Надеюсь, он разрабатывает план нашего спасения.
А еще угнетало безвременье. Холодный, равнодушный свет, интенсивность которого не менялась, заливал клетки. Бесконечный день. Сколько мы уже летим?
Корабль ощутимо тряхнуло.
– Так и должно быть? Почему нас трясет? – заволновалась я.
– Это за гранью, – сообщил Коперник. – А если бы разведывательная операция, скажем, на Актавию?
Я никогда не слышала об Актавии, но по выражению лица капитана поняла, что ничего хорошего на этой планете нет.
– Ну, что теперь говорить… Капитан, а откуда вы знаете про ведьм? Не сказать, что это такая уж распространенная информация.
Меня разбирало любопытство.
Он нахмурился и скрестил руки на груди. Отступил вглубь камеры.
– На задании столкнулись?
Коперник отвернулся, ясно давая понять, что разговор закончен.
– Военная тайна? – продолжала я допытываться.
Мне безумно хотелось узнать о проклятии, но спрашивать напрямую было неловко.
– И видно, вы с ведьмой не сошлись характерами? – начала я прощупывать почву.
Молчание может быть весьма красноречивым. Парадокс.
– Невеста?
Я внимательно следила за Коперником.
– Неужели жена? Бывшая…
– Провоцируешь? – поинтересовался капитан, впрочем, без злости.
– Ой, да какое там, – я махнула рукой. – А что, если начать провоцировать, мы быстрее отсюда выберемся?
– То есть ты еще не начинала?
А хорошая у Коперника улыбка.
– Так я угадала? Действительно что-то личное?
Капитан растянулся на полу и закрыл глаза. Ну, нет. Так легко от ответа ты не уйдешь.
– Капитан! Капитан Коперник! Ладно, оставим тему ведьм. А как мы будем спасаться? Точнее, как вы будете меня спасать? И чем вам не понравился план, чтобы Лада вернулась в команду? И вообще, как такое возможно, чтобы сейчас существовала торговля людьми или представителями разумных рас?
Из клетки раздался тяжелый вздох.
Мне бы его спокойствие и уверенность.
Я задумалась и попыталась представить себе возможный план спасения. Ну, допустим, я тренированный космодесантник. Эта мысль заставила улыбнуться. Предположим, я знаю все про полеты и все виды единоборств. Вот только толку от этих знаний? Ну, допустим, я могу определить модель корабля по шуму двигателя. Определила. Год такой-то, называется… х-м-м… Какой-нибудь набор циферок и букв в стандартной кодировке. Но я в клетке. Решетку не выломать. Так что знания мои о полетах бесполезны. Пираты к моей клетке не подходят, а значит, и от единоборств толку мало.
– Капитан! – я почти кричала. – У вас на самом деле нет никакого плана?!
Он поднял голову и посмотрел на меня с укором. Он не улыбался, но в глазах плескалась веселость.
– А я-то поверила! Подумала, что все будет хорошо. И он еще что-то говорил мне, – я едва сдерживала негодование и передразнила Коперника, – «а если боевой вылет», «о чем только думала»…
Сильная усталость и опустошенность навалились как-то внезапно. Никогда нельзя ни на кого полагаться. Никто не спасет, пока сама себя не спасешь. Нужно, чтобы колдовство ко мне вернулось, и как можно скорее.
Я просунула между прутьев решетки еще один паек и толкнула его капитану.
– Еда. А я буду спать.
Подложив подушку под голову, я отвернулась к стене.
– Сола, – позвал Коперник, – есть у меня план.
Вспыхнула слабая надежда, но сразу же погасла, когда капитан продолжил:
– Дождаться подходящего момента.
– Как типично, – фыркнула я и накрылась одеялом.
Волевым решением приказала себе спать. Нужно восстановиться. Нужно!
Если я что-то решила, то я это делаю. Глубокий вдох, и я нырнула в черную гостеприимную пустоту, как в омут. Мне было хорошо.
Из сна меня вырвал резкий удар, а потом странная легкость и ощущение полета.
Я парила. Гравитация пропала.
– Что? А?
Раздался страшный, леденящий душу скрежет, треск. Свет погас. Корабль ходил ходуном. Раздался взрыв. Снова скрежет. Совсем рядом.
– Капитан?
Я закричала.
Включилось тусклое аварийное освещение и слабая гравитация. Решетка клетки капитана была смята и в красном свете походила на пасть мифического чудовища. Коперник протискивался через образовавшийся проем.
– Капитан, – прошептала я.
Он подошел к моей клетке.
– А вот и подходящий момент, Сола. Я же говорил.
Я протянула руку.
– Пожалуйста, пожалуйста!
Он развернулся и быстро побежал по проходу, неестественно высоко подпрыгивая.
– Вернитесь!
Я больше не могла его видеть, но отчетливо слышала удаляющиеся шаги.
– Не-е-ет!
Я заметалась по клетке. Я пинала решетку изо всех сил, кричала. Мной овладела первобытная паника. Не может все так закончиться!
А корабль скрипел, сжимался, стонал и вздыхал, как раненое животное, сотрясался в предсмертных конвульсиях. Еще один взрыв бросил меня на пол.
Вот он – ад, в который верили древние. Самый настоящий.
Запахло дымом, воздух помутнел.
Отчаяние.
Ужас.
Отчаяние.
Больше ничего не осталось. Все другие эмоции исчезли.
Отчаяние. Ужас. Только два мучительных чувства. Мышцы сводило, а сердце билось так быстро, что шум крови в ушах заглушал агонию умирающего корабля.
В жутком грохоте я не услышала шагов Коперника, он появился перед моей камерой неожиданно.
– Капитан, вы вернулись?
Я удивилась и обрадовалась. Бросилась к решетке.
Красный аварийный свет делал черты лица капитана более резкими. Он был весь в каких-то масляно блестящих пятнах, особенно руки. Коперник сжимал топор и что-то темное, сначала я не поняла что, но капитан приложил «это» к кодовому замку, и он открылся.
Рука красноволосого пирата.
Странно, но никаких эмоций я не испытала. Ничего. Просто ключ.
Задавать вопросы я не решилась. Лучше не спрашивать у мужчины с топором: «А откуда…»
Решетка открылась, я бросилась вперед. Вцепилась в Коперника. Он вернулся за мной. Не ушел. Я вырвалась.
– Марта, – почему-то это казалось важным. – Меня зовут Марта.
Из-за аварийной гравитации тело казалось слишком легким. Я не отпускала руку капитана, буквально повисая на нем. Твердость напряженных мышц его предплечья – единственное, что было настоящим в безумии умирающего корабля.
Взрывы, отдаленные крики. Скрежет рвущегося металла. Никогда бы не подумала, что металл может рваться.
Я не спрашивала и не имела ни малейшего представления о том, куда мы бежим. Дышать становилось все труднее. Коперник тащил меня вперед, мы поднимались куда-то по лестнице, открылся еще один коридор. Одна стена вогнулась внутрь, и проход стал слишком узким, мы едва смогли протиснуться.
Неожиданно гонка прекратилась. Коперник остановился.
– Марта, слушай меня. Там, – он показал куда-то вверх, – есть спасательная капсула. Проход к ней перекрыт. Придется поверху.
Я бездумно кивала. Спасательная капсула – это хорошо. Хорошее слово «спасательная». Наше спасение.
– Тебе нужно будет прыгнуть и схватиться за поручень, дальше я помогу добраться до капсулы.
– Хорошо.
– Сейчас мы зайдем в этот отсек, когда я поверну ручку, весь воздух вытянет в космос. Марта, дыхание нельзя задерживать, иначе разорвет легкие. Все должно занять не больше пяти секунд. Марта, эй… – он потряс меня за плечо, – ты меня понимаешь?
– Мы что, туда? В космос? – я отступила назад, но Коперник удержал, до боли стискивая руку.
– Да. На пять секунд.
Я замотала головой. Мой самый страшный кошмар грозил воплотиться в реальность.
– Я не могу в космос, там… ужасно… холодно… и… – таившаяся во мне маленькая испуганная девочка принялась метаться и стонать. Я была готова, поддавшись панике, броситься прочь, вглубь корабля.
Коперник затащил меня в небольшой шлюз. Двери захлопнулись с похоронным лязгом.
– Марта, в космосе нет теплопроводности и конвекции, – заметил он.
Я слышала эти слова и знала их значения, но сейчас они были простым набором раздражающих и тревожных звуков. Коперник, похоже, понял мое состояние.
Я могла думать только о бесконечно темной и холодной Вселенной.
– Холод тебя не прикончит, твоя кровь не закипит… с тобой ничего не случится, Марта! – голос его звучал уверенно, даже добродушно-убедительно, как будто ничего особенного не происходило и бояться было нечего. – Марта, слушай меня! Все, что тебе нужно помнить: не задерживай дыхание! Повтори! – скомандовал он.
Это слегка привело меня в чувства.
– Не задерживать ды-ды-хание, – послушно ответила я.
– На счет три: раз!..
– Нет… я не…
Коперник с силой нажал на рычаг, люк приоткрылся, и весь воздух исчез с громким хлопком. Нас с капитаном швырнуло вперед, я больно ударилась. Если бы щель была больше, нас бы выкинуло в бездну. Коперник снова схватился за рычаг и опустил его до конца, путь в космос был открыт.
Мы оказались в черной пустоте. Хотя нет, не черной. Оказывается, она наполнена цветом: багряные всполохи, лиловое сияние, леденящая синева далеких звезд. Яркие вспышки света мелькали перед глазами.
Я беспомощно болталась в пространстве. В невесомости казалось, что у меня больше нет тела, и то, что древние называли «душой» или «сознанием», теперь повисло где-то над небом. Коперник придал мне ускорение, толкнув в сторону. Руки обрели опору. Я изо всех сил схватилась за поручень. Прямо перед собой я увидела капсулу – нашу цель. По сравнению с кораблем она была крошечной.
Я рванулась вперед так быстро, как могла. Коперник был впереди, одной рукой он цеплялся за поручень, а второй водил по обшивке. Капсула открылась.
Глаза жгло, как будто в них попал песок, лицо саднило. Я почти… я смогу… Руки свело судорогой. Чернота. Чернота вокруг.
А потом я вдохнула настоящий воздух. Еще никогда это незаметное и, в общем-то, обыденное действие не доставляло мне такого удовольствия.
– Марта?
Я увидела лицо Коперника. Как же я рада! Эти нахмуренные брови и глаза цвета меда. Мне захотелось коснуться его щеки, чтобы проверить, что это не видение.