Я ускорила шаг, обогнав приятеля и заготовив кольца. Пусть он уже заглянул в коридор и обозначил своё присутствие, это ничего не значит. Местная нечисть не нападает на одиночек – не чувствует угрозы территории от заблудшего странника, а еды – тёмной силы – вполне хватает для жизни. И пару тоже может пропустить – по той же причине. А может, и нет. Зависит от видовой принадлежности. Есть такие высшие, которых лишь бы не трогали, а есть такая мелочь, которой лишь бы подраться, и проблем от дурной стаи оных больше, чем от одной «кошки».
Обозначенные выше мёртвые с косами бодро скалились, встречая гостей радушными ухмылками, занимая стратегически важные места вдоль стен и сужая коридор до тропы для одного человека. Парадные траурные рубахи до пят, чёрные парики с длинными косами, серебристые обручи с тёмными камнями, жёлтые светляки в пустых глазницах. При моём появлении скелеты дружно клацнули челюстями, сделали шаг от стен и одновременно хлопнули в ладоши, приветствуя тёмную ведьму.
После ледяного безмолвия резкие звуки и эхо в замкнутом пространстве неприятно резанули по ушам. Я невольно поморщилась, а приятель красноречиво выразился. Я невольно улыбнулась:
– Что, Илюх, впечатляет? А они ж, знаешь, и сплясать могут, и крестиком вышивают, и на машинке… Но это если попросить. Идём, они пропускают.
Скелеты действительно вернулись на свои места и замерли.
– А могут и не пропустить? – он ускорился, едва не наступая мне на пятки.
– О, да, – я бесстрашно шла мимо рядов стародавней бутафории. – Это стража. Сюда, кстати, было удобно заманивать преследующих наблюдателей. В своё время они показывали верх наглости, смелости и настырности, гоняясь за ведьмами по их вотчине. Дойдёт, знаешь, пара умников до середины коридора, а ты сверху хлоп в ладоши, отдавая приказ…
Илья явственно содрогнулся и возмущённо переспросил:
– Сверху? С метлы? Эф, так какого чёрта мы…
– …ползём? Смирись, дружище, такова судьба всех бескрылых и убогих, – я усмехнулась. – Я давно лишилась своей метлы, а артефакт это непростой, штучный, на коленке за пару лет не делается. Я умею пользоваться чужими, но их послушания хватает минут на десять. А ты, думается, связался не с той ведьмой. Со всех сторон тебе со мной облом, – посетовала фальшиво. – Мне уже как-то неудобно. И не дать, и не взять…
Пауза, фырканье и тихий смех.
– Доставишь в реликварий и поделишься тем безымянным, который нужен для науки, – и я всё пойму и прощу, – весело расщедрился приятель.
– Твоё святое терпение и благородство не знают границ… – пробормотала я и остановилась. – Илюх, вот этот скелет который по счёту?
Он оглянулся и быстро подсчитал:
– Тридцатый.
– А нам нужен пятьдесят второй, – я поковыляла дальше, – из правого ряда. Он сторожит вход в костницу.
– А что дальше по коридору?
– Тоже вход – на центральную ритуальную площадь. А нам туда не надо. Мы пройдём по краю, минуя основные места вдохновения, прямо к коридору в следующий район.
– Знаешь, я даже боюсь спрашивать, что там, – признался Илья.
– И не спрашивай. Слова плохо передают величие творений стародавних. На них лучше смотреть. И, кстати, третий зал не страшный. Но он самый длинный, запутанный и вредный. Сколько сейчас скелетов?..
– Наш – через одного, – он честно считал.
– Стой, – скомандовала я. И сама остановилась. Провела острым зубом «ящерки» по ладони, царапая кожу до крови, и протянула руку Илье, поясняя: – Пока на тебе живая кровь ведьмы, примут за своего. Здешняя стража делится на два типа: тех, кто работает по приказу, и тех, кто действует по обстоятельствам.
– Ледышка, – он взял меня за руку.
– У тебя зелье ещё не кончилось, – возразила я и повернулась к нужному скелету. Подняла трость и попросила: – Пропусти, как велит дар.
Скелет, дружелюбно ухмыляясь, послушно отступил в сторону, и в стене замерцала серебром узкая щель ответвления.
– Спасибо, сестра, – я склонила голову и потянула приятеля за собой с предупреждающим: – Всё, Илюх. Молчим и смотрим по сторонам.
Ответвление было тесным, пыльным и коротким. Буквально через сто шагов мы вышли к окраинному дому – одноэтажному, со стенами из ручно-ножных костей и широкой треугольной крышей из черепов. При нашем появлении в глазницах замерцали золотые светляки.
Отпустив тёплую Илюхину ладонь, сунув трость под мышку и закатав рукава куртки, я перебрала браслеты, уделив особое внимание самому неприметному, тонкому, узкому и холодному. Если вдруг что-то пойдёт не так… но я об этом думать не буду. Ни сейчас, ни вообще.
Дар, не подведи… И пусть наконец всё сложится не по пессимистичному сценарию. Чёрт возьми, не зря же меня наставница столько лет заговаривала на удачу. Да и о своей «пятке» я в курсе. В общем… просто пусть сложится. А остальное я сделаю сама.
Глава 6
Иногда волшебству надо подсобить.
Дать ему что-нибудь полезное. Шанс сработать.
Надо создать волшебству подходящие условия.
Джоанн Харрис «Ежевичное вино»
Я дала приятелю минут десять – оглядеться, оценить нависающие над районом гигантские изваяния скелетов-оберегов с золотым пламенем в вытянутых костлявых руках, рассмотреть далёкие шпили костяных башен и изучить «шпору».
– Нам сюда, – Илья уверенно указал на узкую дорожку, вымощенную рёбрами и огибающую первый встреченный дом по правой стороне.
– Кровь с руки не стирай, – я, по-прежнему держа трость под мышкой, отправилась вперёд. – И готовь что-нибудь от нечисти.
– А ты, если что, держись правой стороны, – отозвался он напряжённо.
– «Бабочка» спит?
– Дремлет. Выпустить?
– Да. Пусть бдит. Места вдохновения – они, знаешь, как и места смерти, крайне притягательны.
Дальше мы продвигались молча, только приятель изредка командовал, куда сворачивать. Под ногами похрустывали то рёбра, то бёдра, то кисти рук, с крыш домов любопытственно сияли десятки черепов, с костяных лавочек оборачивались, провожая нас долгими немигающими взглядами, стражи «с косами». И даже воздух, прохладно-сырой, стоячий и зябкий, как в склепе, атмосферно пах чем-то горько-сладким, смешанным с запахом влажной земли. В своём последнем суждении о стародавних Илюха, пожалуй, местами прав.
И мы почти прошли – и я почти поверила, что прошли…
Первой встрепенулась «ящерка» – гибко извернувшись, она сверкнула красным глазом и вновь замерла. И мне сразу же захотелось чихнуть, ибо плющ уже не дремал и, похоже, готовился боевито распуститься. Я нырнула в первый же проулок между домами и замерла у стены. Илья последовал за мной с отставанием в пару шагов и затаился у стены дома напротив. И показал на пальцах – пятеро, сверху. А замечены из «верхних» в катакомбах лишь…
– «Стервятники», – произнесла я одними губами и медленно, стараясь не шуметь, сняла с плеч рюкзак, уложила его на землю, а сверху бросила куртку.
На лице приятеля отразилась неповторимая смесь восхищённого ожидания и напряжённого опасения, и с минуту, пока я перебирала амулеты, он никак не мог выбрать «сторону» – то ли восторгаться встречей с древними и якобы истребленными особями, да ещё и крайне редкими в мире «птичьими», то ли опасаться за свою жизнь. Но когда сверху раздалось хлопанье крыльев, а поднявшийся ветер донёс запах гнили, инстинкт самосохранения человека предсказуемо победил исследовательский восторг заклинателя. К счастью.
– Он любил и страдал, – я не удержалась от шпильки, разминая и разжижая в ладонях подвески и кольца, смешивая магию. – Он любил нечисть и страдал от недостатка в ней адекватности.
Илья скинул куртку, глянул исподлобья, фыркнул, вдохнул-выдохнул, и вокруг него всколыхнулась тьма. Материализованная сила, у обычных заклинателей змеями сползающая с рук, у этого «шамана» выходила… отовсюду: из кожных пор, изо рта и носа с тяжёлым дыханием. И сам он почернел, будто сажей покрылся, с головы до пят. А следующую шпильку – для разрядки обстановки – я проглотила. Илюха, и так немаленький, «подрос» ещё на голову, раздался в плечах. А по его рукам пополз плющ – совершенно чёрный, чадящий тьмой и цветущий тёмными с алыми всполохами цветами.
И меня пробрало, да. Я, признаться, думала, что меня невозможно удивить, но… Наивная. И чуть подготовленные заклятья не выронила, когда приятель, прислушавшись, глянул на меня сверху вниз, сверкнул зеркально-жёлтыми глазами и сухо бросил:
– Не лезь.
Действительно, «кот» – в том смысле, что высшая животная нечисть, с изумлением поняла я, глядя, как он бесшумно и быстро выскальзывает из проулка. Или «лис». Или… Я в жизни всего-то одного «зверя» встречала, если не считать недавнего «нетопыря» (они очень редкие и часто запрещённые), и долго находилась под впечатлением от скромного «крота»: высоченного, массивного, бесконечно опасного. И… в общем, да, похоже, долгое пребывание бок о бок с нечистью плюс врожденный заклинательский дар – это не только абстрактное силовое поле.
Наверху захлопали крылья, противно потянуло разлагающимися объедками, и я очнулась. «Не лезь» – ну надо же… А я, может, посмотреть хочу. Для начала. И раз на земле боец есть, ему не помешает поддержка с воздуха.
Близкорасположенные дома и широкие края треугольных крыш перекрывали обзор, и, прислушавшись к первому тихому хрипу, я вернула заклятья в амулеты, решительно обогнула дом, нырнула в дверной проём, в два шага добралась до лестницы и через минуту уже открывала оконную створку, сложенную из фаланг пальцев. К сожалению, не с той стороны, где завязался бой, но с той, где можно выбраться на крышу.
Колено протестующе заломило, когда я, оттолкнувшись от подоконника, подпрыгнула и ухватилась за ближайший череп, украшавший скат крыши, но мне было не до болячек. Подтянувшись, я вцепилась в челюсть второго черепа, и поползла наверх от выемки к выемке. Глаза слепил золотистый свет, всё противнее несло гнилью, в ладони впивались искусственные кости, но я упрямо лезла к цели. Ещё пара черепушек, ещё одна…