… – жалобно крикнула птица.
По коже Варны побежали мурашки.
– Сова, – сказал Дарий.
– Ш-ш-ш! – Варна пихнула его в бок.
Впереди показались огоньки. Крошечные светящиеся шары, много, она насчитала восемь штук. Они хаотично перемещались между деревьями, гасли и зажигались снова. Кто-то бегал по болоту – топот ног ни с чем не спутать.
– ПО-ХО-ВАВ!
Дарий вскочил, схватил серпы и уставился в темноту. Его глаза побелели еще сильнее – он обратился к силе, что вернула его из Нави, чтобы разглядеть тех, кто скрывается за деревьями.
– Мертвые, – сказал он.
Варна скинула одеяло с плеч и встала рядом с ним.
– Они зовут меня. Ты слышишь? – спросил он.
– Ничего не слышу.
Дарий пошел вперед. Ей ничего не оставалось, кроме как идти следом. Когда дело касалось мертвецов, стоило доверять его чутью.
Босые ноги шлепали по влажной земле, Варна слышала, как существа ныряют в воду, как они бегают вокруг. Крошечные огоньки мигали и гасли, птица продолжала жалобно кричать:
– По-хо-ва-а-ав…
Они вышли к топи – обманчиво мелкому озерцу, на дне которого затаилась трясина, готовая поглотить любого неосторожного путника.
Варна всматривалась в водную гладь до тех пор, пока из-под толщи воды не показалась макушка. Следом за ней на поверхности появились светящиеся желтые глаза. Тварь смотрела на пришлых не моргая.
– Отец наш Небесный, дай мне сил, дай мне воли…
Существо поднялось над водой еще немного – и Варна увидела, что перед ними ребенок. Однозначно мертвый, но все-таки ребенок.
– Не убива-а-ай… – нараспев сказала нечисть. – Не убива-а-а-ай…
Дарий опустил серпы и присел на корточки.
– Где твои кости? – спросил он.
– Не убива-а-ай… – голос нечисти был похож на лягушачье кваканье.
– Что это за тварь такая? – спросила Варна.
– Не тварь это, – жестко ответил Дарий. – Это жертва.
– По-хо-ва-а-ав… – крик птицы начал напоминать рыдания.
– Мы вернемся сюда завтра и будем готовы. Нужно взять ткань и…
– Объясни! – потребовала Варна. – Уйти предлагаешь? Оставить нечисть на воле?
– Дети это, не нечисть! – рявкнул Дарий.
Испугавшись его крика, тварь нырнула и скрылась под водой. Дарий выпрямился и пошел прочь. Варна проводила нечисть задумчивым взглядом, убрала меч в ножны и пошла за Дарием.
Мелькающие тут и там огоньки следовали за ними до тех пор, пока за деревьями не показалась Клюковка. Там, на границе между деревней и болотом, Дарий повернулся и сказал, обращаясь к топи:
– Завтра все закончится.
Услышав его, огни погасли один за другим.
Варна не спрашивала ничего до самого утра, но, когда Дарий начал набивать дорожный мешок полотенцами, которые выпросил у деревенских женщин, не выдержала:
– Может, расскажешь, что задумал?
Он хмуро посмотрел на нее, неразборчиво что-то пробормотал, бросил мешок на землю и сказал:
– Я знаю, кто изводит местных.
– Это я уже поняла.
– Потерянные дети, умершие до крещения. Скорее всего, их прямо на болоте и хоронят, потому что на кладбище не могут. Потерчата, помнишь, Светлана рассказывала?
Варна не помнила, наверное, прогуляла это занятие, как и десятки других, пытаясь справиться с собой и теми знаниями, которые получала далеко от сводов церкви.
– Когда спасем их, нужно…
– Спасем? – Варна не смогла сдержать раздраженный вздох. – Мы должны убивать нечисть, изгонять ее, а не помогать ей!
– Они не виноваты в том, что с ними стало, – упрямо заявил Дарий. – Не хочешь – я сам все сделаю, только не мешай.
– Пойдешь в топь один – сдохнешь от боли, – напомнила Варна с напускным безразличием, как будто ей не придется харкать кровью, если Дарий решит отойти слишком далеко.
– Тогда помоги мне.
Она недоверчиво покосилась на него и замолчала. Дарий просит о помощи? С каких пор?
– Это так важно для тебя? – наконец спросила Варна. Он кивнул. – Ладно.
Когда они набили мешки полотенцами и отрезами ткани, Дарий предложил ей отдохнуть, а сам отправился поговорить с местными и объяснить, почему не стоит хоронить детей на болоте.
Некоторые традиции деревенских жителей приводили Варну в ужас. Например, умерших младенцев часто хоронили прямо под порогом дома, чтобы каждый, кто войдет, «делал ногами крест» над телом. Считали, что так душа ребенка не окажется в лапах Зверя, а духи предков присмотрят за ней.
Поспать Варне не удалось – до заката она проворочалась в постели и, только услышав шаги Дария, смогла задремать. Его отсутствие пугало, и совладать с этим страхом было невозможно.
«Такова цена», – напоминала она себе в самые черные дни, да только эти слова давно не успокаивали.
Они вернулись на болото, когда взошла луна. Дарий уверенно шел впереди, а Варна следовала сзади и держала меч наготове. Пусть он не сомневался в том, что им ничего не угрожает, но она не разделяла этой уверенности.
– По-хо-ва-а-ав…
– Они здесь. – Дарий остановился и сбросил мешок на землю.
Из-за деревьев показались сияющие детские фигурки, одетые в рваные вышиванки и косоворотки. Лиц у них не было, силуэты расплывались и дрожали в неверном свете луны. Они застыли в нерешительности, а Дарий встал на колени, достал из мешка полотенце, расшитое красным узором, и сказал:
– Нарекаю тебя Иваном.
Он бросил полотенце на землю – и одна из фигурок дрогнула, закричала филином и рассыпалась сотней голубых искр.
Варна проводила их удивленным взглядом и опустила меч. Дарий был прав: потерчата не причинят им зла. Все, чего они хотели, – быть упокоенными. Оставаясь в Яви, дети мучились и сходили с ума от страха и горя, неосознанно уводили зазевавшихся охотников и грибников в топь, где те гибли, но не от рук нечисти, а по собственной глупости.
– Нарекаю тебя Анной. – Дарий кинул на землю еще одно полотенце – и прозрачная фигурка девочки растаяла, превратившись в туман.
– По-хо-ва-а-ав… – прокричал филин.
– Прости, – Дарий поднял голову, пытаясь разглядеть птицу, – но для тебя слишком поздно.
Услышав его, филин заухал, закричал, где-то над их головами отчаянно захлопали крылья. Обратившийся в птицу дух понял, что спасения ему не видать.
– Но мавку убить придется, – сказала Варна, бросив взгляд на водную гладь. – Семилетки к Господу не попадут.
Отпустив последнего дрожащего духа, Дарий встал, взял в руку серп и жестом попросил ее уйти. В его лице она увидела нечто такое, чего не замечала прежде, поэтому кивнула и пошла прочь. В ином случае начала бы спор, но не сегодня – Дарий делал то, что должен.
Глава 12. Тогда
Сначала ее начало тошнить в церкви.
Дурманящий запах ладана всегда вызывал головокружение, но в тот раз все было иначе. Варна не могла этого объяснить: рвотные позывы сотрясали тело каждый раз, стоило ей оказаться внутри. Испугалась по-настоящему она в тот день, когда Нина оставила для нее крестик взамен того, который Варна якобы потеряла в лесу. Когда она попыталась его надеть, ладонь обожгло огнем, поднялся пар, Варна взвизгнула и отбросила его в сторону.
После ночи на Ивана Купалу она проснулась в своей постели, но не помнила, как вернулась в церковь. Все воспоминания превратились в тугой клубок, который Варна мало-помалу распутывала, доводя себя до отчаяния. Все, что творилось на берегу озера, казалось дурным сном, ужасным видением, мороком, который наслала Рослава. Но в глубине души Варна знала, что на самом деле была там и видела Зверя, видела тварей, поклоняющихся ему, видела одурманенных колдовством людей, славящих его.
На площадке Варна так глубоко задумалась, что не заметила, как уложила Свята на лопатки. Только услышав восхищенный возглас Мстислава, она встрепенулась и разглядела недоверие в глазах противника, которого так давно мечтала увидеть на земле.
– Как ты это сделала? – Свят хмурился.
– Много занималась, – пробормотала она.
Он, как пес, втянул носом воздух, пытаясь распознать ложь. И он учуял ее – вонь обмана ни с чем не спутать. Варна тоже ощущала смрад, клубившийся вокруг нее с того самого дня, как она встретила в лесу Рославу.
– Повторишь? – выкрикнул Мстислав.
Свят встал и занял оборонительную стойку. Еще ни разу Варна не доводила его до этого – он всегда нападал, она всегда защищалась. Теперь все изменилось.
Удар, удар, взмах… Удар! Прыжок, отскок, взмах!
Под кожей растекалось тепло, кровь разгорячилась. Свят двигался слишком медленно или это она стала быстрее? Его движения казались предсказуемыми – Варна легко уходила от атак и чувствовала, что способна на большее.
– Соберись, – прошептала она одними губами.
Свят осуждающе покачал головой, его рот превратился в тонкую линию, на скулах выступили желваки.
С ней что-то происходило, Свят чуял это, но молчал, как молчала она, зная о твари, что ходит за ним. Теперь у них появилось кое-что общее.
Он снова упал. Удар получился таким сильным, что меч вылетел из его рук. Свят резко сел и принялся тереть запястье.
– Долго же ты собиралась с духом, – Мстислав одобрительно покачал головой. – Отлично! Закончим на сегодня. Ты прекрасно справляешься.
Слышать незаслуженную похвалу было стыдно, но Варна послушно кивнула, мол, да, спасибо, я так старалась. К глазам подступили горькие слезы.
– Останься, – резко сказал ей Свят.
Она проводила Мстислава взглядом, убедилась, что он скрылся в церкви, и повернулась к Святу.
Тот стоял напротив, сжимая меч в руке. Свят был недоволен и не собирался сдаваться.
– В полную силу, – прорычал он.
Это было ужасно опасно, но она кивнула. Если их застукают, то, скорее всего, убьют обоих.
Тень выбралась из земли и встала рядом с ним. Варна без страха взглянула на темную тварь и перехватила меч поудобнее. Кровь побежала быстрее, разогналась и раскалилась, стоять на месте стало больно, и Варна кинулась в атаку.
Их мечи сталкивались с ошеломляюще громким звоном, от лезвий разлетались искры, казалось, что клинки вот-вот разлетятся на куски, но металл выдержал. Варна врезалась плечом в тень и ощутила ее липкую плоть. Отбивая удары, она всматривалась в непроглядную темноту, заменяющую твари лицо, и пыталась представить, что́ может скрываться за ней.