Водитель зло усмехнулся.
– Ведьма же. Приколдовала…
– И вы не побоялись подойти, зная, что она ведьма, – уточнила Длит.
– В тот момент о таком не думал… накрыло… Монтировку схватил и ломанулся за ней в кусты… Потом смотрю, она не сопротивляется, ну, и кулаком дал…
– У меня больше нет вопросов.
– У меня тоже, – кивнула Айлин.
Водителя и командира наряда отпустили.
– Вижу, вы не удивлены. Так, слегка озадачены, – сказал Порох, неприятно усмехаясь и адресуясь больше к Айлин и Длит, нежели к молчаливому Лунгу. – Почему-то мне кажется, что нам сейчас предложат уникальную версию происходящего.
– Вы ясновидящий, – сказала Длит.
– Дело в том, господин Порох, – вмешалась Айлин, – что не так давно нам стало известно о способности Гриватты проходить сквозь… сквозь твердь – проваливаться в пустоту под ногами. И по этой причине мы с госпожой ловиссой, пока не будет найден способ помочь ей, отправили её в отпуск. Этот дар – несчастье. Она обрела его, можно сказать, по моей вине… увидев некие знаки в моей тетради…
– Я извиняюсь, мы должны этому верить? – спросил Тигрец.
– Есть свидетели, которые видели, как она проваливается, – сказала Длит.
– И это…?
– Я.
– Ну, естественно, – всё тем же злым тоном сказал Порох.
– И господин Даймон.
– Помощник покойного архивариуса? – оживился Тигрец.
– Гриватта свалилась прямо на нас, с первого этажа – в подвал.
– Есть ещё одно доказательство, – сказала Айлин. – Сегодня я пыталась найти ведьму в собственном доме и применила к себе невидимое заклинание, чтобы увидеть сутьлюдей… У Гриватты на уме лишь наряды и поклонники. Она мечтает покорить всех мужчин, которые попадают в поле её зрения.
– А я мечтаю о горячем супе, – со вздохом сказал Тигрец.
– Вы мечтаете о собаке. А вы, Яр, хотели бы разбить морскую раковину.
Порох зажмурился и потряс головой, словно отгоняя наваждение, потом посмотрел на Гриватту, которая заснула, уронив на стол лохматую рыжую голову.
– Мы не отдадим вам подозреваемую. До полного выяснения обстоятельств – не имеем права.
– Старая песня, Порох, я слышала её в Холодной слободе. Все знают, чем это закончилось, – сказала Длит и взглянула на Айлин и Лунга. – Вы не могли бы выйти?
– Да-да, выйдите, пожалуйста, – язвительно сказал Тигрец, – а то мы стесняемся, когда нас дерут при посторонних. – И он с любопытством уставился на Длит.
Айлин с Лунгом молча удалились.
Лунг отошел к забранному решёткой окну, сел на подоконник. Айлин хотелось подслушать, но в коридоре были люди. Не успела она отойти от двери, как Яр с Тигрецом выскочили из допросной.
– Чёртова баба… Как она это делает? – прошептал Тигрец, озираясь по сторонам.
Такого страху на него нагнала… Он даже толком не понял, что это было. В голове мелькали страшные картины: мрак, бездна… И крики… и чьи-то страдания…
– Ты что-нибудь видел, Яр?
– Ничего не видел, – сказал Порох, отдуваясь. – Просто чуть не обмочился.
– Значит, соглашение достигнуто? – подойдя, спросила Айлин.
Порох смущённо кивнул.
– Ага, – подтвердил Тигрец. – Согласились на всё. Лапки кверху.
– Вот и хорошо, – отводя глаза, пробормотала Айлин.
Она заглянула в допросную. Длит сидела за столом и сквозь стекло смотрела на Гриватту.
– Мы входим? – спросил Лунг из-за плеча Айлин.
– Да, конечно. И начальников зови. Надо всё обсудить.
Все вошли и уселись. Яр с Тигрецом ещё не опомнились после инцидента с Длит, но ловисса думала только о деле и обратилась к Яру:
– Ситуация сложная. Боюсь, люди снаружи слишком возбуждены и помешают нам забрать Гриватту.
– Обычно поступают так, – хмуро сказал Яр. – Сделаем вид, что перевозим её в другой изолятор, в Западное управление. Её там нашли, формально это их ведомство. Вместо неё возьмём другую женщину, накроем с головой и посадим в перевозку. Когда толпа рассеется, вы уедете.
– Хороший план.
– Организуй, – сказал Яр Тигрецу. – Возьмите из пятой камеры арестованную, у которой умер муж, её сегодня привезли. Есть подозрение, что она его отравила, а до этого ещё четверых.
Тигрец присвистнул.
– Ну, да, такую не жалко.
Яр выразительно посмотрел на Тигреца, остальные притворились, что не слышали.
– И покормите горничную, если можно, прямо здесь, – сказала Длит. – А потом я с ней поговорю.
– Будет исполнено, ваши величества. – И Тигрец вышел.
– Ты что-то задумала, – усталым голосом сказала Айлин.
– Мы должны найти детей.
– Я прикидывал и так, и эдак, – сказал Лунг. – Не получится.
– Допустим, она возьмёт меня за руку, и мы провалимся в том самом месте…
– Длит, что за ужасы?! – ахнула Айлин. – Заблудитесь и пропадёте в подземных лабиринтах! А если ты попадёшься в лапы подземщикам? При всей моей ненависти, я ещё не готова начать с ними войну.
– Может, у Барри есть капли для улучшения памяти? Тогда Гриватта во всех подробностях вспомнит свои блуждания.
– Если у Барри есть такие капли, я запрещу давать их тебе!
– На месте Гриватты я бы ни за что не согласился пережить такое дважды, – сказал Лунг.
– Вы не понимаете. Она должна себя реабилитировать, доказать всем, что не ведьма, иначе её убьют, – настаивала Длит.
– Она уже ничего никому не докажет. Её видели с похищенным ребёнком, и ребёнок был в крови. Никто не поверит, что она его спасла. Когда за тобой охотится весь город, единственный шанс выжить – бежать подальше и немедленно.
– Господин Лунг прав, – согласилась Айлин. – Не хочу показаться эгоисткой, но не видать нам покоя, пока Гриватта остаётся здесь. Ни нам, ни ей.
Длит посмотрела на Яра.
– Разумно, – ответил тот.
Гриватту покормили, и после двадцати минут безуспешных уговоров Длит помочь найти в подземельях детей, Лунг вывез горничную из города на автомобиле Айлин. Прощаясь, Гриватта спросила:
– Госпожа Айлин, мне не опасно уезжать из Дубъюка… из-за моих способностей?
– Конечно, нет. Вот если бы имело место что-то серьёзное… Не беспокойся, милая.
Гриватта жалко улыбнулась.
– Спасибо за всё… и за то, что пытались меня спасти…
– Почему она так сказала? – спросила Айлин, когда Гриватту увели, но ловисса лишь пожала плечами. – Было кое-что ещё, когда я смотрела на неё.
– Что-то опасное? – насторожилась Длит.
– Нет… Вовсе нет. Страх перед ночью, похожий на застарелый невроз.
Глава 12. Финт ушами
1
Айлин не жалела денег на восстановление доброго имени Гриватты через средства массовой информации и с помощью слухов – на столе в её кабинете База ждала пирамидка из денежных пачек. Баз был неразговорчив, но не отказал и, затолкав деньги под необъятный свитер, удалился.
По деревяшке Айлин обзвонила хозяев мурров, попросила немедленно проверить лазы. От Бастетов с ней поговорил подавленный и немногословный Марид. Мемфи Ван, услышав голос Айлин, расчувствовался, обещал, заверял, клялся в вечной любви. Наконец отозвались и Дрём-Лисы. Манерный и недалёкий Август мучил бы Айлин рассказами о себе бесконечно, но деревяшку взяла его жена и соратница.
– Августа, проверь, не заткнуты ли лазы, и перезвони! – крикнула Айлин и сразу отключилась – мазнула ладонью по деревяшке.
Знаем мы ваши чары лисьи. Сами ничего не скажут, зато из неё всё вытянут. Так что нечего с ними церемониться. И можно не опасаться, что Августа затаит обиду, – обиды не входят в арсенал лис, это привилегия гордых неудачников.
Югай ответил сразу. Сквозь неприязнь прорезалось удивление: позвонила, сама.
– Ходы? Конечно, проверим.
– У вас всё нормально? – спросила Айлин. – Мне приехать?
– Что? Зачем?! – В последний раз Айлин побывала у Югаев лет пятнадцать назад.
– Твоя жена больна, Микаэль?
– Больна?
– Слышала, она составила завещание…
– Я тебе очень обязан, – с паузой ответил он.
Не знал, догадалась Айлин. Значит, дело плохо…
– Не приезжать?
– Отложи.
– Хорошо.
Он молча отключился.
2
После ужина Господин Миш долго бродил в кустах у старого пруда в лесу Ный, разыскивая мяун-траву, а ночь провёл в библиотечном закутке. Нельзя сказать, что отдых удался, – из-за впившегося в спину репья самые интересные сны, про рыбалку, постоянно прерывались. Утром он поиграл пойманной мышкой и, прислушиваясь, нет ли поблизости супруги, презиравшей его малодушие, смахнул ещё живую мышь в трубу, выведенную во двор. Убивать и грызть мышей – такая дикость… Из-за этого они частенько ссорились с Ваном, которому приходилось выполнять в библиотеке всю грязную работу. Каждому своё, сладко потянувшись, подумал мурр. Так уж вышло, что самая прекрасная выбрала самого достойного, и он волен делать всё что захочет…
Репей больно кололся. Посмотрев на большие настенные часы в читальном зале, кот прикинул, где сейчас Девочка с куклой. Близилось время завтрака; скорее всего, она уже умылась, оделась и как раз сейчас расчёсывает светлые кудряшки. Нужно торопиться, если он не собирается ещё целый час провести с колотьём в спине. Господин Миш нырнул в лаз.
Девочка стояла посреди комнаты, худенькая, ладненькая, в одном из своих красивых платьиц, полосатом красном с пышной юбочкой, и в белых туфельках. Когда запыхавшийся мурр вылез из лаза, она сделала глубокий реверанс, так потрясший его при их первой встрече, и почтительно произнесла тоненьким голоском:
– Вы позволите, о Прекрасный?
Господин Миш сразу заважничал, разлёгся на ковре, а Девочка опустилась перед ним на колени.
– У вас колючка! Бедненький, вам, наверное, больно.
Господин Миш надрывно мяукнул. Конечно, больно, ещё бы, неужели нет, тебе бы такое, нельзя ли побыстрее?!
Девочка ловко выбрала гадкий репей, расчесала щёткой длинную тёмно-коричневую шерсть, отчего выпуклые бока мурра ещё сильнее залоснились, и напоследок поцеловала Господина Миша в лоб, под который от блаженства закатились его зелёные глаза. Мау, это восхитительно… А то всё