– Выходи, Вась, есть можно.
Жабка вылезла из кармана и внимательно изучила стол.
– Ну что, гости незваные, – раздался властный голос, – откушали с нашего стола, вот теперь вы и дома.
Подавившись, я закашлялась, и Лихо подсунул мне под руку кружку с водой. Я отпила, наблюдая за тем, как Ожана подходит к столу и кивает остальным.
– Похоже, у них до сих пор чтят древние традиции, – хрустя незнакомым белесым овощем, тихо поведала Василиса. – Если разделил еду с хозяевами, теперь не можешь творить у них зло.
– Мы и не собирались, – пожал плечами Лихо и, повернувшись ко мне, улыбнулся. – Ведь не собирались?
– Кто меня знает, – по привычке отшутилась я, ощущая, как отпускает напряжение последних часов.
И в самом деле, народцы, выбравшие уединение, жили большей частью по заветам предков. Я опустила плечи, расслабляясь, и потянулась к угощению. Пусть видят, что мы не замышляем зла.
Рядом начали усаживаться девчонки, а Ожана, как и подобает, заняла место во главе стола и подперла щеку рукой, глядя на нас, как добрая бабушка на приехавших в гости внучков.
– Вкусно? – улыбаясь, спросила жующего Лихо.
– Угу, – кивнул он и потянулся за водой, – очень.
– Что ж, я рада, – медленно проговорила она. – Отдыхайте, вы дома.
Я задумчиво покрутила в руках каменную кружку. А ведь и правда, тут очень хорошо. Зачем куда-то идти, с кем-то воевать, Владиславу эту допрашивать, если можно просто остаться и жить в этих прекрасных пещерах? Тут не нужна моя сила, тут я просто своя.
– Лихо, – повернулась я к довольному парню, – а может, ну их, эти Пустоши?
Однако он меня не слушал, поскольку со всех сторон к нему тянули руки девчонки, а он с довольным видом пожимал им ладошки.
– Чего это они? – поинтересовалась я у примостившейся рядом Улады.
– Как чего? – удивилась она. – Ребеночка все хотят!
Я откусила кусок странного желтоватого фрукта, по вкусу отдаленно напоминающего грушу, и покачала головой.
– И что, он по ладони должен определить, у кого родится ребеночек?
– Да нет же, – засмеялась Улада, – теперь у всех будет! А я первая, вот!
Она продемонстрировала мне свою костлявую темную ручонку.
Я пожевала, задумчиво поглядывая по сторонам, и осторожно произнесла:
– Я почти уверена, что от прикосновений к рукам ребеночки не появляются.
– Да? – огорчилась Улада. – А как же тогда?
– Ну, Овинник для этих целей по попе хлопал, – вспомнила я. – Надо заголиться, и он мохнатой лапой…
Улада, сузив глаза, осмотрела Лихо с головы до ног.
– Попробуем.
Я хмыкнула, представив новую очередь, а потом зевнула. Нет, определенно, никуда больше не хотелось. Тем более и тут вон веселье намечалось.
– Забав, – позвала меня Васька, – а ты знала, что тут очень любят жаб? – Она прыгнула мне на колени, возбужденная и взъерошенная. – Они обещали построить мне домик и носить туда еду! Госпожа Ожана лично распорядилась!
Я на секунду сдвинула брови, чувствуя, что упускаю нечто важное, но тут же отмахнулась. Дома не могут навредить, дома нас любят.
– Доченька, – подошла ко мне одна из чудей постарше, – вижу, отдохнуть тебе нужно, пойдем, отведу.
Я согласно зевнула и, медленно поднявшись, покачнулась. Мелькнула тревожная мысль, что спала ведь недавно, но я тут же от нее отмахнулась. Отдохнуть так отдохнуть.
На подгибающихся ногах двинулась за своей провожатой, оставив жабу с Лихо пировать. Пусть они повеселятся. А потом повалилась на чудесную перину, которую мне постелили. Взяла пуховое одеяло, подложила под щеку и закрыла глаза, чувствуя, как ласково гладят меня руки по лбу и щекам.
– Спи, милая, – прошелестело над ухом, и меня оставили одну.
– Ведьма, – уже в следующее мгновение зашипел кто-то, и я поморщилась, отгоняя наваждение, – ты что тут, спать укладываться собралась? Вставай давай!
– Сгинь, – отмахнулась я от голоса и перевернулась на другой бок.
– Что значит сгинь? Я сам не могу! – продолжал нудить голос. – Мы же и идем к ведьме, которая поможет нам расцепиться.
– Никуда мы не идем, отстань, – простонала я.
– Как это не идем? А силы твои?
– Какие силы? Какая ведьма? Я спать хочу…
Голос замолчал, и я завозилась снова, устраиваясь поудобнее.
Глава 4
И только я начала засыпать, как нос учуял характерный запах гари, а следом ожгло ногу.
– А? Что? – подхватилась я, вскакивая с места.
– Горишь, – спокойно ответил Корвус, отходя к стене.
Я схватила расползающуюся в руках рогожку, которая валялась на полу, и принялась стучать себя по бедру, но огонь отчего-то разгорался только сильнее.
– Снимай, – наклонил голову демон, ухмыляясь.
– Я тебе!.. – завелась я, расстегивая штаны, но договорить не успела, нога загорелась всерьез, вспыхивая яркими синими языками.
Я остервенело стащила штаны, обжигая руки, и отбросила их в угол к Корвусу, который даже не сдвинулся с места. Просто наблюдал, как догорает ткань.
– Интересно, – поджал он губы.
– Что тебе интересно, пустобрех? – Я дула на обожженные ладони, на которых стремительно вздувались волдыри. На ногу пока даже смотреть не стала, поводов для расстройства и так хватало.
– Загорелось быстро, не как обычно.
– Так это ты? – Резко выпрямившись, я зашипела от боли. – Ты меня поджег?
Корвус прищурился, взглянул на мои раздувающиеся ноздри и отошел подальше.
– Ну я.
– Ты ополоумел? – Я недоуменно моргнула.
Нет, я, конечно, уже привыкла к этим его «убить», «убейся», «все бедному демону вокруг мешают», но так-то зачем?
– Я… – он слегка помялся, – не думал, что ткань вспыхнет, просто разбудить хотел.
– А я не думала, что меня, облитую взрывательным зельем, поджигать соберутся. Я тогда штаны хотя бы сняла! Ты где пропадал?
Я оглянулась в поисках своей сумки и замерла.
– И где перина?
Я точно помнила, что была перина и мягкое пуховое одеяло. Но прямо передо мной на полу лежал только тонкий грязный матрас, набитый мхом, торчащим из порванных швов, да тлеющая серая рогожка.
– А где перина? – передразнил меня демон, кривя рот. – Тебя опоили, неужели еще не догадалась! Даром что ведьма!
– Я уже не ведьма, – растерянно отозвалась я, почесав подбородок о плечо. Ладони начали ныть, как и обожженная нога.
– Ну была же! Где твоя чуйка?
– Чуйка покинула меня еще в детстве. – Я прищурилась. – Хотя сегодня она, если честно, приходила.
– Чего? – удивился демон. – Ты умом повредилась?
– Не знаю. – Я поворачивала голову и так, и этак. – Вот если я глаза прикрываю, то вижу большую спальню с множеством кроватей, а если… – я повернулась к демону боком, – если так встаю, то только маленькую темную комнатушку с матрасом на полу.
– Нам надо уходить, – буркнул Корвус. – Пока ты способна хоть немного видеть реальность. А то опять начнешь слюни пускать и спать укладываться.
– И вовсе я не пускала слюни, – оскорбилась я. – Найди сумку, ожоги обработаю.
– И сразу пойдем? – хищно подался ко мне Корвус.
– Ага, – кивнула я, разглядывая появляющиеся на потолке узоры, – только жабу с Лихо заберем.
– Нельзя, – прошипел демон, припадая на руки и подползая ближе. – Иначе не выбраться. Только мы.
– Ага, – кивнула я снова, – мы и они.
– Ведьма! – вздохнул Корвус и растворился в темноте.
Я поморгала в стремлении остановить калейдоскоп сменяющих друг друга картинок, а потом просто закрыла глаза. Опоили! Я сжала челюсти, стараясь подавить злость. Тут просто выйти, забрать Лихо с Васькой и отправиться восвояси не получится, следовало разобраться, зачем чуди на такое пошли. Не припоминалось что-то, чтобы о подземном народце слухи какие ходили. Наоборот, жили они тихо, не привлекая к себе внимания.
– Твоя сумка прямо за углом валяется, – прошелестел Корвус над ухом, и я вздрогнула. – Видно, не донесла, по дороге бросила.
Я медленно разлепила веки, стараясь не смотреть по сторонам. Осторожно прикоснувшись кончиками пальцев к холодным камням стены, двинулась за зельями. Глазам своим я больше верить не могла, потому что прямо сейчас, судя по окружающей меня картинке, я шагала по светлому и просторному коридору, где темным грязным пятном выделялась лежащая на полу сумка.
Взяла ее непослушными пальцами, покачалась из стороны в сторону, пытаясь проморгаться, и вернулась обратно. Опустилась на тонкий матрас и вывалила все пузырьки прямо на пол.
– Пей уже что-нибудь и давай убираться отсюда!
Я подняла голову и взяла первый попавшийся пузырек. Истинность. Что ж. Я открыла его и залпом влила в себя горькое зелье. Помотала головой, покривилась и потянулась за следующим. Им оказалось восстанавливающее, потом оздоравливающее. Наконец повалившись на матрас, постаралась все в себе удержать. Во рту было паскудно. Сделала мысленную заметку, что в следующий раз нужно что-нибудь для вкуса добавить. Странно, что жители Твердышек не жаловались. Хотя, с другой стороны, куда бы они пошли жаловаться, учитывая, что я у них единственная лекарка за несколько лет была.
– Вставай уже, – прошипел демон над ухом. – Найди, чем прикрыть свои тощие конечности, и пошли.
– Сам спалил штаны, сам и ищи теперь мне одежду, у меня другой нет, – отмахнулась, ощущая, как проходит зуд в ладонях, как медленно отступает боль в ноге.
Корвус что-то рыкнул и снова исчез. А мне становилось лучше. Не сказать, чтобы так быстро, как хотелось, но картинка перед глазами перестала прыгать и начала показывать только темный влажный потолок, поросший мхом. Я подняла руки и оглядела свои ладони с розовой тонкой корочкой – неплохо заживало. А потом с кряхтением и оханьем села. Голова трещала так, будто я накануне решила перепить гарпий и, похоже, победила. Нога заживала хуже. Оно и немудрено, ей больше всех досталось, а зелья без ведьминого слова хоть и приносили пользу, но волшебства не творили.
Демон не возвращался, а потому я, тихо причитая себе под нос, поднялась, одернула пониже рубаху, обмотала вокруг талии прожженную рогожку, повесила сумку на плечо и отправилась выяснять, что там с чудями случилось, раз они отважились на страшное – гостю навредить.