– Значит, ты иномирянка? – как бы между прочим спросил он.
– Да! – горячо подтвердила я. – Мы потерпели крушение. Приземлились в спасательной капсуле. А потом меня продали.
– Сочувствую, – отозвался он, хотя в его голосе не было ни капли сочувствия. – Но тебе повезло, что ты попала к Ворону. Нам всем повезло.
В зеленых глазах плескались искорки веселья, но я никак не могла разделить его настроение.
– Ворон – хороший мальчик. Он прекрасный лидер и умен. Правда, увлекается всей этой… магией, – старик презрительно выплюнул это слово.
– Как такое возможно, что на цивилизованной планете людей покупают и продают? – спросила я, пользуясь неожиданной словоохотливостью своего пациента.
– А цивилизованность у нас отняли, – ядовито сказал он, отложил стилус и посмотрел на меня исподлобья. – Да, именно так, отняли!
Он начал заводиться.
– Кто?
– Коперник, – старик взревел так, что задребезжали окна.
– Где? – я заозиралась, ожидая увидеть капитана.
Он все-таки пришел. Сердце радостно забилось. А я в нем сомневалась. У него, определенно, есть недостатки, но он же вернулся за мной на пиратском корабле.
– Это он во всем виноват! – заявил Гринк.
– В чем виноват? – не поняла я. – Что он успел сделать? И где он?
– Он-то улетел, а вот мы остались здесь.
Я забыла, как дышать.
– Как улетел?! – мой голос дрожал.
– Сначала он взорвал все, что хоть как-то относилось к космической индустрии. Даже заводы протопластика превратились в дым. И фьють!
Нет, это, конечно, вполне похоже на Коперника, но как он успел нанести такие разрушения всего за пять дней?
Что-то старик бредит.
– А потом проклятые предатели вывезли всех ученых, инженеров, кто хотел сотрудничать с «прогрессивными» мирами, – выплюнул он с презрением. – Межмирный альянс принял беженцев с Цитры с распростертыми объятиями. Сейчас они, скорее всего, живут в комфортных условиях, пользуются медициной. Наверняка потешаются над теми, кто решил остаться. Ждут, когда мы окончательно вернемся в варварство, и потом… просто спокойно начнут использовать планету.
– Эм-м… я не понимаю, откуда у него корабль? Каких ученых?
Я не могла унять дрожь в руках.
– Ладно, – сказал старик. – У меня нет времени вводить тебя в новейшую историю Цитры, но я все равно расскажу. Раз уж тебе здесь жить, нужно знать элементарные вещи. А то пока Ворон начнет лучше говорить на общем… Да и не до разговоров ему сейчас. Хотя я этого и не одобряю.
Гринк нахмурился и посмотрел на меня так многозначительно, что щеки мои вспыхнули.
– Так что там с капитаном Коперником?
– Нет, он не капитан, бери выше – адмирал.
– О, – только и могла сказать я.
– На Цитре всегда были ведьмы. У нас колдовство в земле, пропитывает сам воздух, которым мы дышим, – начал Гринк несколько пафосно. – Мы долгое время учились жить с этим. Прошли все стадии принятия, начиная от отрицания, гнева, через жестокие репрессии и попытки искоренения ведьм к толерантному сосуществованию.
Типичная история. Надо же, «толерантное существование». Во многих культурах так и не удалось сделать такого перехода. Мне остро захотелось оказаться дома на Террине.
– Это что касается древнейшей истории. Так вот, в цивилизованном состоянии ведьмы активно занялись политикой, они проникли во все сферы деятельности. Казалось, что они приносят пользу.
– Но… – подсказала я.
– Вот именно! И довольно значительное «но». Они принялись настаивать на возрождении традиций и уважении к колдовству. И знаешь, очень многие их поддержали. Люди обратились к древним богам, стали появляться культы.
– А при чем тут Коперник? Уважать свою историю – это, в общем-то, правильно.
Старик встряхнул редкими волосенками, они снова встали дыбом, передавая степень его возмущения.
– Правильно, – пророкотал он. – История – это прекрасно, когда она таковой остается. И я ничего не имею против ночных плясок и лент в волосах. Но когда стараются возродить кровавые жертвы… и это когда люди свободно путешествуют по космосу, летают на другие планеты!
– Но я все равно не понимаю…
– Не перебивай, – на меня гневно сверкнули зеленые глаза.
– Молчу, – скромно сказала я.
Пока у меня не складывалась картина.
– А потом появилась идея, что некоторые люди, а именно ведьмы, – Гринк особенно подчеркнул это слово, – гораздо лучше других людей. А все остальные – это так, приложение, рабы. О, они все замечательно подготовили!
– Ну, допустим, – сказала я. – На секунду предположим, что была здесь группка ведьм, которая хотела заниматься… эм-м… как назвать-то, ну вот таким колдовством. Но это же еще не весь мир.
– Не весь, – легко согласился Гринк. – Это сейчас понятно, что им удалось одурачить целую планету.
Он обратил внимание на мое скептическое выражение лица.
– Они планомерно разрушали дипломатические отношения, – старик принялся загибать пальцы. – Совершили несколько терактов. При этом искусно управляли общественным мнением. Мы все не заметили, как погрязли во всем этом колдовском дерьме по самую макушку.
Боясь показаться навязчивой, я не стала снова уточнять, какую же роль здесь сыграл Коперник. Пока, как бы тяжело ни было это признавать, виноватыми выходили ведьмы. А после встречи с Армоной я не прониклась к ним симпатией.
– Так вот, был проведен планетарный референдум, где мы все радостно проголосовали. Я лично подтвердил вот этим вот отпечатком пальца, – старик поднял большой палец, – что мы все не хотим входить в Содружество миров или Объединенный межгалактический альянс. А на следующий день, с новым рассветом наступил новый порядок.
Силы космические, дойдет он до Коперника или нет? Это все, конечно, очень грустно, но совсем не объясняет заворачивание меня в шкуру, корону из веток и то, что взрослый мужик все время носит маску птицы. Я почувствовала раздражение.
– Так вот, – старик подбоченился, он несколько упивался ролью лектора. – При новом порядке все должны были подчиняться ведьмам. Начали приносить жертвы, и не только животных. А потом появилось это, – он коснулся своего сердца. – Малсао, или «ведьмовской подарок». Для полного контроля и безопасности ведьм. И знаешь, что? Как бы все ужасно ни было, найдутся люди, кто это оправдает, проникнется идеей и будет защищать ее до потери пульса. Рабы дрались за подачки. Так вот, адмирал Коперник, этот хитрец, просек все быстрее многих, и ему все это ведьмовство не понравилось.
Гринк перевел дух.
– Адмирал Коперник связался с Содружеством и заручился их поддержкой. Но они же цивилизованные, не хотели возникновения прецедента… Короче, нашу судьбу решали сраные юристы, эти сухари и чистоплюи, и они предложили цивилизованное решение.
Слово «цивилизованное» старик он произносил с особым презрением.
– Адмирал Коперник при поддержке значительной части нашей армии вывез с Цитры большую часть ученых и других специалистов на крейсерах Союза, правда, он эвакуировал довольно много мирных жителей. Но все равно! Вместо того чтобы свергнуть ведьм и их марионеточное правительство, он предпочел бежать. Не захотел, видите ли, жертвовать людьми. А потом, в связи с неблагополучным статусом планеты, ее убрали со всех маршрутов. И, по приказу Союза, Коперник уничтожил наши технологические производства. В итоге у ведьм осталось несколько старых, еле ползающих космических кораблей, которые только и могут, что выйти на орбиту и добраться до ближайших спутников. Никаких межпространственных прыжков.
Старик замолчал, прикрыл глаза. Лицо его слегка осунулось.
Он тихо продолжил:
– Знаешь, что такое «цивилизованность», Марта? Это очень тонкая золотая пыльца, которую сдувает малейшее потрясение. А большое потрясение ее сносит начисто. Здесь такое творилось. Банды, ведьмы… Эти за, те против… Умерло очень много людей и нелюдей, кто имел глупость остаться.
– А почему вы не улетели? И почему на планете не стали восстанавливать технологии? Могли бы…
Старик зло засмеялся:
– Не улетел, потому что дурак! Восстановить… вот, восстанавливаем то, что можно, без специалистов и на коленке. Поставки-то разных материалов тоже прекратились. А ты думаешь, технологии из воздуха берутся? Ведьмы запретили учить общему языку, закрыли доступ к знаниям. В общем, катимся мы дружно в черную дыру. Добро пожаловать! Чувствуй себя, как в дурдоме!
Он досадливо махнул рукой.
– Гринк, а у этого адмирала Коперника был сын? – как можно естественнее спросила я.
– Может, и был, – легко согласился он.
Старик со вздохом поднялся и проковылял к кровати.
– Что-то я устал, – он лег, тяжело дыша.
Сегодня я поделилась с ним силой даже больше, чем обычно. От его рассказа я долго не могла прийти в себя.
Глава 18
С каждым днем старик чувствовал себя все лучше. Ворон был доволен. Он больше не оставлял нас вдвоем. Более того, «мой хозяин» как-то подзабыл о внешней составляющей колдовства, и нетерпеливо ждал, пока я поделюсь с Гринком силой, после чего мужчины зарывались в бумаги и что-то горячо обсуждали.
Я заглянула в записи и чертежи, но понять, над чем они работали, у меня не получалось. Какие-то детали и куски механизмов. Я пробовала расспрашивать, но старик сразу же становился скрытным и подозрительным, а Ворон просто отмалчивался.
Сегодня в поселке царило странное оживление – никто не прятался по домам. Двери то и дело открывались. Женщины, против обыкновения, никуда не уходили, они собирались группками, громко переговаривались, смеялись. Что-то готовилось.
Я отвернулась от окна. Старик смотрел в бумаги, задумчиво постукивая стилусом, а Ворон так же задумчиво глядел на меня. Наконец он поднялся, обронив пару фраз. Несколько раз звучало «саарки». Речь шла обо мне.
– Что? – спросила я, обращаясь, прежде всего, к Гринку.
– Все хорошо, Марта, – этот тон не обманул бы даже младенца. – Сегодня завершился очередной цикл добычи и обогащения мелтиора-3. Старатели возвращаются в поселок, будет большой праздник.