Тигрец в каком-то полусне вылез из машины, походил, покричал:
– Антей! Кураж!
Вечерело. Далеко, у подножия Южного холма поднимались к небу, как при серьёзном пожаре, столбы чёрного дыма. Над лугами летали воздушные шары с привязанными к ним чёрными лентами, ветер сносил их к Алофе. Тигрец потряс головой, зажмурился, протёр глаза – пейзаж не изменился.
Антея нигде не было видно. Тигрец достал свой телефон, который он отключил, как только переговорил с Яром, – чтоб не дёргали. Телефон Антея был недоступен, зато высветились несколько пропущенных звонков от Ниты, матери Антея.
Чертыхаясь, Тигрец вспомнил про маячок, схватился за приёмник. Сигнал шёл. Тигрец окончательно проснулся, сообразив, что происходит что-то незапланированное, возможно, опасное – иначе зачем Антею было их усыплять?
Изумляясь, он ещё раз посмотрел на чёрный дым и летающие шары и вернулся в кабину.
– Пряж, заводи! Быстрее!
…Сигнал, почему-то шедший из одной точки, привёл их обратно к гранитным камням. Тигрец обошёл с фонариком огромные глыбы и нашёл записку, придавленную камнем и завёрнутую в прозрачную плёнку:
Жди здесь
К записке прилагался маячок.
Тигрец от души выругался, но это не помогло унять тревогу, напротив, она скрутила его чуть не до спазмов в желудке. Вот так… Было опасно недооценивать парня, который выглядел как ребёнок. Говорила же мать, что он неглуп! А вот кто глуп, даже пальцем не надо показывать…
– Господин котт! – позвал из кабины Пряж. – Вас! По рации! Сам…
Звонил Яр.
– У нас новое похищение, Тигр.
– Ох… – отдуваясь, сказал Тигрец. Голова у него трещала. – Что горит?
– Холодная слобода. Где Антей? Нужна собака!
– Он пошёл один, Яр. Куража взял с собой…
– Я не понял! Куда пошёл?
– Мне кажется, он знает, где похитители, и решил сам с ними разобраться.
– Один? Почему?!
– У парня больная совесть. Будем ждать, положившись на народную мудрость…
– Какую ещё мудрость? Что один в поле не воин? – со злостью спросил Яр.
– Что храбрецам везёт…
– Ты куда смотрел?! Ты понимаешь, что он погибнет?!
– Я его не отпускал, Яр! Малёк меня перехитрил…
Тигрец смиренно выслушал всё, что сказал и пообещал ему Яр на тот случай, если всё кончится плохо. Самым безобидным из обещаний было – оторвать башку и всё, что можно оторвать в принципе.
Позвонила Нита. Тигрец ответил, умирая от глупой надежды, что Антей дома:
– Слушаю.
– Я тревожусь, – быстро проговорила она, забыв поздороваться. – Где мой сын? Я уезжала, вернулась раньше времени, а его нет…
– Антей на задании, Нита…
– Он с вами? – У неё отлегло от сердца. – А то оставил записку на столе… Я с ума схожу… Видно, что писал второпях…
– Что там?
– Если я не вернусь, прости меня, мамочка. Но раз он с вами, я могу быть спокойна?
Тигрец представил, как эти криво написанные слова прыгали у неё перед глазами, и она снова и снова перечитывала их, не понимая смысла, отказываясь понимать.
– Ждите, – сказал Тигрец и отключил телефон.
2
Кураж вёл его, петляя по полям. Стойкость пахучего вещества в маркере должна была сохраниться в течение месяца, и производитель не обманул: через три недели после той ночи, когда они с Бабаром преследовали ведьму, Кураж легко взял старый след.
Давно не паханная земля расползалась оврагами, колючие заросли сорняков создавали непроходимые препятствия, но ведьме было мало, она делала крюк через болота, чтобы окончательно сбить преследователей со следа. Сейчас, при свете дня, Антей видел, что пробивавшаяся повсюду молодая трава истоптана, примята на тропе – ведьма не оставила своё мерзкое занятие, не перестала ходить в овраг. И будет ходить, если её не остановят…
Антей не понимал, как она запоминала дорогу, особенно на болотах с их безликим пейзажем, где каждый неосторожный шаг мог стать роковым. Существуют, конечно, навигаторы, но у неё он, наверное, свой, встроенный – звериный нюх, звериный глаз, звериный слух… Если я не вернусь, прости меня.
Он не знал, что его ждёт. Но, что бы ни случилось, всё лучше, чем бояться и бездействовать. Три долгих недели он страдал, стыдясь своего позорного бегства от Ведьминого оврага, боялся за жизнь матери и Куража, мечтал найти выход и не находил. Каждую ночь ему снилась сторонящаяся его худая фигура с тростью.
В лавке он купил книжку, где описывались разные случаи и приводились советы, как защититься от ведьм.
Например, один парень сделал всё небрежно: не убрал с земли камни и прямо по ним – палкой! – очертил круг, потом кашлял, а до ведьмы могут долетать звуки из магического круга, так что сидеть нужно тихо; а когда ведьма услышала кашель, она просунула руку в круг и схватила парня за волосы, он ударил её ножом и попал в сердце, но у ведьмы оно мёртвое, так что его, считай, и нет; жалко, что у парня с собой не было ведра воды, ведьмы от холодной воды на время цепенеют; ну, вот, ведьма не умерла, а стала частью того парня, и люди пугались, видя его страшную тень в виде старухи с крючковатым носом и развевающимися на ветру лохмами; даже глаза, что горели жёлтым огнём, отражались на этой тени; люди изгнали парня из селения, убить побоялись, ведь тень могла приклеиться к кому-то из них; ведьмин хвост тоже перешёл к нему; люди хотели плюнуть на хвост, чтобы покончить с ведьмой, но парень прятал его где-то в лесу. Вот, всё такое пишут. То ли верить, то ли нет.
Спасением стала брошенная в почтовый ящик листовка с рассказом о Браве. Антей прочёл её и с той минуты словно увидел свет в глубокой тьме вокруг.
Брав был младше его на восемь лет, но не побоялся вступить в поединок с ведьмой, один на один в железном лесу. Если Брав сумел, почему он, Антей, не сможет? Рядом – любимый пёс, помолодевший благодаря господину Горну. И Бабара нет, теперь он никого не запугает, не заразит своей трусостью. Надо помочь, надо хотя бы попробовать… Он был готов на всё, лишь бы искупить вину за брошенного ребёнка.
В голове мгновенно созрел план.
– Мне придётся уехать, сынок. Вызывают на работу, – очень кстати объявила мать. – Всего на три дня. Ты без меня справишься?
Луна была круглее головки сыра, самое время для ведьм. Для их жестоких ритуалов под прикрытием ночи.
– Я же не маленький.
И всё получилось: мать уехала, Антей сумел оказаться у гранитных камней, не притащив за собой ораву детей из предместий; ничего не заподозрив, Тигрец с Пряжем выпили снотворное. Вот бы и дальше так везло!
…Он шёл быстро, не чувствуя холода и усталости. Примерно через час потянуло гарью. Антей замедлил шаг и, остановившись, обернулся. Позади, в оставленных ими предместьях, происходило что-то из ряда вон выходящее. Как при сильном пожаре, к небу поднимался густой чёрный дым, не один столб, не два, множество. Ветер разносил его по окрестностям и гнал на болота целую тучу… разноцветных воздушных шаров с развевающимися вокруг них тёмными лентами.
Кураж зарычал: что-то ещё, чужеродное, мелькало в вышине. Антей пригляделся. Мелкая птица, с невероятной быстротой рассекая воздух, нападала на шары и протыкала их клювом. Раздавались хлопки, ленты от лопнувших шаров носились в небе, извиваясь, как чёрные змеи. Одна из них упала к ногам Антея. В глаза бросилась надпись, сделанная на ленте жёлтым маркером:
Готовься к смерти,
У него невольно ёкнуло сердце, но запятая… Здесь была запятая, и она свидетельствовала о незаконченности мысли. Антей поднял ленту и расправил загнувшийся край.
Готовься к смерти, ведьма!
Так лучше… Он перевёл дух. Благословенна будь, грамматика.
Но странная птица вызывала тревогу.
– Быстрее, Кураж, – шёпотом приказал Антей.
Они бросились бежать по открытому и бесконечному пространству. Антей поглядывал вверх – птица неотступно следовала за ними, заодно продолжая атаковать шары, словно своих злейших врагов. Как назло, усиливавшийся ветер дул как раз в сторону Ведьминого оврага.
– Стой, – вдруг приказал Антей, наконец сообразив, что без оружия они беззащитны перед птицей, которая могла оказаться той самой… из истории про Брава. Злейкой. Не хотелось верить в такой неприятный сюрприз, но птица не выпускала их из поля зрения, преследовала, и это не могло быть простым совпадением.
В лавках с гадательными принадлежностями Антей за три недели много чего купил, но особенно ему запомнился первый визит, в лавочку, в которую он больше никогда не заходил. Взглянув на Антея, пожилая гадалка чего-то испугалась, молча подала венок из ягод рябины, иголку, наполовину сломанное лезвие косы и кусок рваной рыбацкой сети, взамен забрав из его ладони четыре монеты. Антей хотел спросить, как ему применить обереги, но она замахала на него руками, выпроваживая из лавки. Иглу Антей воткнул в ошейник Куражу, венок повесил над кроватью матери, остальное взял с собой, собираясь к оврагу.
Сейчас он решил прикрепить к своей прочной палке обломок косы – собрать копьё с длинным и таким острым когтем, что для чехла пришлось порезать ещё годный валенок, найденный в сарае. Втайне от матери Антей немало потрудился над специальным креплением для этого острого наконечника, высверлил отверстия, чтобы собрать копьё по дороге в овраг, оторвавшись от Тигреца. Он не мог разгуливать с готовым оружием, Тигрец обязательно что-нибудь заподозрил бы.
Дома Антей собирал своё самодельное копьё за минуту, сейчас же у него не оказалось и нескольких секунд. Заметив, что они остановились, птица сделала над ними круг, волшебным образом преображаясь, и уже через мгновение пикировала вниз, сложив за спиной огромные крылья. Антей успел только изготовиться, крепко держа палку обеими руками и загораживая собой Куража.
Глупо погибнуть, так ничего и не сделав. Прости, Кураж… Но он решил дорого отдать их жизни.
Внезапно их накрыла широкая тень – что-то массивное падало с неба. Злейка шарахнулась в сторону, раскинув трескучие крылья, но не избежала столкновения с большой связкой воздушных шаров. Лопаясь, шары облепляли острые края крыльев, и клюв, и лапы с длинными когтями. Чем сильнее злейка билась и сопротивлялась, тем глубже вязла в месиве из резины и чёрных лент, привязанных к шарам, – пока не рухнула шагах в двадцати от Антея.