А после перебралась в гостиную и прикорнула на диване – и опять показалось, что только моргнула, а руку уже защекотало. Я открыла глаза и увидела неожиданное: «ящерка» стояла столбиком на хвосте, а вокруг неё вился плющ. И сразу вспомнился мстительно-безумный взгляд Гюрзы. Попробуй-ка такую не послушаться по-хорошему…
Старая ведьма уже убирала со стола. Скупо и сосредоточенно осмотрев меня с головы до ног, она предъявила крохотную серёжку и деловито осведомилась:
– Есть свободный прокол? Но если в ухе носить будешь, то остальные серьги снять. «Богомол» даже в спячке вытянет из близлежащих амулетов всю магию.
Я молча задрала майку, предъявляя пирсинг, о котором в поезде подзабыла, увлёкшись одеждой.
– Сойдёт, – одобрила Гюрза и вдруг хитро прищурилась: – И всё?..
Я показала ей проколотый язык и ухмыльнулась:
– И давай без интима. Я с ним один раз лопухнулась, и больше не. А здесь, – я оттянула зубами серёжку и отпустила, – телепорт. На случай, если ни рук, ни магии, а драпануть надо. Занято.
Старая ведьма понимающе хмыкнула и повторила:
– Сойдёт. Вернуться хотела той же дорогой?
– Да, – я сменила одну серёжку на другую. – Но сейчас думаю, не стоит. Сутки в пути – это слишком долго, а время нынче дорого.
– И дорожает с каждой убитой ведьмой, – согласилась Гюрза. – Тебя проводит один мой знакомый. «Нетопырь». Полчаса от города до города, и никаких следов.
– Дар, да кого у тебя только нет, – я улыбнулась и вытащила из-под майки чёрный «глаз». – Вот, возьми. Живой тёмный «уголь» смерти. Бери, говорю, у меня ещё один есть. Доблестный отряд верной нечисти – это круто, но своя сила лишней не бывает. Используй. Восстанавливайся. И возвращайся.
В окно сунулась заросшая желтоглазая физиономия, и простуженный голос просипел:
– Василина Дмитриевна, я всё сделал. Что дальше?
– Спасибо, сынок. Теперь девушку проводи, куда скажет, – Гюрза кивнула на меня.
– Слушай, – заподозрила я, – что ты им обещаешь? Кроме потомства?
– Разговор, – Гюрза, закончив уборку стола, сполоснула руки и взялась за полотенце. – О пересмотре Договора стародавних. Давно пора. Большинство нечисти – точно говорю, Эфа, большинство – находится в том же положении, что и отступницы с даром. Они умны, адекватны, способны помогать миру – и готовы приносить пользу. А вместо этого пылятся на обочине, загнанные запретами и преследованием. Я хочу им помочь. И обещала организовать хотя бы возможность – хотя бы высказаться.
Что ж, закономерно…
– Нечисть – такая же неотъемлемая и важная часть волшебного мира, как и ведьмы, заклинатели и наблюдатели, – продолжала старая ведьма сурово. – И она имеет право на жизнь и свободу. Да, скованную правилами поведения и проверок, но всё-таки. Мир меняется – и нечисть меняется под него. И, кстати, она мимикрирует лучше нас, понимая, что можно, а что уже точно нельзя.
Я кивнула, поднимая рюкзак. Глоток зелья на дорожку, трость с цветущим довеском под руку…
– Заканчивай то, что начала. Убирай безымянных. И мы прижмём наблюдателей. И когда снова сядем за стол переговоров, они, – и Гюрза подмигнула заинтересованному «нетопырю», – займут своё место рядом с нами, наблюдателями и заклинателями. Четыре стороны стола – четыре силы. И они должны уравняться и уравновеситься. Это правильно и законно, а не то, что творят наблюдатели.
– Поддерживаю, – я снова кивнула. Посмотрела на Гюрзу, переборола собственную колючесть и обняла старую ведьму: – Спасибо.
– Не за что, дорогая, – она тепло улыбнулась. – Сделай, что задумала. С тобой не только дар, но и тень Удавки. И удача, которой нам давно не хватало. Береги себя. А я, – и в тёмных глазах снова мелькнуло шальное безумство, – защищу приют.
Гюрза проводила меня до порога, сунула напоследок записку «для заклинателя, с позывными» и препоручила заботам «нетопыря». И, уходя по ночной тропе, сотканной из магии нечисти, я слышала, как старая отступница напевала у открытого окна, собираясь. О да, она защитит… Она, вернувшись, так всё перетряхнет и всех построит… Когда Гюрза сдалась наблюдателями, приют ещё только-только начинался – крохотным островком, на котором едва уживался с десяток ведьм, беспокойным «китёнком», который бесился от запаха другой нечисти. У неё действительно не было выбора. А теперь – есть: и выбор, и свобода. И я не завидую тем, кто встанет у неё на пути.
Ведущая сила нечисти клубилась прохладной беззвёздной ночью. «Нетопырь» открыл коридор прямо из огорода и молча устремился вперёд – неторопливо, с явным трудом подстраиваясь под мой короткий и неровный шаг. Я старалась не отставать, хотя поспеть за этим длинноногим высоченным парнем вряд ли под силу даже здоровому человеку. И, пока шла, вертела в мыслях последние слова Гюрзы.
Четыре силы – четыре стороны стола… Значит, заклинателям надоело быть сбоку и в стороне. Значит, их верхушка наконец созрела. Значит, они изъявили реальное желание участвовать в судьбе магического мира не только на практическом уровне – отлавливая неугодную нечисть. Но и на уровне своих прав – на древние знания, на установку законов, на… И, вероятно, заклинательство вступит в игру. Но на чьей стороне – только ли на своей собственной?
А дальше – главное: с каким настроем вернётся после общения со своим начальством Илья? Он ведь с того и начал своё вмешательство – с защиты интересов заклинателей. А я о них имею очень смутное представление, собственно, приятелем же и озвученное. Плюс слухи и сплетни, которые к делу не пришьёшь. Тем более в свете намеков Гюрзы на «четвёртую сторону».
Пожалуй, попридержу-ка я информацию. Мы с Илюхой, конечно, так давно и прочно знакомы, так крепко связаны привычкой помогать и доверять, что молчать и обманывать его глупо и стыдно, но… Но я – да, старая перестраховщица. Была, есть и буду. И не счесть, сколько раз это спасало мне жизнь. Сначала прощупаю и проверю. Политика – совершенно не моё, и мне сиренево, чего хотят заклинатели. Лишь бы сейчас под руку не лезли. Мало ли, сбегутся всей общиной на тьму от «богомола», да в тот момент, когда он скрутит одного из двенадцати и…
Так. Стоп. Никаких моделирований. Уж лучше серьёзно и целенаправленно подумать о…
«Нетопырь» доставил меня туда же, куда недавно Илья, – на окраину города, «заросшую» гаражами, бурьяном и мусором, – интеллигентно попрощался и исчез. Я оперлась на трость и поглазела по сторонам. Середина ночи – самое время делать гадости, и у меня как раз наметилась одна весьма полезная и перспективная подлость.
– Реликварий, значит… – задумчиво пробормотала я и посмотрела вниз, на трость.
Плющу было поручено чуять стародавних «клещей», и он исправно чуял – обвился вокруг «ящерицы» и не подавал признаков жизни, даже листья подсушил, практически слившись с «чешуйчатым» деревом трости. Как он даст знать, если заметит искомую нечисть – очередным ядрёным залпом перца или просто цветением, – я не знала, но надеялась, что пойму. Потом.
А пока…
Реликварий – это то, что наблюдатели мечтали найти даже больше нас, отступниц. Ибо больше полноценного возрождения ведьм с даром они боялись, что эти самые ведьмы завладеют реликвиями стародавних Верховных. И потому жаждали добраться до них раньше. Вскрыть тайник, захапать чужое, объявить операцию по изъятию древних ценностей «внутренним делом наблюдателей» и лишить нас последнего.
И, честно говоря, до совета наставницы Удавки реликварий в мои планы не входил вообще. Я считала его давно отыгранным: казалось, наблюдатели тупо устали за ним бегать и каждый раз получать кукиш – и заодно волшебным «фигвамом» по наглой морде. Но раз она напомнила – значит, тайник в деле. То есть и от Илюхи пока не отвязаться. Не сказать, что он прям нужен-нужен, я и сама могу нечисть призвать через «ящерку»… Просто мёртвым виднее. И Удавка знает, чем ещё может помочь её внук, кроме того, что недавно подсказал.
Что ж, выкристаллизовывается прекрасное «реликварное» дело. Очередное. И так тому и быть.
Глава 3
Заклинания нужны для того,
чтобы сфокусировать наше намерение.
Чак Паланик «Колыбельная»
Задуманное грязное дело я начала с не менее грязного места. На всё той же окраине находилась непрезентабельная пивнушка, где обитали самые любопытные представители человечества обычного и магического: обиженные жизнью, никем не понятные и не сумевшие реализовать свои способности. Наливал всем старый «паук»: людям – просто пива, магам и нечисти – пива с каплей собственного яда, опьяняющего мозг и облегчающего душу.
Кабак располагался в одноэтажном павильоне сразу за гаражами, через дорогу, окруженный кустами и «спальными» коробками для самых алкоголенеустойчивых. Но прежде чем зайти в пивнушку, я сняла и спрятала в специальный мешочек большую часть «окровавленных» украшений, оставив самые нефонящие, разбавляющие запах, но не нервирующие нечисть. Отправила на разведку пару «змеек». И надела новый амулет с единственной личиной – времен себя-Эфы до сделки с наблюдателями и антуражного ширпотреба.
Неяркий свет, грязные полы, стойкий запах перегара и табака, замызганные пластиковые столы и не менее замызганные обитатели пивнушки. Пока это единственное место в мире, где за одним столом могли оказаться человек, нечисть, маг, ведьма и тот же заклинатель, чтобы поплакаться, найти участливые «уши» и уйти понятым. Начальство – оно во всех мирах дурное, жёны и просто бабы – везде стервы, а мужики, понятно, козлы, и работа поганая и неблагодарная, если она вообще имеется. Есть магия или нет – проблемы всегда одни и те же, от её наличия-отсутствия не зависящие.
Хозяин-«паук» при виде неожиданной посетительницы чуть не уронил пластиковую тарелку с подозрительного вида закусочной субстанцией. Отдав её пошатывающемуся старичку, «паук» уставился на меня, нервно рябя многочисленными глазами-оспинам на щеках.
– Дура! – прошипел он, едва я подошла. – Какого хрена заявилась? Тебя же наблюдатели ищут!