Вторая часть была не такой динамичной, но зато более интригующей. Настя, которая не желала до конца дней своих носить клеймо преступницы, решила предпринять собственное расследование и выяснила, что среди карт восьмидесятилетней давности есть одна‑единственная, которая ведет к спрятанному где‑то в тайге кладу. Она даже умудрилась выйти на след точной копии украденного у старосты сборника. Но ведь даже имея на руках дубликаты карт, можно годами безуспешно прочесывать тайгу, полагаясь исключительно на невероятное везение. Нет, в этой, во всех смыслах увлекательной, истории не хватало одного очень важного звена…
Егор так Насте и сказал – про недостающее звено. А еще сказал, что было бы неплохо выяснить, что связывало глубокскую монахиню с бирюковским старостой.
На второй вопрос Настя ответила почти без колебаний. Если верить ее версии, оба, и монахиня, и староста, знали про клад, потому как одна была дочерью Мыкалова, а второй – сыном Евсея Морозова, служившего в той давней экспедиции проводником. Если принять Настасьины умозаключения как данность, то становилось понятно, почему сестра Василиса велела передать карты именно Игнату Морозову. А вот с недостающим звеном вышла заминка.
Настя надолго замолчала, словно что‑то обдумывая, а потом заявила:
– А оно у меня есть – недостающее звено.
Вот с этого самого момента разговор перешел из плоскости теоретической в плоскость практическую, что очень Егора обрадовало.
– И что это за звено? – спросил он, сосредоточенно разглядывая изящные часики на Настасьином запястье.
– Помнишь медальон с лисой?
– Помню. – Еще попробуй забыть, как она на него набросилась из‑за этой побрякушки.
– Медальон мне матушка Василиса подарила. Понимаешь?
– Хочешь сказать, что медальон – и есть заветный ключик?
– Да, – она коротко кивнула. – Он оказался с секретом, внутри была кое‑какая информация.
– Какая конкретно информация?
– Номер карты.
– Той самой карты, которая ведет к кладу? – уточнил Егор.
– Той самой!
– И где же медальон?
– Я его выбросила! – Девчонка беззаботно улыбнулась.
Егор чертыхнулся. Прощайте, клад и приключения! И все из‑за этой глупой бабы…
– Зачем? – спросил он, борясь с желанием придушить Настасью на месте.
– Ну, во‑первых, я все помню наизусть. – Он не удержался от вздоха облегчения. – А во‑вторых, теперь у меня появились кое‑какие гарантии.
– А ты расчетливая стерва, – сказал Егор с восхищением.
– С волками жить – по‑волчьи выть, – Настя равнодушно дернула плечом. – Ну, ты согласен войти в долю?
– Это смотря какие ты мне предложишь проценты, Лисичка.
– Тридцать, – сказала она, не раздумывая.
– За тридцать мотайся по тайге самостоятельно, а я на каторжные работы за такой мизер не подряжался. Там, небось, еще и копать придется, а потом на собственном горбу тащить…
– Мизер?! – Настасья расхохоталась. – Сундук с золотыми самородками – для тебя мизер?!
– Ну хорошо, допустим, я соглашусь, но нужно взять в долю и Померанца.
– Зачем?
– Затем, что у него связи и возможности. А еще затем, что он специалист по урегулированию всевозможных проблем, а вопрос о твоей причастности к убийству монахинь и старосты до сих пор остается открытым, и только человек со связями Померанцева может этот вопрос закрыть.
– А он сможет? – спросила Настасья после недолгих раздумий.
– Он каждую неделю играет в бильярд с губернатором края, – сказал Егор многозначительно.
– А если он мне не поверит?
– Поверит как миленький. Померанец авантюрист еще похлеще тебя. Слушай, Лисичка, что‑то мне есть захотелось. Может, нам с тобой в ресторан сходить, отметить, так сказать, начало нашего сотрудничества?
– Подожди, – она нахмурилась, – мы еще не решили с процентами.
– А что тут решать? – Егор беззаботно махнул рукой. – Нам с Померанцем по тридцать, тебе как счастливой обладательнице ключевой информации сорок.
– Нет, – Настасья покачала головой.
– А что такое? Тебе ж свою долю до конца жизни не потратить. Не жадничай, Лисичка!
– Ты вымогатель!
– А ты аферистка.
– Тридцать процентов – это очень много.
Егор ухмыльнулся:
– Ну, если у тебя есть лишние деньги, чтобы выкупить справочник, приобрести необходимое оборудование, оплатить услуги проводников, носильщиков, копателей и охранников, можешь искать клад сама. Как говорится, бог в помощь. Но, попрошу заметить, мы с Померанцем – люди надежные, проверенные в бою, а с незнакомцами, сама понимаешь, всякое может случиться.
– Ладно, я подумаю, – сказала она сердито. – Ну, пошли?
– Куда?
– В ресторан.
Ресторан Егор выбрал сам, запомнил его еще с первого дня своего визита на малую родину, когда Померанец и губернатор таскали его как ярмарочного медведя по городу. Настя не возражала, даже позволила ему оплатить ужин. Поначалу все шло очень хорошо, даже в некотором смысле романтично, пока Егор не надумал вернуться к прерванному разговору.
– Значит, план действий у нас будет такой, – заявил он, когда они покончили с десертом. – Завтра ты сидишь дома, готовишь праздничный ужин.
– С какой это стати? – Настасья удивленно выгнула бровь.
– А с такой это стати, что завтра вечером мы с Померанцем придем к тебе в гости.
– Зачем?
– Чтобы обсудить план наших дальнейших действий.
– А праздничный ужин тут каким боком? – она раздраженно побарабанила пальцами по столу.
– Ну, так серьезное дело намечается, надо чтобы все чин по чину, а ты среди нас одна‑единственная женщина, тебе и карты в руки.
– У меня, между прочим, работа, – попыталась она увильнуть.
– Твой босс отпустил тебя аж на два дня, так что расслабься, Лисичка.
– У плиты?! – Настасья саркастически хмыкнула.
Егор в ответ развел руками, сказал:
– Кстати, если мы планируем совершить небольшой вояж в недра земли сибирской, то тебе стоит взять отпуск.
– Не заработала я еще отпуск.
– А ты попроси, по‑родственному. – Вот не собирался он затрагивать эту щекотливую тему, как‑то само собой вырвалось.
– Попрошу! – сказала она с вызовом.
– И попроси! У вас же с господином Родионовым теплые и доверительные отношения.
– Не твое дело, какие у меня отношения с бывшим мужем!
– А и то правда. – Егор встал из‑за стола. – У меня своих забот хватает. Пошли, что ли?
До дому он ее проводил. Не потому, что одиноким барышням по ночному городу ходить опасно, а чтобы выяснить, где она живет. Попрощались сухо, Настасья его даже на чашечку кофе не пригласила, захлопнула дверь прямо перед носом…
День прошел бездарно. Единственное, что можно было занести в актив, это то, что с музейным работником из Питера удалось окончательно договориться о продаже сборника. Чтобы хоть как‑то убить время и успокоиться, Настя взялась за приготовление ужина, только никакого не праздничного – больно много чести, – а самого обычного.
В дверь позвонили ровно в семь – поразительная пунктуальность. На пороге стояли двое: Егор и Антон. Причем, странное дело, Померанцев, который Настю никогда особо не жаловал, сиял как начищенный пятак, а вот Ялаев был мрачен и сосредоточен.
– Привет, – буркнул он и по‑хозяйски прошел на кухню.
– Добрый вечер, – Антон окинул ее одобрительным взглядом и протянул пластиковый пакет. В пакете что‑то громко звякнуло. – Егор говорил что‑то про ужин, вот я подумал, что приходить в гости к прекрасной даме с пустыми руками некрасиво.
Вот оно как, Антон, оказывается, повысил ее до «прекрасной дамы».
– Чудесно выглядишь, Ната… – он осекся, – Настя.
– Спасибо, ты тоже изменился в лучшую сторону. – Что правда, то правда, этот респектабельный мужчина в дорогом костюме и при галстуке очень мало походил на того Антона, которого она знала.
– Ужин готов? – послышался из кухни раздраженный голос Егора.
Настя нервно дернула плечом, виновато улыбнулась Померанцеву:
– Проходи в гостиную, я сейчас.
Егор сидел на табуретке, прислонившись спиной к стене, появление Насти встретил мрачным молчанием.
– Ты ему уже рассказал? – спросила она, пристраивая пакет с «гостинцами» на стол.
– Рассказал. Думаешь, в противном случае он стал бы рассыпаться перед тобой в комплиментах и дарить конфеты?
– И он поверил? – она проигнорировала его сарказм.
– Во всяком случае, мне удалось уговорить его не идти сразу в милицию, а выслушать твою сумасшедшую версию.
– Вчера она не казалась тебе сумасшедшей, – огрызнулась Настя.
– О чем это вы тут секретничаете? – в кухню вошел Антон.
– Да так, – она пожала плечами, – решаем, имеет ли право на жизнь моя версия.
– Не возражаете, если я присоединюсь к обсуждению, – он уселся напротив Егора.
– Пожалуйста, мы будем только рады, – Настя достала из пакета коробку конфет, бутылку коньяка, банку красной икры, увесистый кусок ветчины и связку бананов – типичный «гостевой набор». – Сейчас будем ужинать, я только на стол накрою.
– Давай мы с Ялаевым тебе поможем, – Антон снял пиджак, небрежно повесил его на ручку двери, закатал рукава рубашки. – Ну, хозяйка, командуй!
А Егор даже не шелохнулся. Что это с ним?
Вдвоем справились быстро: через четверть часа стол уже был накрыт к ужину. Вместе с принесенными «гостинцами» получилось очень даже неплохо.
За ужином разговаривали в основном Антон и Настя, Егор по большей части отмалчивался да налегал на коньяк. О деле не было сказано ни слова, темы за столом обсуждались самые нейтральные – политика и погода.
Настя уже разливала чай, когда молчавший весь вечер Егор вдруг сказал:
– Может быть, наконец закончим с этими китайскими церемониями и поговорим о том, ради чего мы здесь собрались?
– Ну, слава богу! – просиял Антон. – А я уже подумал, что ты, мой дорогой друг, дал обет молчания и нам не услышать тебя до конца экспедиции.
– А экспедиция состоится? – уточнила Настя.