– Скажи это вслух. – Варна облокотилась о липкую столешницу и положила подбородок на ладони.
– Он мертв.
– Какая неожиданность. – Она скривилась. – Но он все еще тот человек, которого мы знали.
– Он не человек. – Свят покачал головой. – И ты даже не представляешь, что я испытываю, глядя на него.
– Страх и отвращение? – предположила она.
– Боль, Варна. – Свят поморщился. – Мне больно за вас обоих.
– Оставь это. – Она махнула рукой. – Мы давно себя оплакали, так что сделай милость, не жалей нас.
– Как ты пошла на это? Как согласилась?
– Согласилась? – Варна чуть было не расхохоталась. – Я умоляла об этом, я ползала у ведьмы в ногах, я… – Она осеклась.
– Продолжай.
– Если бы ты только знал, что она с ним сделала. Если бы ты видел… – От воспоминаний о той ночи по коже побежали мурашки. – Когда я нашла их, было слишком поздно.
– Ты продала душу, верно? – Свят помрачнел.
– Моя душа – то, что держит Дария в Яви. Когда кто-то из нас умрет, ее получит Зверь.
Ни разу за все эти годы Варна не произносила этого вслух. От слов веяло отчаянием. Неужели она еще не смирилась?
– Боже… – пробормотал Свят. – Не лучше ли было позволить ему умереть?
– Я подумала об этом позже, когда увидела, с какой ненавистью он на меня смотрит. Дарий молчал почти десять лет! Ни слова, ни взгляда, только тупое желание ввязаться в драку и умереть. Его молчание сводило меня с ума, и мне казалось, что лучше бы он умер в том ритуальном кругу.
– Любовь – беспощадный зверь, – тихо сказал Свят, – многие погибают в его окровавленной пасти.
– Ты держишься молодцом, – попыталась отшутиться Варна, но вместо улыбки получилась гримаса отчаяния.
Мимо них прошел Дарий. Он даже не взглянул в их сторону, пронесся прямо к двери, на ходу заправляя рубаху в штаны. Свят проводил его настороженным взглядом.
– Он в порядке?
– Он все слышал. – Варна встала. – Ничего нельзя скрыть от человека, с которым ты делишь душу.
– И теперь он снова замолчит?
– Не думаю. Уж слишком сильно ты выводишь его из себя.
Свят и Дарий соревновались в выдержке – полтора дня верхом они ехали с идеально ровными спинами, изредка позволяя Варне отдохнуть. Тягаться с мертвецом – плохая идея, но ее забавляло упрямство, с которым бодались эти двое. Они выглядели совсем как те мальчишки, которыми Варна их запомнила, – десятилетние упрямцы, лупящие друг друга что есть силы деревянными мечами.
Чаще всего именно она дралась со Святом, а Дарий разнимал их, но стоило им сцепиться в словесной перепалке, как тут же разгоралась еще одна потасовка. До того как Мстислав убедил Дария в том, что церковь нуждается в нем, он был тем еще задирой.
Вот и сейчас, не желая уступать другому, два бестолковых мальчишки торчали в седлах до полного изнеможения. Вернее, уставал только Свят, а Дарий не чувствовал неудобств, и на его лице была написана мрачная решимость.
– Два мертвеца мне не нужны, – сказала Варна, заставляя лошадь преградить им путь. – Или делаем привал, или продолжайте путь без меня.
У нее затекла внутренняя поверхность бедер. Участвовать в их глупой игре она не собиралась. Спрыгнув на землю, Варна посмотрела на них и сказала:
– Слезайте.
Заметив, как Свят пошатнулся, Варна закатила глаза. Он действительно собирался ехать дальше в таком состоянии?
– Когда вы повзрослеете? – устало спросила она.
– Никогда, – процедил Дарий, проходя мимо.
Эту словесную пощечину пришлось стерпеть. Свят приподнял одну бровь: мол, так и спустишь ему это с рук? Варна отвернулась, чтобы не видеть его лица, потому что именно так и собиралась поступить.
Ночевать в поле им не впервой – развели огонь, поели, заварили чай в железных кружках. Не самый плохой вечер уходящего лета, если не считать гнетущей атмосферы.
– Я покараулю, – сказал Свят.
– Я не доверю Светозарному спину, – заявил Дарий.
– Предлагаешь доверить ее упырю?
Они смотрели на Варну, а она делала вид, что не замечает этого. Возникло ощущение, будто мир перевернулся с ног на голову, время обратилось вспять, и перед ней снова сидели дети, которых нужно вразумить. Почему именно она в любой ситуации остается взрослой?
– Дарию не нужно спать, – сказала Варна. По лицу Свята было видно, что он разочарован. – Пусть караулит, если ему так хочется.
Вообще непонятно, кто может на них напасть в этой глухомани – вокруг ни одной деревни, чистое поле, слева – подлесок, редкий, можно просмотреть его насквозь. Нечисть любит людные места, здесь ей искать нечего.
– Поощряешь его, а он самодур, – заявил Свят, укладываясь на плащ.
– Самодур, которому неведома усталость. Он не выпадет из седла под ноги лошади, если не будет спать всю ночь. – Варна повернулась на бок и увидела очертания профиля Свята через слабые всполохи догорающего костра. – Что между вами происходит?
– Понятия не имею.
Сморило ее быстро, но сон прервал резкий звук. Варна села и схватилась за меч, внимательно шаря взглядом по темноте. Костер почти угас и не давал света. Вокруг кто-то бродил, шаркал ногами, но Варна не видела, кто это.
– Свят! – позвала она, но тот не шелохнулся. – Свят!
Варна подползла к нему и положила руку на грудь – дышит. Почему тогда не просыпается?
Кто-то продолжал наматывать круги. От звука волочащихся по земле ног по спине бежали мурашки. Она попыталась мысленно обратиться к Дарию, но он не откликнулся.
– Боже милостивый… – пробормотала Варна и встала на ноги. – Дарий!
Вокруг было хоть глаз выколи, пришлось зажечь лучину, чтобы не переломать ноги в темноте. Она вышла из круга, очерченного Святом, и столкнулась с безлунной ночью, с ее непроглядной темнотой и туманом, стелющимся по земле. Огонь почти не рассеивал тьму, чернота поглощала его свет. Кто-то играл с Варной, и игра эта – предупреждение.
Мимо, подволакивая ноги, прошел Дарий. Она сжалась, вцепилась в рукоять меча, хотела даже зажмуриться, но не смогла.
Глаза Дария были пустыми, челюсть безвольно раскачивалась при каждом шаге, изо рта свешивался язык. Он сгорбился, руки висели безвольными плетьми.
– Дарий… – прошептала она и, набравшись смелости, крикнула громче: – Дарий!
Никакой реакции, он продолжал идти и, судя по следам, ходил так уже несколько часов.
Варна подошла ближе и пристроилась рядом – он не шелохнулся. Подчинившись чьей-то злой воле, Дарий продолжал свой ход, игнорируя все вокруг.
– Отец наш Небесный, – начала она, и Дарий зашипел:
– …дай мне сил, дай мне воли. Пусть рука моя не зна… – Он остановился и уставился в темноту пустыми глазами.
– …не знает промаха, – продолжила Варна, – пусть сердце не знает жалости. Защити, Отец, от проклятий и ядов, от… – нутро обожгло огнем, – от ведьминых…
Пришлось согнуться и отдышаться – боль стала невыносимой.
– Помоги мне.
Дарий стоял перед ней, морщась от боли. Его тело сковала судорога, глаза наконец прояснились, но на лице отражалась невыносимая мука.
– Помоги.
– Как?
Он указал на меч, Варна затрясла головой, прогоняя наваждение.
– Нет.
– Отпусти. Отпусти. Отпусти! – выкрикнул он и, зашатавшись, едва не упал.
Варна успела подхватить его под руки. Он дрожал, будто вот-вот заплачет, но мертвецы не могут плакать. Дарий не ест, не спит и не плачет – только смеется, как дурак, над собственной болью. Вот и сейчас тишину разорвал ужасный, отвратительный хохот, вырвавшийся из его горла.
Он смеялся, запрокинув голову к небу, и Варна чувствовала, как ледяные пальцы впились в ее плечи. Дарий делал ей больно, но еще больнее было ощущать собственное бессилие.
– Тише, тише… – Она вывернулась и обняла его за плечи. – Тише… ш-ш-ш…
Варна принялась баюкать его, как больного ребенка. Его волосы спутались, лицо исказила уродливая гримаса отчаяния. Он застонал и уткнулся лбом в ее плечо.
В темноте появились две светящиеся точки – звериные глаза. Зверь смотрел на них не моргая, а затем медленно потрусил в сторону подлеска.
Здесь не обошлось без колдовства – это и дураку ясно. Темные силы усыпили Свята и свели с ума Дария, ведьмы не хотели, чтобы они продолжали свой путь. Что это было – предупреждение или угроза?
Из подлеска донеслись вой и хохот, волосы на затылке Варны зашевелились.
Ведьмы дали понять, что двигаться дальше опасно. Только вот Свят, гонимый вперед чувством долга, не остановится, как бы она его ни уговаривала.
– Больно… – прохрипел Дарий.
– Сейчас все пройдет, – пообещала Варна, вглядываясь в темноту. – Потерпи еще немного.
Глава 14. Тогда
Следующие полгода каждую ночь она уходила в лес, и никто этого не замечал до тех пор, пока в церковь не заявился Гореслав. Угрюмый Светозарный приехал, чтобы оценить уровень подготовки новобранцев, не обращая внимания на тот факт, что «новобранцам» только исполнилось по двенадцать лет.
Пасмурным февральским утром он заставил их одеться и выйти из церкви. С наступлением зимы занятия с оружием стали проходить в почти законченном здании приюта, но Гореслав решил воспользоваться старой площадкой.
Варна сонно плелась за ним по протоптанной в снегу дорожке и дрожала от холода. Свят шагал рядом, невозмутимый и спокойный, как всегда. Выражение его лица менялось редко. Даже падая от удара мечом или подсечки, он умудрялся выглядеть так, будто ничего не произошло.
– Не дерись в полную силу, – прошептал Свят, пропуская ее.
Она одарила его хмурым взглядом и вынула меч из ножен.
Гореслав не стал ничего объяснять, просто прислонился спиной к забору и взмахом руки велел начинать. И они начали – Свят кинулся в атаку, как делал всегда, только вот на этот раз Варна была готова. Она увернулась, подставила ему подножку, и он почти попался, но в последний момент перепрыгнул ее ногу и сумел удержать равновесие.
Приобретенную силу усмирить не удалось – Свят все равно двигался недостаточно быстро, и она открове