с удивлением обнаружила, что я понимаю написанное.
Так, как и говорил ректор Брай… Брейдон, тут есть факультет целителей, защитников, артефакторов, отдельные факультеты на каждую стихию — огненную, водную, а ещё воздуха и земли, боевой, а ещё плюс к этому некромантов и, наконец, стражей.
Про Стражей, куда я в первую очередь сунула нос, было написано крайне мало. Только то, что факультет элитный, чтобы на него попасть, надо пройти фигову кучу испытаний, а ещё, что будущее трудоустройство обеспечено. И всё. А что, куда — это вы сами разбирайтесь. Я разбираться не хотела и со вздохом неизбежности перевела глаза на другие строчки.
Некромантов и боевиков я отмела сразу, как только прочитала описание факультетов. Ни махать кулаками, ни будить мёртвых, у меня никакого желания не было. Да и способностей, откровенно говоря, тоже не было.
Так, что там дальше — стихийники. Судя по тому, что произошло, когда я попала в этот мир, огонь во мне точно есть. Вот в этом-то как раз и проблема — мне он и даром был не нужен. Для чего? Костры разводить? Поджигать дома одиноких стариков? Или делать куриц на вертеле? Мало того, я в себе совершенно не чувствовала никаких изменений, кроме того, что была голодной, а постепенно становилась сытой.
С этими мыслями я задумчиво сунула ещё один пирожок в рот и также медленно, как его жевала, раздумывала. Если меня направили в Академию стихий, стало быть, стихийники здесь в моде, с другой стороны, как по мне — самый бесполезный народец. Ими только разрушать что-нибудь можно, но нельзя же всём идти в армию здешнюю…
В общем, стихийники меня не интересуют. Что там дальше?
Лекари? Печально… У меня разве что кактусы дома не дохли, и то искусственные.
Не подходит. Дальше!
Защитники… Ну это те же боевики, только наоборот. Хотя, как по мне — от перемены мест слагаемых сумма не меняется.
Жалко что, как ректор сказал, здесь нет факультета зельеварения. А что? Не сложнее супа — тут порезал, там смешал, здесь сварил и готово!
Зато есть артефакторы. Такс… Создание амулетов, артефактов… Трам-пам-пам… Есть возможность после обучения открыть собственное дело, а также пойти на крупные производства. Ну наконец-то! Хоть что-то более менее понятное. А то магия, разрушение и всякая лабуда.
Решено! После одного курса у стражей пойду в артефакторы. И всё равно, что там этот шарик напридумывал, я сама решу, чего хочу!
Решительно поднялась со стула, но на секунду зависла и, воровато оглядевшись, завернула пару пирожков в салфетку, а руку с салфеткой спрятала под складки драного плаща. И с самым независимым видом двинулась на выход, в сторону кабинета ректора.
Поднялась по лестнице, постучала в дверь, а в ответ — тишина. Постучалась ещё раз, более требовательно. Ничего.
Тогда попыталась дёрнуть ручку и открыть — бесполезно.
— Ректор Никс! Брейдон! Вы там? — я прислонила ухо к двери, пытаясь различить хоть какие-либо звуки, доносящиеся из кабинета. Но похоже, что мужчины действительно не было на месте.
С печальным вздохом спустилась вниз и вышла в прекрасный сад, окружающий академию.
Вдоль каменных дорожек росли кусты роз и других цветов, похожих на пионы. В основном, красных или синих цветов. По обеим сторонам дорожек, петляющих тут и там вдоль академического парка, были поставлены аккуратные лавочки.
Я подошла поближе, чтобы рассмотреть их. А смотреть было на что — лавки были сделаны не из досок, а как будто выращены из самой земли. Тонкие длинные ветки переплетались между собой, образуя и сиденье, и спинку. Но самое удивительное, что по всему периметру лавки, тут и там росли цветы. Нежные светло-розовые бутончики, которые раскрываясь, становились почти белыми.
Я неверяще понюхала один цветок — пахнет! Он пахнет. Сорвала его, предварительно убедившись, что мой акт вандализма останется незамеченным.
Он действительно живой!
— Ух ты! — выдохнула я в восхищении и проворно полезла под лавку, проверять, откуда она растет.
Деревянные или, правильно сказать, древесные ножки уходили куда-то в землю, и я постаралась немного ногтем подкопать, желая найти либо кончик, либо корни — одно из двух. Но, похоже, здесь надо не пальцем, а лопатой ковырять. Пришлось разочарованно вздохнуть и постараться подняться.
Только я сделала рывок наверх, как взгляд зацепился за маленький неприметный кустик рядом. На невысоких стебельках мерно покачивались большие круглые бутоны зелёного цвета.
Что-то во мне щёлкнуло и я как завороженная протянула руку к милым цветам.
Милый цветок качнул стеблем в мою сторону, резко раскрыл бутон, ставший огромной зубастой пастью, и с хрустом впился в мой указательный палец.
— Аааааа!!!! — совсем не храбро завизжала я, стоя на четвереньках и пытаясь выдрать свою руку из загребущего цветочка. Другие бутоны, к слову сказать, уже подбирались к другим моим пальцам с не менее плотоядным видом. Как я это определила — без понятия, но уверена, что права.
— Спой ему, — раздалось прямо над ухом.
Я перестала визжать и резко развернула голову в сторону говорившего. В шее что-то хрустнуло.
На тропинке стоял тот самый парнишка в очках, у которого я выбила из рук стакан с соком своим длинным каблуком, и серьёзно меня разглядывал.
— Что? — я торопливо убрала волосы с лица свободной рукой и пониже опустила пятую точку, со стыдом представляя, что там можно было уже разглядеть, пока я лазала под лавочку.
— Говорю — спой ему. Лапушки это любят. Они успокоятся и отпустят тебя. Всё равно ты для них не вкусная.
— Это ещё почему? — оскорбилась было я, но вовремя передумала выяснять подобное в настолько неудобной позе. — А может ты просто освободишь меня? Вырви эти сорняки с корнем и всё! — я сама свободной рукой постаралась добраться до основания стебля, чтобы осуществить угрозу, но цветок предупреждающе клацнул пастью в миллиметре от моей руки.
Кстати сказать, мой палец, захваченный в плен, так и продолжали грызть, и по-моему даже обсасывать. Так что я взвыла от боли.
— Нет, не получится, пой! — кажется парнишка нарывается! Вот выберусь отсюда и надеру ему уши, чтобы не издевался.
Но бредовое решение проблемы лучше, чем никакого, поэтому я собрала волю в кулак и сквозь зубы запела:
—