лучить неограниченную власть и привилегии. Честно скажу, я бы задумалась о такой возможности. И раз никто не горит желанием проверять, то риск не так и велик…
Глава 25
Я с раздражением отложила планшет. Хотелось биться головой об стол. Когда я только начинала эту авантюру, мне казалось, что все будет просто. Почему-то я ждала, что стоит запустить поиск информации, как разгадки посыплются на меня, только успевай уворачиваться.
Но нет.
Четыре дня я почти безвылазно провела в самом глубоком подземелье, которое по недоразумению называлось библиотекой.
Мел напоминал мне птицу, которая тащит к себе все блестящее. Судя по всему, его страсть к собирательству носила патологический характер. И в это смутное время ему было где развернуться.
Коллекции сталкера мог позавидовать любой музей. В витринах хранились бумажные книги, они были написаны на старых языках Цитры и пестрели забавными рисунками, таинственными символами. Бумага была очень тонкой, желтоватой и могла рассыпаться от малейшего прикосновения.
Мне встретилось очень много файлов с информацией о Земле изначальной. Причем они содержали сведения о докосмической эпохе. Но моей целью была история Цитры.
Я уперлась лбом в сложенные руки. Даже перед закрытыми глазами продолжали бежать строчки.
Я погружалась в историю родины Коперника, начиная с момента прилета первых кораблей с колонистами, то и дело переключаясь на сведения о новейшей истории. Дело это довольно сложное и изматывающее. Я чувствовала себя так, будто целый день таскаю тяжести или собираю этих мерзких тварей с кустов. Мой мозг был забит кучей разрозненных сведений.
История любой цивилизации всегда неприглядна. Жестокость, насилие, какие-то бессмысленные локальные войны, борьба за власть, передел планеты, поиск полезных ископаемых. Все это понятно. Но совершенно не приближает меня к разгадке сути местного колдовства.
А главное, мои изыскания продвигались так медленно. Закралось нехорошее подозрение: а может быть, действительно, зря я трачу время. Изначально было амбициозно предполагать, что в одиночку можно докопаться до проблем целого мира.
Чтобы размяться, я решила прогуляться и посмотреть, как дела у Коперника. Пробираясь по подземному лагерю сталкеров и постоянно оглядываясь, я предалась нытью: «Копернику-то хорошо. Он, в отличие от меня, чувствует себя в своей стихии. Наверняка, сейчас изучает планы космопорта».
Я улыбнулась. Такое ощущение, что Нэй у себя на базе и занимается привычными вещами. Вместе с Мелом он организовывал вылазки на поверхность, где тренировал свою новую команду. Они стреляли, бегали. Коперник показывал парням приемы рукопашного боя и, похоже, завоевал безоговорочный авторитет. За ужином к нему подходили, чтобы что-то рассказать или просто поприветствовать. Смотрели на него с уважением, даже восхищением. Так что из Коперника вполне мог получиться сталкер.
«А бедненькая Марта сама загнала себя в ловушку и теперь просиживает, согнувшись, целые дни напролет», – думала я.
Почему никогда нельзя жалеть себя? Потому что легко потерять бдительность, и это произошло со мной.
Три дня я изо всех сил старалась не встречаться с Сильвой. И надо сказать, мне это прекрасно удавалось. После того как Мел освободил меня от работы на кухне, она считала, что я прекрасно устроилась и зря ем свой хлеб. До открытых стычек у нас не доходило. Но острая неприязнь распространялась, как токсичный газ. Еще она сеяла недовольство среди других женщин, настраивала их против меня. А в тяжелых условиях особенно сильно стараться не нужно. Так что я постоянно ловила на себе косые взгляды и слышала шепотки. Некоторые даже не стеснялись переходить со всеобщего языка на местное наречие при моем приближении.
Ситуация медленно накалялась. Достаточно одного неосторожного оброненного слова, чтобы конфликт перешел в открытую фазу.
И теперь Сильва стояла прямо передо мной, уперев руки в бока, являя собой картину, как сделать тяжелый день еще тяжелее:
– Привет, Марта! Смотрю, ты умудряешься отлынивать даже от такой легкой работы.
Эти слова отозвались во мне острым раздражением, но я не подала виду:
– Извини, Сильва, я тороплюсь.
Она не дала пройти. Встала у меня на дороге.
– Ты знаешь, к чему готовятся мужчины? – спросила она.
– А Мел тебе не сказал?
По лицу женщины скользнула гримаса злости. Я могла бы и догадаться, раз Сильва снизошла до разговора со мной, значит, сталкер не счел нужным посвятить ее в наши планы.
– Дай мне пройти, – как можно нейтральнее попросила я, наши глаза встретились.
Сильва нехотя отстранилась. Я думала, будет хуже. Терпеть не могу конфликты.
Я сделала шаг вперед. Сильный удар едва не свалил меня с ног. Это было подлое и неожиданное нападение со спины. Я приложилась плечом об стену.
Сильва бросилась на меня с криком:
– Ты думаешь, ты здесь особенная. Сейчас…
Мы яростно сцепились, я беспорядочно наносила удары. На шум собралась толпа. Мужчины и женщины подбадривали нас криками, но никто не спешил вмешиваться. То, что болели в основном за Сильву, взбесило меня до предела. Но редкая поддержка буквально окрыляла.
Я была очень зла. Очень. Поэтому била изо всех сил. Мы завывали и шипели. Я добралась до волос Сильвы, и она завизжала от боли. Особенно вдохновляло то, что я побеждала.
– Ах ты подлая… – проорала я ей в ухо.
А потом я полетела куда-то вверх.
– Силы космические, Марта!
Я размахивала руками и ногами, все еще пребывая в пылу сражения. Пыталась вырваться из кольца цепких рук, чтобы продолжить нести справедливость.
– Марта, остановись!
Тут я поняла, что самозабвенно пинаю Коперника, и обмякла в его руках.
– Женщины! – Мел пробрался через толпу. – Разойтись всем! Что встали? Быстро!
Сильва села и всхлипнула:
– Она напала на меня.
От такой наглости я задохнулась:
– Неправда!
– Набросилась на меня, – продолжала Сильва дрожащим голосом.
Вот уж точно, коварство женщин беспредельно.
– Да как ты смеешь! – негодовала я.
Коперник продолжал меня удерживать. Мел зарычал и кивнул капитану:
– Нэй, уведи ее. Я что, непонятно сказал: всем разойтись! – это уже толпе.
Сталкер был настроен сурово. Люди делали вид, что уходят, но ясно было, что никто не хотел пропустить представление.
Сильва продолжала «умирать» и грустно вздыхала.
– Прекрати, Сильва! Вставай, – Мел изо всех сил старался сохранять спокойствие.
– И ты ничего не сделаешь. Значит, теперь ей можно еще нападать… Почему ты на ее стороне? – в голосе женщины прорезались истеричные нотки.
– Сильва. Прекрати.
– Кто она такая, Мел? Почему ты так доверяешь этим чужакам? Может, их подослали ведьмы? Она напала на меня. И ты ее не накажешь? Что между вами? Ты освободил ее от работы…
Обвинения смешались в кучу. Теперь добавилась откровенная ревность. Хотя не понимаю, с какой стати.
Мел поднял Сильву на ноги.
– Угомонись, – прошипел он. – Не устраивай…
– Накажи ее! – взвыла Сильва.
От столь несправедливого требования я рванулась от Коперника.
– Молчи, Марта, – прошипел капитан, стискивая меня в объятьях.
– Мне наплевать, кто из вас первым начал, – а вот сейчас Мел все-таки завелся. – Еще одно слово…
Но зрители начали недовольно роптать.
И Мел, как хороший стратег и лидер, сменил тактику и громко сказал:
– Если бы я все время влезал в бабские разборки, у меня бы не осталось ни на что времени. Одна на другую косо посмотрела, и понеслось.
Сталкеры одобрительно закивали. Раздались смешки.
Видимо, стычки здесь были не такой уж и редкостью.
А Мел вопросил зычным голосом, который разносился далеко по коридорам:
– Кто видел, как началась драка? – Он не стал дожидаться ответа и продолжил: – Никто. Обе дамы не нанесли друг другу сколько-нибудь серьезного ущерба.
Сильва попыталась возразить, но Мела было не остановить:
– По-хорошему, вас обеих нужно выпороть. Чтобы не склочничали.
Что?!
Я не дам себя пороть. Если кто-то попытается меня хоть пальцем тронуть, он умрет на месте. Не знаю как. Но умрет.
А Мел совершенно спокойно продолжал:
– За Марту отвечает Нэй, так что, я думаю, он в состоянии сам решить, как наказать свою женщину. А с тобой, Сильва, я поговорю позже.
Прозвучало как угроза.
Я посмотрела на Нэя.
– Спасибо, Мел. Я разберусь, – сказал он с убийственной холодностью.
Он потянул меня в коридор. Я плотно сжала губы. Похоже, такое решение всех устроило. Люди быстро потеряли интерес и начали возвращаться к своим делам.
Шли до нашей «соты» мы с Коперником в молчании, и только когда за нами закрылась дверь, он спросил:
– Ты не пострадала?
– Она первая начала. Напала со спины, – я была полна решимости доказать свою невиновность.
– Покажи руки.
Я протянула ладони. Нэй осторожно повернул их, и я с удивлением заметила, что на костяшках пальцев – ссадины.
– Нужно обработать, – сказал капитан.
Я болезненно зашипела, когда Коперник приложил бинт, смоченный обеззараживающим средством.
– Терпи, – усмехнулся он и подул мне на руку.
Это было проявление заботы, и я поняла, что он не собирается меня ни в чем обвинять. Стало гораздо легче.
– Эта Сильва – просто ведьма! Она нагло врет!
– Действительно ведьма? – поинтересовался Коперник. – Где-нибудь еще болит?
Он потянул мою рубашку вверх, оказалось, что и на ребрах наливался синяк.
– Нет, мне совершенно не больно! Я зла. Нет, она не ведьма, это так… про характер, ну, знаешь, как говорят.
Еще один синяк обнаружился на бедре.
Коперник очень странно на меня смотрел, уголки его губ дрогнули. А я продолжала распаляться:
– Что это за варварство? «Наказать»! Пусть только попробуют.
Улыбка Нэя стала шире.
– Тебе это кажется смешным? – обрушилась я на него. – Ты считаешь, что Мел прав? И можно вот так просто взять и выпороть?