– На ярмарку схожу, послушаю, что в мире делается.
– Думаешь, если твоя бабка Айвена пришибла…
– Да уж должны новости дойти! – хмыкнула я, поднимаясь и потягиваясь. – Заодно продукты куплю, я ведь не шутила по поводу завтра.
– Опять по лесам шкандыбать? – погрустнела Василиса.
– Добро бы еще своими ногами ходила! – возмутилась я, хватая корзинку. – Должна зайти госпожа Белава за зельем, я на столе оставила.
Жаба важно кивнула.
– И… – я повернулась, нахмурив лоб, – если Лихо появится, пусть дома сидит, меня ждет.
– Это уж обещать не могу, – развела она лапками, – но передам.
Покинув лавку, я повесила табличку, что скоро вернусь, посмотрела на темное чердачное окно и передернула плечами. Все равно следом пойдет, привязаны мы с Корвусом друг к другу теперь, как ягодки на одной ветке, никуда от него не деться. Но с тех пор, как из столицы выбрались, мы и словом почти не перемолвились. Демон, услышав сначала нашу с бабушкой беседу, а затем и Айвеновы дополнения, сначала стал чрезвычайно задумчив, а потом гневаться изволил. Да так, что пришлось применять силу в виде очень обидевшейся и молчаливой, но все так же больно кусающейся жабы.
Я вышла на деревенскую улицу и поудобнее перевесила корзинку. Оглянувшись, тяжело вздохнула. Корвус плелся за мной на расстоянии двадцати шагов, не приближаясь. Интересно, мои прапрабабки тоже со своими везде ходили? Я хихикнула. А ведь не все с демонами шашни крутили, были ведь и те, кто для продолжения рода выбирал обычных мужчин. Интересно, демоны тоже в это время рядом где-то стояли, свечку держали?
Додумать я не успела, поскольку свернула на главную деревенскую площадь и остановилась в нерешительности. Ярмарки тут, конечно, не каждый день проходили, а лишь раз в неделю из соседних деревень съезжались все кому не лень со своими товарами, но сегодня оказалось как-то чересчур многолюдно. А прямо у дома старосты обнаружилась целая толпа.
– Поглядим, – решила я, протискиваясь мимо расположившихся прямо посреди дороги корзинок с вопящими курами.
– Не затопчи! – шикнула на меня дородная торговка.
– Да уж как-нибудь. – Я подтянула подол. – Но лучше бы вы куриц своих в сторонке поставили.
– А ты что ж, госпожа, не желаешь купить? Вот несушка хорошая! – тут же подхватила меня под локоть торговка. – Я задешево отдам! Всего три медяка, а если еще петушка того возьмешь, то и скидку сделаю!
Я посмотрела на бедную курицу, зажатую в тесной клетке и выглядящую так, будто она уже на все согласна, даже на суп, потом на грустного петуха, и мотнула головой.
– Спасибочки, как-нибудь обойдусь.
– Тогда не стой тут! – рявкнула торговка, отпихивая меня в сторону, – Загораживаешь товар.
– Была охота, – фыркнула я.
И поймала себя на мысли, что все-таки стала удивительно покладистой. Раньше ни за что не спустила бы такого отношения к ведьме. Теперь же… я вздохнула.
Выбравшись из куриного плена, начала протискиваться ближе к столпотворению. Просто так стоять бы не стали – значит, прибыли новости.
– Ну я и говорю: баба красивущая! Глаза ого-го, сверкают, – вещал из центра круга мой давнишний знакомец Микола. – Я ее как увидел – обомлел!
– Да врет он все! – крикнул кто-то из толпы. – Где ж это видано, чтобы у бабы крылья были!
– Что б ты понимал, – напустился на него Микола. – Поди, маги и не такое вытворить могут.
– Так то ж маги! – возразила жена старосты, привлеченная шумом и тоже вышедшая на крылечко послушать. – Где они и где наши Твердышки! До нас даже лекари не доезжают. Благо, одна нашлась ведунья, так и та блаженная, нормальные к нам не суются!
Я насупилась. Вот, значит, как! Будет вам, госпожа Любомира, отменное средство от живота к следующему месяцу! Не поленюсь, сделаю так, чтобы вам блаженная ведунья еще долго на горшке вспоминалась.
– А я говорю, точно видел! – Микола скрестил руки на груди. – Да и выпил я вчера немного, только для здоровья, значит…
– Да все с тобой понятно, – махнула рукой Любомира, удаляясь обратно в дом и хлопая дверью.
– Да правда это! – жалобно крикнул ей вслед Микола, но народ уже принялся расходиться, похохатывая и хлопая его по плечам.
А я, наоборот, подождала, пока последние зеваки уйдут по своим делам, и быстренько оказалась рядом.
– С крыльями, говоришь? – ухватила его за руку, оттаскивая в сторонку.
– Госпожа ведунья, да не пил я много, и что я бабу без крыльев от бабы с крыльями не отличу?
– С тобой точно не скажешь, – засомневалась я. – А где? Где видел?
– Кого? Бабу? – набычился он.
– Да. – Я закатила глаза, понимая, что такого же разговора, как утром, уже не выдержу.
– За своим сараем, – недоверчиво глядя на меня, ответил Микола. – Я ж на окраине живу, иногда хожу за сарай, чтобы… чтобы… – он наморщил лоб, раздумывая, а потом радостно разулыбался, – чтобы птичек послушать! Лес ведь рядом.
Я склонила голову набок.
– И там совсем нет краденых вещей, да? И, наверное, даже не лежит мое деревянное ведро, совсем недавно пропавшее с крыльца?
– Чего вы, госпожа ведунья, привязались ко мне со своим ведром! – обиделся Микола. – Я не брал! – И добавил тише: – Ведро так точно.
– Ладно, что там с крыльями?
– Да пришел я, значит, за сарай, чтобы спрятать… – Микола кашлянул, – птички там и все такое.
– Ну! – поторопила я.
– А там она стоит. И главное, при свете дня! Только-только смеркаться начало. И груди такие…
Он закатил глаза и пошамкал губами.
– Воняло? – спросила я, едва не подпрыгивая от нетерпения.
– Кто? Я? – Он поднял руку и понюхал себя. – Вроде нет.
– Да не ты! Она воняла?
– Что ж вы, госпожа ведунья, – покачал головой Микола, – разве ж такие бабоньки воняют? Вот вы, например, пахнете, как…
– Я не про себя! – зашипела я. Неужели ошиблась?
– Хотя если так подумать, – он потер подбородок, – попахивало там как-то по-особенному. Но я подумал, что зря взял тот мешок у Гаврилы со скотного двора. Не успел, значит, проверить, что внутри, а похоже, что…
– Идем! – велела я, подхватывая Миколу под руку.
– Куда? – удивился он, вставая столбом.
– За сарай идем! – улыбнулась я от всей своей ведьминой души.
Микола вздрогнул, головой мотнул, но зашагал. И я вприпрыжку рядом.
– Да нету ее уже там, – недовольно ворчал он, отпирая покосившуюся калитку.
Нужды в той особо не имелось, поскольку забор давно валялся рядом, но я привередничать не стала, а проследовала за хозяином через калитку.
– Не наступите тут, – предупредил Микола и нахмурился. – Не ждал я гостей, уборку вот собирался сделать.
Я кивнула, обходя очередную гору мусора.
– Где она была?
– Кто? – прищурился он.
– Баба твоя! – рявкнула я. – Та самая, с крыльями, о которой ты на площади рассказывал!
– Да не моя она, – махнул рукой хозяин. Но, увидев, как я начинаю звереть, быстро указал на то, что, наверное, когда-то и в самом деле было сараем.
Я осторожно прошла вдоль полусгнившей стены, заглянула на задний двор, принюхалась и расплылась в счастливой улыбке.
– Все, благодарю, дальше можешь за мной не ходить! – кивнула я мнущемуся рядом Миколе, который с тоской поглядывал на свою кучу сокровищ.
Перескочила канаву, отделяющую домовладение от деревьев, и побежала в лес. Упустить гарпию я никак не могла. У меня же вся слюна еще пару недель назад закончилась! А зелья без ведьминых сил и без слюны гарпии годились разве что для успокоительных припарок. И тут же остановилась, хлопнув себя по лбу.
– Микола! – вернувшись, заорала я. – Банку мне! Срочно!
Он стоял, по пояс закопавшись в свою кучу награбленного. Услышав меня, резко выпрямился и даже слегка побледнел.
– Банку, кружку, ведро, наконец! – махала я руками. – Неужели ничего полезного не украл?
– Чего это? – буркнул Микола и снова погрузился в кучу. – Вон че есть! – И вытащил оттуда обитую деревом кадушку. – Пойдет?
– Воду пропускает? – сурово поинтересовалась я.
– Почем мне знать? – удивился он. – Там огурцы соленые были, я прямо с ними и позаимствовал. Рассол не выливался! А про воду-то мне откуда знать?
– Ох, Микола, – покачала я головой, вырывая у него кадушку, – придешь завтра за зельем для ума. Вдруг поможет.
– Это вряд ли, – улыбнулся он.
Не став спорить, я схватила уворованное и побежала в лес ловить гарпию. Эх, столько времени потеряла! Оставалось надеяться, что она еще не улетела.
Я остановилась, когда солнце перевалило за полдень. Постояла на светлой полянке, погрустила и повернула обратно. Признаваться себе, что просто так пробегала полдня, было обидно.
– Зря курицу не взяла, пригодилась бы сейчас, – тихо произнес за спиной демон, и я подпрыгнула от неожиданности.
– Тебе-то что? Куриной душонки захотелось? – вздернула я бровь.
– Хорошо бы, – мечтательно протянул он. – Хоть какой-нибудь.
Я хмыкнула.
– А чем вы вообще там у себя питаетесь?
– Свежеубитыми ведьмами, – буркнул он, отворачиваясь.
– Ха! – Я приблизилась к нему. – И где ж вы столько ведьм-то берете? У нас тут если и убивается какая, то не шибко часто. Раньше, конечно, чаще было, да маги со своими правилами резко повысили нашу выживаемость.
– Да едой мы питаемся, – вдруг ответил Корвус. – Мясом. Pater[19] мой как зажарит на костре…
– Кто? – округлила я глаза.
– Отец.
– Переходил бы совсем на наш язык, а? – попросила я. – Можешь ведь. А вообще не знала, что у демонов и отцы есть.
– А что такого? – насупился он.
– Да ничего. – Я задумчиво потерла подбородок, посмотрела исподлобья и все-таки спросила: – Бабушка сказала, что ты мелкий для демонов…
– И что? – вскинул голову Корвус.
– Так может, ты просто молодой? – подняла я брови, складывая руки на груди.
– Не моложе тебя, – ощетинился он, – И всяко умнее!
– Ох, ну конечно, – ехидно протянула я. – Мы тут оба с тобой такие умные, что один случайно заявился в чужой мир за дармовой силой, а вторая нечаянно опечаталась!