– А меня чего не позвали? Вон даже гарпий пригласили.
– Ой, – закрыла я рот рукой, – ты ж… тебя ж бабушка…
– Госпожа Гордана наказала мне спасать от неприятностей тебя, – ответил он, сложив руки на груди. – О спасении магов и речи не было.
Мы с Лихо переглянулись и виновато опустили головы.
– То-то же, – погрозил нам пальцем Бурьян. – В следующий раз без меня ни шагу! Поняли?
Мы слаженно кивнули.
Леший осмотрел яблоневый сад, поднял голову на луну и проговорил:
– Ладно, пойдемте. У тебя, Забава, свадьба завтра. Гостей полный лес, а ты тут бродишь.
– Угу. – Я быстро догрызла третье яблоко и выбросила огрызок. – Теперь готовиться! Мыться, краситься…
– Забав, – вдруг прошептала Васька, – ты чего?
– А? – пискнула я и удивленно открыла рот. Что с голосом?
– Х-х-х, – выдавил из себя леший, хватаясь за грудь.
– Мамочки, – ответил Лихо, оседая на землю.
– Чего? – Я направилась к ним, но тут же упала, запутавшись в штанах, ставших отчего-то слишком длинными. А после замерла, уставясь на свои маленькие ладошки. – Это что я? Это как я? – начала причитать, садясь рядом с Лихо. – Это… я?
Леший громко сглотнул.
– Сколько ты яблок молодильных съела, баламошка?
– Молодильных? – Я округлила глаза, а потом быстро достала из сумки маленькое зеркальце, посмотрелась в него и, закрыв лицо руками, простонала: – Айвен меня убьет!
Глава 7
В избушке на кухне мы держали совет.
– На, дитятко, – протянула мне Добронрава очередную конфетку.
– Смешно, – хмуро отозвалась я, но конфету взяла. Очень уж сладкого хотелось. До жути.
– Да уж, – пригорюнился леший, – влетит мне от госпожи Горданы, ой, влетит…
Я махнула рукой.
– Пока до тебя очередь дойдет…
– Пироги поспели, – обрадовал нас Овинник, вытаскивая из печи толстые караваи. – Все, как надо. Этот разламывать будете, этими гостей угощать.
– Угу, – я подперла щеку рукой, – обязательно.
Дверь громко хлопнула, и в избушку ввалилась Элька с бешеными глазами.
– Достать туфли на высоченных каблуках среди ночи даже в столице – это, я вам скажу, то еще испытание!
– Ну? – подпрыгнула я и схватила из рук магини коробку. Открыла и застонала: это ж как в них ходить-то? Ладно, ходить, стоять как?
– Мерь! – нахмурилась подруга. – А что делать?
Я осторожно нацепила орудие пыток на ноги и покачалась. Даже в обличии кикиморы было удобнее. Зато платье теперь по полу волочиться не будет. Я, наверное, буду, если упаду, а платье нет.
– Заклинания пробовали? – тут же напустилась Эля.
– Все, – устало кивнул Лихо. – И проклятия, и зелья. Молодильные яблоки – сильная зараза, просто так не сдаются. Осталась надежда на живую воду, ее русалки должны принести.
– Не поможет, – отрезала Элька, принявшись ходить из угла в угол. – Живая вода восстановить может, а ты у нас… – она окинула меня взглядом, – и так восстановлена. Я бы даже сказала чересчур.
Да, три яблока бодренько скинули мне несколько лет, так что в зеркале я видела огромные испуганные карие глаза, нос картошкой и пухлые веснушчатые щеки себя десятилетней.
– Иллюзия? – предложила Васька, с надеждой покосившись на Лихо.
Тот аж подавился.
– Да кто мне позволит? Там одних Верховных магов будет штук двадцать, не говоря уж о ведьмах. Кто мне даст силу использовать?
– Никто, – я поджала губы, начиная кукситься.
– Довольно, – выступила вперед Добронрава. – Нечего мне ребенка расстраивать. Пусть спать идет, может, придумаем пока чего.
Она сунула мне очередную конфету, я покорно поднялась и поплелась в свою спальню. Скоро изба снова изменится, когда сюда Айвен жить приедет, подстроится и под него. Пока же я устроилась на своей маленькой кровати, подложила руку под щеку и горько заплакала. Очень уж себя жалко стало. Чай, не каждый день ведьмы замуж выходят, а тут такая оказия приключилась.
– Не реви, – попросила вошедшая в комнату Эля, плотно притворив дверь. – Хочешь, сказку расскажу?
И засмеялась, змеюка. Всхлипнув, я одарила ее злым взглядом, а потом не сдержалась, тоже начала смеяться. Не бывает у меня по-правильному. Обязательно что-то случается!
Проснулась я от воя. Вскинулась на кровати и тут же упала обратно, вспомнив события вчерашней ночи. Солнце стояло уже высоко, видно, не решились друзья меня будить. Вой нарастал, и я, нахмурившись, подошла к окну.
– Отда-а-ем крови-и-нушку за-а-муж, – старательно выводили русалки, с удобством расположившись на крыльце, – в семью-ю чу-у-жую, в кра-а-я да-а-льние.
– Эй, вы совсем ополоумели? – отворив окно, крикнула я.
При виде меня первой не выдержала Арвила. Прыснув, она закрыла лицо руками и затряслась.
– Так песни же надо грустные петь, традиция, – ответила какая-то русалка и добавила: – Ой, а чего ты?..
– Со-о-всем ребе-е-нка отда-е-ем, – подхватили остальные, а я, размахнувшись, захлопнула окно и отправилась умываться.
Плескала ледяную воду в лицо и злилась. Злилась, пока волосы пыталась расчесать щеткой, злилась, пока одевалась – еще бы, ни один сарафан впору не пришелся, злилась, когда вышла на кухню. А там уж оттаяла, манную кашу увидав.
– О! – Села за стол рядом с довольно чавкающей Василисой и схватила ложку. – Утра вам… недоброго.
– Чего ж недоброе? Доброе. А ты пока кушай, дитятко, – умилилась Добронрава, открывая банку малинового варенья и ставя рядом. – Силы тебе сегодня понадобятся!
– Где все? – спросила, засовывая ложку в рот.
– Помогают, – мотнула головой торговка. – Гостей встречают.
– А как же я? – обиженно застыла.
– Не переживай, приготовления невесты вот-вот начнутся, – утешила она. – Девки из Дубков соберутся, чтоб традиции соблюсти, сразу и начнем.
Я подавилась кашей и отхлебнула чай, стоящий рядом. Отдышавшись, спросила:
– Зачем девки?
– Провожать будут, – отрезала Добронрава, – и не спорь!
– Традиции, – хихикнула жаба. – Видела русалок? Они уже начали. Странно, что ты только сейчас проснулась, они тут с рассвета…
Я вздохнула и потянулась за вареньем.
– Смирись, – пожала плечами Васька, усаживаясь напротив. – Замуж мы тебя отдадим, – она хитро прищурила глаз, – а разбираться с яблоками потом будем!
– Придумали что? – наклонила я голову.
– А то! Эти самые традиции использовать и придумали.
– И что это значит? – нахмурилась, взглянув на нее с недоверием.
– Увидишь, – хохотнула жабка.
– Айвен приехал? – поинтересовалась я, когда мы закончили пить чай.
– Жених-то? – улыбнулась Добронрава, вытирая со стола. – Конечно! Как приехал, сразу сюда сунулся.
Я охнула.
– Но мы не пустили, не положено невесту до свадьбы видеть.
Васька уже вовсю ржала, прикрыв рот лапой.
– А бабушка? Она как же?
– Она гостей встречает, ей не до тебя сейчас, – успокоила торговка.
В дверь коротко стукнули, а потом в избу одна за другой принялись набиваться дубковские девки, громко голося при этом и стеная.
– Ой, отда-а-ем за-а-муж, – заревела Любава, вытирая глаза длинным черным платком.
Ее песню тут же подхватили остальные. Я от такого напора совсем опешила: одно дело, когда за окном такое творится, и совсем другое – тут, прямо под ухом.
Следом просочились мои ведьмы, заговорщически оглядываясь, а за ними Элька, плотно прикрывшая дверь.
– А что? Зато никто сюда не сунется по доброй воле, – пояснила она, пожимая плечами. А после раскинула руки и скомандовала: – Так, девоньки, по плану! Вы поете, – кивнула она дубковским, – а вы, – махнула ведьмам, – со мной Забаву собирать.
Меня схватили и поволокли в купальню. А там уж принялись мыть, волосы чесать, обряжать. Мое свадебное платье оказалось великолепным, не зря магиня лично контролировала процесс пошива в лучшей швейной мастерской столицы. И тем грустнее было, что сидело оно на мне сейчас отвратительно. Подвязали длинным кушаком, чтоб совсем не спадало, и все.
Эля отошла от меня на пару шагов и, закусив губу, обратилась к Верее:
– Лучше?
– Жуть, – хохотнула та. – Умывайся!
Я вздохнула и в который раз отправилась смывать краску с лица. Они бились надо мной уже час, и ничего не получалось. Попробуй накрасить ребенка так, чтобы он стал выглядеть взрослее! Тут требовалось нечто посильнее таланта.
– Оставьте, – пожалела меня Васька, – пусть так идет. Все равно под вуалью не видно.
– Согласна, – поспешно произнесла я, поскольку от мыла уже чесались глаза.
– Тогда все. – Эля сложила руки на поясе, окинула меня придирчивым взором, поправила выбившийся из венка на голове волосок и сообщила: – Готова. На выход.
Я, осторожно подтянув юбку, шагнула и зашаталась.
– Спокойнее, – поддержала меня Верея, – медленно переступай!
Я зашипела сквозь зубы, но тут уж винить некого было: сама себе праздник испортила.
Когда мы вышли в общую кухню, девки на мгновение затихли, а потом, вздрогнув от Элькиного взгляда, затянули по новой:
– Отда-а-ем…
– Кра-а-сиво-о-го такого, – допела Любава.
– Они уже про Айвена что ли? – нахмурилась я.
– Устали уж, поди, перепутали, – отмахнулась Добронрава. – Обычное дело.
– Ну ладно, – вздохнула я.
Остановившись перед дверью, повернулась к своим провожатым.
– Пора что ли?
– Подожди, – окликнула Ждана, – покрывало!
Она вынесла длинное, расшитое бисером белое полотнище и водрузила мне на голову.
– А дышать как? – возмутилась я.
– Как получится, – отмахнулась ведьма.
– Красота… – выдохнули девки.
– … страшная, – добавила жаба. А после забралась по ноге прямо под покрывало и устроилась на моем плече. – Думала, брошу тебя одну? Нет уж, вместе, так вместе!
Дверь отворилась, и в избу шагнул леший.
– Ну, – пророкотал громко, – готова, Забавушка?
– Да, – пискнула я из-под слоя тряпки.
Леший покряхтел, посмеиваясь, и руку мне протянул.