Они смеялись надо мной, теперь посмеюсь я, упрямо думала Фанни.
Шифоновая блузка оказалась очередным ударом под дых. Стина, на протяжении последней недели продвигавшая идею мешковатых комбинезонов из плотной синей ткани, потерпела сокрушительное поражение за явным превосходством утончённой женственности Фанни. С ней случилась истерика в туалете, как по секрету доложилась Вилява, и ей пришлось посреди урока срочно хлопнуться в обморок, чтобы как-то оттянуть на себя внимание, целиком достающееся выскочке Монца. Школьный врач диагностировал лёгкое переутомление, Стину с почестями – под жалостные охи и ахи подружек – проводили домой.
На перемене к Фанни подошла Вилява, опять обратившаяся к своему гардеробу, и завистливым взглядом окинула её наряд.
– Ничего так кофта…
– А ты опять в лосинах?
– А кто виноват?! Твоя Шотка сшила мне всё блёклое и балахонистое, а я хочу белую курточку и шифоновую юбку, как у тебя!
– Она старалась…
– Плохо старалась!
Фанни выглядела подавленной. Вилява не преуспела, пытаясь выведать причину. Уроки закончились рано, и, едва прозвенел звонок, Фанни ринулась на автомобильную стоянку.
…Кристофер смотрел, как она бежит с бумажным пакетом под мышкой, перепрыгивая через лужи, с развевающимися на ветру чёрными волосами, в коротком лиловом плащике, затянутом пояском, и его сердце тоже прыгало в груди. Он поспешно взглянул на себя в зеркало заднего вида, поправил очки, разлохматил пятернёй слипшуюся на лбу чёлку и приосанился, насколько это было возможно при его худобе.
Фанни плюхнулась на сиденье рядом, откинула волосы с бледного лица.
– Привет… Мне срочно нужно к брату, Крис… Срочно! – Она слегка задыхалась.
– У вас есть брат? Не знал.
– Теперь знаешь. Троюродный.
– А ещё есть эта, как её, всегда забываю… Дисциплина! Ваша бабушка каждый день про неё напоминает. «Сразу домой, Кристофер… Без моего разрешения никуда, Кристофер…»
– Едем на улицу Сомнений, – настаивала Фанни.
– Вот ещё! Что вы забыли на этой помойке? Было бы из-за чего терять работу…
– Никто не узнает, что мы там были. Слушай, у тебя есть выбор. Или я буду звать тебя Кристофер Заячья Душа, или разрешу обращаться ко мне на ты.
Кристофер мгновенно подобрел.
– Дело-то хоть стоящее? Уравновесит риски?
– Перевесит, Крис. Заводи телегу.
– Да что случилось-то? Вы… ты сегодня какая-то не такая… грустная… Расскажешь?
– Не люблю, когда на меня давят.
– Понял.
…В будний день на улице Сомнений было не так многолюдно, и дорогой чёрный автомобиль привлёк внимание. Припарковаться напротив антикварной лавки Мира Кристоферу не удалось, как и Фанни – проскользнуть в неё тихой мышкой. Едва она ступила на тротуар, отовсюду понеслись нахальные выкрики:
– Гляньте-ка, хтой-то к нам прибыл?
– Младшенькая госпожа!
– Да ну? Бедовая девчонка? За ядом?
– А то за чем же ещё?
Толпа любопытствующих росла. Кристофер поспешил опустить стёкла и заблокировал дверцы.
Добежав до лавки, Фанни заскочила внутрь и забаррикадировалась, задвинув дверной засов. Мир, со стремянки расставлявший по полкам какую-то рухлядь, удивлённо присвистнул.
– Привет! Ты чего?
– Не хочу, чтобы нам мешали. Здравствуй… Не понимаю, почему некоторым людям до всего есть дело, даже если их это не касается!
– А ты не обращай внимания. Давай, проходи, садись.
Фанни уселась на высокий стул у прилавка и положила на него бумажный пакет с учебниками.
– Мир, у меня мало времени. Я приехала поговорить о бове.
– Хм… Сейчас…
Мир слез со стремянки и, заглянув под прилавок, достал прямоугольную деревянную коробку, инкрустированную полумесяцами из сверкающих жёлтых камней.
– Вот.
– Что это? – Фанни нахмурилась. – А где бов, что был раньше? Тот, который мы рассматривали?
– Я его продал.
– Я же просила вернуть обратно!
– А я не мог вернуть!
Они со злостью глядели друг на друга.
– А что? – осторожно спросил Мир.
Фанни открыла крышку бова – букетики, травинки…
– Ты нашёл секретную начинку?
– Не смог. Я же не такой ловкий, как ты… – Он попытался улыбнуться, но улыбка вышла жалкой.
Фанни занялась бовом, и вскоре перед ними лежал на прилавке похожий на человечка корешок, к которому прилагался листок с уже знакомой записью.
– Знаешь, что это может быть? Ведьмин корень, – прошептала Фанни.
– Что-то плохое, да?
– Ясно же, что хорошую вещь не назовут ведьминой и не станут продавать тайком… в секретном ящике… за огромные деньги и через посредника… Я прочитала о нём всё, что смогла найти в нашей библиотеке. Но знаешь, одно дело читать, а другое поверить… – Фанни замолчала в нерешительности.
– Ну, а что прочитала-то? – спросил Мир, слушая Фанни с нарастающей тревогой.
– Пишут, что ведьмин корень – очень сильное средство, компонент колдовских зелий. Он будто бы способен вызывать сильную любовь, находить клады, сделать человека неуязвимым или, наоборот, причинить вред, околдовать, лишить красоты и рассудка. Растёт на могилах и светится в темноте, из-за чего его прозвали свечой демонов. Без жертвоприношений он почти не имеет силы. Понимаешь, к чему я веду? Дети пропадают, а у тебя тут… – Фанни с отвращением обвела лавку глазами, – бойкая торговля ведьминым корнем. Это второй бов?
– Седьмой…
– Откуда они у тебя?! Зачем ты их берёшь, дубина?! – в сердцах закричала Фанни.
Мир, бледный от волнения, убрал бов вместе с корешком под прилавок.
– Давай я как-нибудь сам разберусь.
– Один не справишься! Ты мне брат или нет?! По-твоему, я могу спать спокойно, когда ты попал в беду?
– Ну, как ты не понимаешь, Фанни? Я не могу тебя в это впутывать! Ради твоей безопасности!
– А как насчёт твоей собственной безопасности?
– Но ты уверена, что это ведьмин корень?
– Ни в чём я не уверена… Просто делюсь тем, что узнала. Ради этих строчек мне пришлось учить старо-огастинский! Заодно читала всё подряд…
Фанни достала из пакета кружку, восстановленную Гонзариком, пересказала разговор с Даймоном и показала бумажку с четверостишием.
Когда прольёшь пять капель крови,
Прочтёшь наоборот –
Откроет ведьмин корень
Всё то, чего ты ждёшь.
– Ради рифмы я немного исказила смысл. Откроет не то, чего ждёшь, а скрытую тайну.
– Дай-ка… – Мир вертел листок в руках. – Прочесть наоборот – это как? Читать от конца к началу – слова? Или – по буквам? Или сам текст?
– Смотри, в каждом слове по две заглавные буквы, я думаю, это и есть заклинание.
– Значит, откроет тайну? – Мир вдруг нырнул под прилавок.
– Мир? Ми-иир? – позвала Фанни, но не дождавшись ответа, зашла сбоку за прилавок и ахнула. – Что ты делаешь?!
Сидя на корточках, Мир шёпотом читал слова по бумажке, на полу лежал обагрённый кровью корешок. Дочитав, Мир поднялся и сделал два шага назад. Из пореза на среднем пальце руки капала кровь.
– Зачем? – тихо возмутилась Фанни. – Ты же знаешь, что я уже дважды вляпалась… и как я об этом жалею…
– Я должен разобраться, – упрямо повторил Мир.
Секунды бежали, но ничего не происходило. У Фанни вырвался вздох облегчения, когда она решила, что продолжения не последует, но вдруг из открытой двери, ведущей в спальню, вышла маленькая девочка в зелёном фланелевом платьице, без обуви, но в белых колготках. На вид ей было не больше трёх лет, держалась она так, будто никого не видела, дошла до двери, повернулась, посмотрела сквозь остолбеневшую Фанни и – исчезла. На её личике было выражение такой глубокой сосредоточенности и грусти, что у Фанни из глаз брызнули слёзы.
– Ты видела?! – крикнул Мир.
Закрыв лицо руками, Фанни плакала. Мир усадил её на лавку у стены и принёс кружку холодной воды.
– Это то, что я думаю? Призрак похищенного ребёнка? А ведьмин корень вырос на могилке? – Мир сел, ссутулившись, рядом с Фанни. Веснушки на его побелевшем лице выступили ещё ярче. – Я с детства мечтал служить в полиции, но у меня ни денег, ни образования, работаю с тринадцати лет… А эту лавку мне дали в аренду бесплатно, с условием, что я буду продавать кое-какие вещи… не интересуясь их происхождением… Арендодатель анонимный, написал, можешь въехать, жить здесь и торговать. С работой туго, за жильё нечем платить, а тут мальчишка на улице сунул мне письмо… Я обрадовался… занялся горшками… Первый бов мне один знакомый парень отдал в счёт долга. Я ещё сомневался, не краденый ли? Продал бов и пошёл к нему, а квартирная хозяйка говорит: жил одиноко, давно исчез, даже вещи не забрал. Ну, и понеслось. Бовы на меня посыпались со всех сторон: то бабка какая-то принесёт, то на порог положат. Большую часть суммы я оставлял в условленном месте, остальное забирал себе. Мечтал накопить на учёбу… Проклятие… Фанни, я ничего не знал! Ты мне веришь? Дурак я, законченный дурак…
– Не ты – некоторые наши затеи дурацкие. Сам говорил.
– Я жалел пропавших ребятишек… жалел их родителей, а сам, получается, в этом участвовал… торговал ими… Как я попался, Фанни? Почему так вышло?
– Воспользовались твоей неопытностью, скрыли от тебя правду, вот как!
– Заработать хотел… Брал их поганые деньги… Я ведь что-то чувствовал, но не остановился… шёл за ними, как баран… И какая же тварь может заниматься такими чёрными делами?
– Известно, какая! Ведьма! Ты всё время говоришь они, и я с тобой согласна: у неё есть сообщники. Дело налажено, в него вовлечено много людей. Теперь понятно, куда пропадают дети.
– Что же делать? Я могу хоть что-то исправить?
– От кого эти бовы, знаешь?
– Нет.
– А кто покупает?
– Один и тот же человек.
– Попался, – торжествуя, сказала Фанни. – По крайней мере, один гад попался!
– Вообще-то, она…
– Она? И кто она?
– Тебе не понравится…
– Да мне и так ничего не нравится из того, что связано с этой пыльной лавкой, Мир Багорик! Причём, давно. Быстро говори!