– Может, расскажешь, как дело было?
– Зачем? Неужто он не рассказал?
– Вот ты сложная! – скривился Лихо. – Не объяснить, что ли? Никто мне ничего не говорил. Половина парадного зала разрушена, Айвен ходит пришибленный, Зигмунд бледный, как покойник, ваша Верховная просто на всех подряд орет. А ты пропала!
– Я не пропала, а ушла, потому что мне больше нельзя находиться в Ковене.
– Это с чего? – наклонил голову Лихо.
А я протяжно вздохнула.
– На экзамене я случайно вызвала демона.
Брови Лихо поползли вверх.
– Точнее, даже не я, а маги-выпускники. – Я слегка помедлила. – Хотя без меня у них вряд ли что получилось бы.
– Подожди. – Он положил руки на стол. – Как это демона?
– Не знаю, как, – пожала я плечами. – Как-то.
– Но…
– Без но. Вызвала и вызвала, – нахмурилась я, – и это не главное.
– Не главное? – Глаза Лихо уже напоминали блюдца. – Демоны же! В прошлый раз, когда они прорвались, бойня была страшная! Маги тогда то ли с ведьмами объединились, то ли наоборот, потому что кто-то из ваших и стал изначально причиной. В учебниках об этом очень противоречиво написано. Я так до конца и не разобрался. – И тут же побелел: – Куда он делся? Он где-то тут?
Лихо принялся озираться по сторонам, заставив меня скривиться.
– Айвен его остановил. – И с грустью добавила: – Если я правильно поняла, для полного перехода демон черпал силы из меня, и наш Верховный маг просто мне все ведьмины силы заблокировал. Демон не успел, а я… – Я развела руками.
– А ты… – Лихо потрясенно приоткрыл рот.
– Угу.
Мы помолчали, пока Васька с аппетитом доедала мой обед.
– А я все гадал, и чего это весь выпускной курс магов наказали.
– Они хотя бы магами остались.
– Дела… – Лихо запустил руку в волосы, взлохмачивая их. – И что дальше?
– А дальше Айвен предложил нам помощь, – вклинилась жабка. – Но Забава решила, что справится сама.
Я злобно на нее посмотрела, но возразить было нечего.
Лихо поднялся и принялся ходить вдоль столов.
– То есть ты больше не ведьма?
– Какой догадливый, – хмыкнула я, отщипывая кусочек булки.
– И теперь живешь в этой дыре?
– С каждой минутой умнеешь.
– И тебе придется жить обычную человеческую жизнь, ведь в противном случае у демона получится завершить начатое и он устроит нам тут конец света?
Я не стала отвечать. Отвернулась к окну, сквозь грязное стекло рассматривая прохожих.
– Дела… – повторил Лихо, садясь обратно. – Может, в Дубки вернешься?
Я поджала губы.
– Зачем им бывшая ведьма?
– Ты ребят-то не обижай! – осадил меня Лихо. – Не припомню, чтобы кто-то из них друзей в беде бросал. Понимаю, почему на Айвена сердишься, хотя и он…
Я подняла глаза к потолку и заморгала, силясь остановить слезы.
– Нет, Лихо, я туда не вернусь. По крайней мере не сразу.
– Она у нас… как это… принципиальная! – снова влезла в разговор Васька. – Она сейчас примется всем доказывать, что и без сил на что-то способна, да?
Я насупилась.
– Может, и примусь. А может, и нет. Я просто…
Лихо тяжело вздохнул.
– Я просто пока не поняла, не свыклась.
– Ладно. – Он поднялся. – Пойдем, чемодан помогу донести. Мне еще в Ковен возвращаться.
Встав, я взяла жабку в руки.
– Эльку видел?
– Естественно. Она на ушах второй день. После твоего экзамена дошла до вашей Верховной, поскандалила с ней и сидит теперь, наказанная, в комнате.
– Скандалит она хорошо, – кивнула я. – Ладно, передай ей, что я тут…
– Да уж сообразил бы как-нибудь.
Он подхватил чемодан и зашагал наверх по лестнице.
– А Айвену что передать?
Вздохнув, я сжала кулаки.
– Ему ничего не надо.
Василиса чертыхнулась, закатив глаза.
– Над этим мы еще работаем.
Поднявшись, мы остановились у маленькой дверцы.
– Дальше я не пройду, – хохотнул Лихо.
– Я и не приглашаю, – ответила строго, но потом не выдержала и хмыкнула. – Но с удовольствием посмотрю в другой раз, как ты сюда залезать будешь.
Я открыла дверь, протолкнула чемодан внутрь и повернулась к другу.
– Ну…
– Что ну? – Он снова схватил меня ручищами и чмокнул куда-то в колтун на макушке. – Увидимся.
– Увидимся, – грустно ответила я, наблюдая за тем, как Лихо скатывается вниз по лестнице.
– Только снова не реви, а? – высунулась Васька.
– Ой, ну уж ради тебя постараюсь, – дернула я плечом и полезла вслед за чемоданом.
Глава 6
Чего-чего, а уж реветь я точно не собиралась. Нужно было придумать план и как-то ему следовать. Правда, с планами у меня всегда не ладилось.
Для начала я решила выбросить из чемодана посылку кикиморы для Лихо. Какой бы бесстрашной я себя ни мнила, но на собственном опыте проверять отношение Васьки к лягушачьим лапкам не хотелось. Она же потом мне проходу не даст! Поэтому повернувшись к ней спиной, открыла защелку. Уже в следующий миг она запрыгнула мне на плечо и поинтересовалась:
– Чем воняет?
– Видимо, что-то сдохло, – грустно ответила я, вороша платья.
– Зелья что ли разлились? – Жаба сунула мордочку в чемодан и скривилась. – Теперь и одежда вся пропахнет.
– Уже. – Я вытащила свой любимый рабочий сарафан, на котором расплылись непонятные пятна.
– Ох, Забав, – Василиса перескочила на кровать и удобно устроилась на подушке, – проклял тебя, что ли, кто-то?..
– Я бы почувствовала.
Сморщив нос, я достала бумажный сверток, из которого на пол тут же полилась зеленая жижа.
– Фу, – Васька отвернулась, – унеси это отсюда!
И пока я бегала до купальни, холодной водой застирывая одежду, пока выбрасывала напрочь испорченные вещи, пока намывалась сама, на улице успело окончательно стемнеть. Свечей я, конечно, у Бакуни не попросила. Свечи стоили денег, а у меня с ними пока было туго.
– Вот. – Я положила на стол тщательно завернутый куль, найденный среди платьев, и жабка заинтересованно подняла голову.
– Это что?
– Это от овинника, только он у нас такой дотошный, чтобы упаковать все в несколько слоев.
– Ну так открывай. – Жаба потерла лапки. – Поди что-нибудь съедобное.
– Не знаю – не знаю, – засомневалась я. – А вдруг туда жижа попала? У меня теперь долго в носу этот запах стоять будет. Кажется, я и сама теперь пахну чем-то.
– Не переживай, тебе не кажется.
Вася забралась на стол и стала разворачивать подарок. Я же вздохнула, встала и подошла к окну.
– Ты бы не ходила тут, – попросила Васька, оторвавшись от своего дела. – Так запах становится сильнее. Постой на месте, будь другом.
Я обхватила себя руками и посмотрела на башню Ковена. Где-то там сейчас молодые ведьмочки-первогодки готовились к учебе, разбирали свои зелья, пробовали первый раз кого-нибудь проклясть. Магов, опять же, доводили.
– Ага! – воскликнула жабка, заставив меня вздрогнуть. – Пряники! Так и знала! И все целы!
– Подожди! – Я повернулась к ней. – Не ешь!
– А фто? – Она замерла с куском во рту и тут же снова принялась жевать, – Да тофно не пропали! Фто я, не отличу фто ли?
– Может, мы их продадим? – Я склонила голову набок. – Они ведь обережные! Подумай только…
– Угу, свою долю можешь продать, – кивнула жаба, подгребая себе большую часть.
– Ну знаешь… – обиделась я и села рядом, отчего Васька скривилась и слегка отодвинулась. – Давай сюда!
Я откинулась на стену, покрутила в руках румяный пряничек и откусила. Он оказался необычайно вкусным. Впрочем, овинник других и не делал. Я закинула остатки в рот и потянулась за следующим.
В груди зачесалось, и я передернула плечами. Поскольку печать заживала плохо, стоило бы приложить к ней какой-нибудь травяной компресс. Уж на это-то моих умений точно хватало.
– Сходи вниз, принеси попить, – махнула мне лапой Васька.
Я подняла бровь.
– Если ты отчего-то решила, что я теперь у тебя на побегушках, то ты глубоко…
И тут в грудь будто с размаху ударили. Я взвыла и повалилась с кровати на пол.
– Э-эй, – заволновалась жаба, соскакивая следом, – я же пошутила! Ты чего?
Я захрипела, обхватив себя руками. Сила внутри словно взбунтовалась. Она надувалась, растягивая кожу, и не могла прорваться сквозь печать.
– Пря… ник… – выдохнула я, сообразив, чем вызван приступ.
Только вот жаба поняла по-своему. Она метнулась к столу, схватила недоеденный кусок, а потом засунула его в мой открытый рот, придержав челюсть, чтобы я точно проглотила.
– Ты! – Я выпучила глаза. – А-а-а…
Казалось, вот так мне и придет самый настоящий конец. И отнюдь не такой, о котором мечталось.
– Ой, снова завоняло, – пожаловалась Вася, осматриваясь по сторонам. – И что-то потемнело, видишь?
– Ни… чего я… не… вижу, – выдохнула, переворачиваясь на живот и утыкаясь лицом в деревянный пол. Но вот запах, тот самый запах тухлых яиц, а не сгнивших лягушачьих лап, я отчетливо уловила и напряглась.
Боль нарастала волнами, а когда я подумала, что сейчас самое время отключиться, что-то громко хлопнуло внутри, и все прекратилось.
Зажмурившись и ощупывая себя руками, я наконец выдохнула. Судя по всему, меня должно было разорвать на несколько частей, а потому глаза открывать я опасалась.
– Забав, – жалобно прошептала Василиса, – а что это? А? Забав?
– Где? – прохрипела я, радуясь тому, что руки до сих пор приделаны к туловищу.
– В углу, – еще тише отозвалась жаба и замолчала.
Я подняла голову и ничего не увидела. Совсем.
– Вась, – позвала, – я ослепла?
– Не. – Жаба ткнулась мне в лицо. – Поморгай, привыкнешь.
Она чавкнула над ухом, заставив меня вздрогнуть.
– Ты там ешь что ли?
– Я когда нервничаю, всегда ем, – прожевав, ответила она. – Ну? Видишь?
Глаза постепенно привыкали к странной темноте. Подтянувшись на руках, я села и прижала к себе Василису.
Возле шкафа чернота словно перетекала, разрастаясь и снова сворачиваясь клубком, а от нее щупальцами расходился плотный вонючий туман.