– Пойду, мне… – Млад замялся. – Пора мне.
Они остались вдвоем. Варна так и стояла, напряженно всматриваясь в лицо Свята; тот старательно отводил взгляд. Молчание затянулось.
– Она смирится, – наконец сказал он.
– Ее нельзя вести в лес. Если Рослава почует опасность, весь наш план…
– Что ты предлагаешь? – резко перебил ее Свят. – Убить ее? Будь моя воля, я бы ни за что не втягивал сослуживцев в эту историю, но так сложилось. Не все в этом мире в моей власти.
Ситуация действительно получилась безвыходная: если попытаться избавиться от Славы, та вспылит и наверняка донесет на них; если взять с собой, может напасть на ведьм и сорвать все планы. Вся эта затея пахла костром и дыбой.
– Справимся. – Варна решительно перешагнула через скамейку и подошла к нему. – Если что-то пойдет не так, на костер отправимся вместе.
– Тебе доводилось видеть, что в Ясностане делают с ведьмами? – спросил Свят.
– Нет, но я догадываюсь, через что они проходят перед смертью.
– Если воспоминания Гореслава всплывут, вас ничто не спасет.
– Сожги дневник, – попросила Варна.
– Возьми, – он достал из кармана книжицу и протянул ей. – Сожги сама.
– Я доверяю тебе, – спокойно сказала она, но дневник все же взяла.
– Странно слышать это, – усмехнулся Свят. – Ты смотришь на меня так, будто ждешь ножа в спину.
– Я всегда так смотрела, – отмахнулась она.
– Не всегда.
– Какой ты стал разговорчивый, – Варна закатила глаза. – Было лучше, когда ты выдавал в неделю десяток слов, половина из которых – ругань на уроках.
В этот раз Свят промолчал, только окинул ее странным взглядом и вышел. Оставшись одна, она открыла дневник на первой попавшейся странице и пробежалась глазами по строчкам, исписанным размашистым почерком Гореслава. Ничего интересного – лишь сухие отчеты о прожитых днях. Светозарный не врал, не приукрашивал, собственных чувств не описывал – только произошедшие события.
К своему немалому удивлению, Варна обнаружила интересные записи ближе к концу дневника. Даже почерк изменился – стал еще крупнее, буквы разбегались, будто Гореслав писал на ходу.
«…У. сказала, что меня ждет предательство. Клянусь, я еще никогда так не ошибался».
Не было сомнений, что речь шла о Святе. Выходит, Ульяна рассказала Гореславу вообще все, что знала, лишь бы спасти свою шкуру. Захотелось прочитать ранние дневники, понять, что двигало Светозарным, когда он решил учить «про́клятого мальчишку». Отеческие чувства? Вряд ли. Гореслав выстроил стену между собой и новобранцами и не позволял себе к ним привязываться.
Варна поежилась, вспоминая, с какой свирепостью наставник наотмашь бил Свята по лицу, когда тот ошибался на площадке. А еще она помнила день, после которого стены, воздвигнутые Гореславом между ними, стали еще толще.
То была ранняя весна. Светозарный отсутствовал восемь месяцев, за которые Свят умудрился вымахать в росте и порядочно окрепнуть. Дети растут быстро, особенно на рубеже между детством и юношеством, поэтому, когда Гореслав вернулся, перед ним стоял уже не тщедушный мальчик, а нагловатого вида юнец. Они начали бой, все шло своим чередом, но вдруг Свят допустил ошибку и ломанулся в бездумную лобовую атаку. Светозарный занес руку для удара, Варна невольно отступила и отвернулась, чтобы не видеть этого, но его не последовало. Окрепший Свят поймал наставника за запястье и сжал так, что побелели пальцы. Это продолжалось не дольше нескольких мгновений, но с того момента Гореслав изменился – стал жестче и требовательнее, но никогда больше не бил их, как детей.
«Девчонка обвела вокруг пальца и меня, и церковь. Опьяненный желанием создать Взвод, я не допросил ее, как того требовал Кодекс, помчался в столицу, чтобы получить благословение архиепископа, и, к своему стыду, получил его. Дабы не запятнать свою честь, я должен убить обоих».
Вот оно что, Гореслав переживал за свою честь. Куда он метил? Существовало ли звание выше, чем глава Светозарных? Может, он боялся, что его самого отдадут под суд, если история всплывет? Наставник унес ответы в могилу, и вряд ли кто-то мог ответить на эти вопросы.
Пламя быстро охватило тонкие листы, дневник сгорел за несколько минут. Постояв перед очагом еще немного, Варна подхватила сумку, в последний раз обвела взглядом комнату, в которой выросла, и вышла.
Четыре ведьмы и четыре охотника – вот-вот должна начаться бойня, но никто не двигался с места. Слава переминалась с ноги на ногу, то и дело поглядывала на Свята – наверное, ждала команды, но он игнорировал ее.
– Можем начинать? – Рослава вышла вперед. – До рассвета три часа.
– Туда верхом ехать несколько дней, хочешь сказать, мы успеем? – спросил Дарий.
– Не болтай о том, в чем не разбираешься. – Ведьма отмахнулась. – Давайте начнем.
– Видит Бог, Свят, ты сошел с ума, – прошипела Слава.
– Бог ничего не видит, – откликнулась Рослава. – Он слеп, как летучая мышь.
– И ты позволишь ей…
– Полезай на сук или уходи отсюда, – резко сказал Свят.
Ведьмы подняли ветки над землей; колдовство удерживало их в воздухе, и Варна знала, какие темные ритуалы понадобились, чтобы добиться этого. Но делать нечего, уговор есть уговор. Она подошла к Рославе, та перекинула ногу через сук и улыбнулась краем губ.
– Может быть страшно, – предупредила она.
– Переживу. – Варне показалось, что древесина все еще влажная после ритуала.
– Держите равновесие, – громко сказала одна из ведьм. – Если свалитесь – пропадете, даже возвращаться за вами не станем.
Рослава выкрикнула несколько грозных, резких слов – ветка чуть заметно приподнялась, а потом резко сорвалась с места. От неожиданности Варна вцепилась в ведьму, а та звонко рассмеялась и оглянулась на нее через плечо; зеленые черти заплясали в ее глазах.
Попирая законы природы, люди и ведьмы взмыли в воздух. Сидеть на суку оказалось удивительно удобно, воздух расступался перед ними, ветер не хлестал по лицу, хотя должен был – земля внизу превратилась в расплывчатое пятно. С такой скоростью лошади скакать точно не могли.
– Ну, как тебе? – выкрикнула Рослава.
– Отвратительно! – искренне ответила Варна. Ответом ей стал смех.
Человек летать не способен, Бог не дал такой возможности; зато Зверь позволял своим подопечным все, даже приближаться к небесам.
Наполненный волшбой сук несся с такой скоростью, что уши закладывало; под ними проносились леса, поля, города и села. От восторга захватило дух, но Варна быстро одернула себя – радоваться тут нечему, их полет стоил жизни младенца, украденного у матери. Однако нутро не обмануть – темная часть души Варны ликовала: любое прикосновение к колдовству вызывало дрожь – сила Зверя горела в ней.
– Это твоя стихия! – выкрикнула Рослава. – Чувствуешь, как бьется сердце?
Варна чувствовала, но молчала. Неужели ведьмы все еще готовы принять ее в ковен? Рослава ни разу не сказала, что этот путь для нее закрыт.
– Я не вернусь, – тихо сказала Варна, но чуткое ухо ведьмы могло уловить даже шепот.
– Зверь терпелив, в отличие от вашего Бога. Можешь служить кому угодно, но помни, что Хозяин все еще ждет тебя.
– Он мне не хозяин!
Рослава не удостоила ее ответом. Да и что тут обсуждать? После смерти душа Варны все равно попадет к Зверю, он сможет сделать с ней все что угодно, но, пока есть силы, она будет противиться его зову.
Кто-то вскрикнул, Варна повернулась и увидела, как одна из ведьм повела сук в сторону, а потом резко ушла вниз. И ей, и ее ноше грозило разбиться о землю.
– Алена! – выкрикнула Рослава.
Ведьма пробормотала заклинание, развернулась и полетела за падающей сестрой. Варна знала, с кем летела Алена, от злости закружилась голова. Если они выживут, Славе не поздоровится.
В первых лучах восходящего солнца они увидели распростертое на земле тело. Руки и ноги ведьмы были вывернуты под неестественными углами. Казалось, для нее все кончено, но, повинуясь колдовству, воскресившему ее, покойница пыталась встать. Приподняв голову, она увидела Рославу.
– Помоги!
Та подбежала к ней, упала на колени, начала ощупывать искалеченное тело. Вытащив из бока Алены нож, ведьма подняла его над головой.
– Вы так нам отплатить решили? – прошипела Рослава.
– Где она? – Свят огляделся.
– Поищи в кустах, мальчик, – прорычала Пава. – Если ваш Бог милостив, она умерла, ибо судьба ее будет…
– Угрожаешь мне? – Свят сделал шаг к ведьме, но Варна преградила ему путь.
– Найди ее! Разбираться будем потом.
Ведьмы окружили Алену и принялись вправлять кости. Дарий подошел к ним и присел на корточки.
– Она такая же, как я? – спросил он.
– Своих не почуял? – ухмыльнулась Пава. – Все мы такие, как ты. Твоя подружка снесла мне голову. Знаешь об этом? – ее глаза сузились.
Дарий вопросительно уставился на Варну, а ей ничего не осталось, кроме как пожать плечами. Это правда, смысла отпираться нет. Тот миг стал поворотным в ее судьбе – либо она отсекает голову ведьмы, либо Гореслав убивает ее. Варна сделала выбор и не жалела о нем.
Славу нашел Свят – притащил ее, упирающуюся, к остальным. На лице девушки не было ни капли раскаяния, только горящие ненавистью глаза, темные тлеющие угли.
– И что вы сделаете? – запальчиво выкрикнула Светозарная. – Ты сказал мне терпеть ведьм, и я терпела, но ты знаешь, что́ они такое!
– Теперь знаю, – спокойно ответил Свят. – Что будем делать?
Его бесстрастное лицо не на шутку испугало Варну. Он обратился ко всем присутствующим, спросил их мнения, чего за ним отродясь не водилось. Она прищурилась.
– Я бы выпустила ей кишки, – кровожадно прошипела Пава. – Оставим ее гнить здесь, пусть вороны…
– Будет! – прервала ее Рослава.
– Простишь им? – Алена попыталась приподняться, но не смогла.
– Того требует наше дело, – напомнила ведьма.
В отличие от охотников, ведьмы легко пришли к согласию. Никто не стал спори