– Ты знал?! – рявкнул Лунг.
– Так ты, значит, Аджита проверял? – сказала Длит сквозь зубы. – Это у него пятая часть предсказаний ложна?
– Э-э… – промычал Даймон. – Виктория, вы всё сделали, как я просил?
– Всё, господин Даймон, – сказала немного оробевшая Виктория. – Разбудила Анаболию с Тавалой и вооружила. И лично от себя лупанула по ней сотейником…
– Отлично! Кто она?
– Мада Лорна… Тьфу! Просто – распорядительница по кухне…
– Ну, да… а кто ещё… Она мне никогда не нравилась. Было в ней что-то… ненатуральное.
– А я не замечала, – с горечью сказала Виктория и пошла будить Таю. – Вставай, моя хорошая… Нам потребуется твоя помощь. Господин Миш поранился, у него занозы.
– Посчитайте их, пожалуйста. Должно быть пятьдесят шесть.
Длит уставилась на Даймона.
– Что, уже и пошутить нельзя? – сказал тот.
– Знаешь, ты кто, Котас? – спросил Лунг, помогая проснувшемуся Гонзарику подняться.
– Лунг, да про тебя в пророчествах ни слова! Они там сами прекрасно справились! Лучше скажите мне вот что. Мы же не должны влиять на происходящее способами, о которых прочитали в пророчествах? Сначала пророчество, потом событие. А Аджит пишет про повариху и медное торжество, которое поможет победить ведьму. Но если бы я не предупредил Викторию, что нужно отбиваться кастрюлями, она бы не догадалась это сделать, и тогда… событие не состоялось бы.
– Ты уверен? – сказала Длит.
– Один очевидный ответ есть… сообразил, – согласился Даймон. – Мурры загоняют ведьму в кухню, комната Виктории рядом, Виктория просыпается, бежит на шум и настигает ведьму первым, что под руку попалось, например, медной кастрюлей. Лунг, ну, куда ты пошёл? Давай, доиграем! Вдруг выиграю? Я что тут, последний дурачок?
– Как ты узнал, что ведьма нападёт сегодня? – спросила Длит.
– Аджит говорил: на такой-то день от дня возвращения камня… Привяжи-камня, если кто не понял.
Глава 14. Звонки и визиты
1
После того как с ведьмой было покончено, Длит проводила Айлин до спальни. У ведьмы оставались сообщники в Спящей крепости, ведь она сказала мы снова законопатили ходы, но Айлин уже не держали ноги. На сон удалось выкроить три часа, и заснула она одетой. На рассвете, когда дом ещё спал, в дверь позвонила бледная, измученная Фанни. Айлин, только что из душа, встретила внучку в холле. Фанни сразу заметила, что из-под халата выглядывает сапфировое ожерелье.
– Больше не снимай его в душе, бабушка.
– Не буду.
Они вошли в спальню, сели в кресла возле столика у окна.
– Не верится, что всего несколько часов назад мы пережили здесь такое, – сказала Фанни. – Знаешь, она меня действительно вылечила. Рёбра почти не болят… и рука… Бабушка, я всё думаю: если моя мать гадалка, почему она не увидела в Лорне ведьму? Из-за таблеток?
– Может быть. А может, помешало колдовство.
– Я плохо спала… Мне снился Нилли… Я слышу его, он постоянно плачет…
– А ещё кого-то слышишь?
– Кажется, там несколько детей… Двое или трое.
– Надо звать Длит!
– Я слышала, как она убила отца Вилявы, – помявшись, сказала Фанни.
Айлин отвела взгляд.
– Мне жаль.
– Кого? – требовательно спросила Фанни. – Его? Виляву?
– Жаль, что услышала. Не хочу знать, что натворил этот человек. Наверняка заслужил такой конец.
– Кто она, бабушка? Откуда взялась?
– Думаю, тебе пора узнать. Она Хранитель, появившийся в нашем несчастном мире… чтобы собрать невидимые заклинания.
– Мы живём в одном доме с палачом, и ты это одобряешь?!
– Не называй её так! Она не палач, а судья. Я понимаю, тебя шокировал случай с Выскочем, но поверь, это необходимость. Длит делает больше всех нас, и вот кого мне по-настоящему жаль.
– Так она и меня могла… после парадного обеда… если вдруг…?
– Это была ошибка, которую ты, надеюсь, больше не повторишь, – поспешно сказала Айлин.
– Ты сама-то её не боишься?
– Нет. Мы спорим, иногда вместе принимаем решения. У нас общее дело, одна цель. Больше доверяй ей, Фанни.
– Не могу, она меня пугает… Перед тем, как Выскоча убить, она объяснила, в чём его вина, произнесла речь, как перед казнью, на публику… Для чего?
– Сама догадайся.
– Её слышат другие? Через слухачей?
Айлин кивнула. Фанни закрыла уши руками.
– Бабушка… Нилли плачет и плачет…
– Я звоню Длит, – решительно сказала Айлин.
Она передала Фанни в надёжные руки ловиссы; потом они с Лунгом составили заявление для прессы; Лунг остался в приёмной отвечать на многочисленные звонки, а Айлин наблюдала, как Барри вместе с Миром выуживают из кошачьих лазов испорченные льняные простыни, при виде которых с Бомбаст случилась истерика; выяснилось, что ночью куда-то исчезли двое охранников и горничная – все из новеньких; Айлин не поленилась найти Софию и Айка, чтобы взглянуть на них попристальнее, а взглянув, с удовольствием поздравила обручённых. Лунг сообщил ей, что звонил возбуждённый Мемфи Ван, поздравил Айлин с колоссальной победой.
– А его лазы?
– Говорит, всё чисто.
С поздравлениями отметилась Августа Дрём-Лис, просила передать Айлин, что с кошачьими ходами всё хорошо, и вообще у них всё в порядке.
Ближе к обеду появился Баз.
– Сегодня из Алофы выловили труп Стрекула Слежа.
Баз оказывал ей посреднические услуги в деле школьного инспектора.
– Я должна знать… кто его убил, – заплетающимся языком сказала Айлин. – Насчёт оплаты не беспокойся, кажется, у меня ещё осталась пара Обязательств…
Баз поморщился, будто в нос ему ударил неприятный запах.
– Платить за такого Обязательствами? Вы, наверное, шутите. Гнилой был человечек. Ждал случая, чтобы поживиться, да ещё и делиться не захотел. Кто его убил… Я не собираюсь участвовать во всяких сомнительных расследованиях и вам не советую! Извините меня за нервность… Всех взбудоражили новости из Спящей крепости, я не исключение…
Айлин понимающе кивнула, но Баз тут же рассердил её, попросив разрешения взглянуть на Сплющенную.
– А моего заявления, что ведьма убита, недостаточно?
– Кто доверяет прессе? Если я смогу засвидетельствовать факт её смерти, это многим развяжет языки, и я стану ещё полезнее… для вас, госпожа Монца…
– И десяти очевидцев мало?
– Мне не нужны очевидцы, я вам и так верю. Но люди просили…
– Думаешь, мне приятно снова видеть её? Она столько лет водила нас за нос, жила здесь, работала и – творила свои чёрные дела. Да, я её недолюбливала, но дальше этого не шло. И она сестра моей дочери… Это грандиозный позор…
– Она не Монца, вот что главное. А грандиозно то, что вы в конце концов с ней разобрались. Как всегда, важен результат.
Айлин благодарно ухватилась за эти спасительные слова.
– Ты прав… не Монца… результат… Но, Баз, никаких посторонних предметов. Войдёшь к ней чистым.
– Хоть голым.
Они спустились на первый этаж, а там, через кухню, – в ледник. Погремев ключами, Барри впустил их в одну из холодных кладовых и включил свет.
На каменном полу лежала накрытая белой простынёй Сплющенная.
– Какая огромная, – тихо сказал Баз.
– Перед этим она обернулась медведем.
Баз бросил на Айлин дикий взгляд.
– Так это правда? Одно дело слышать…
– Позвольте, госпожа, я помогу, – предложил Барри. Они посторонились, он прошёл, с кряхтеньем наклонился и наполовину стянул с тела простыню. – Вот лицо.
– Я вижу, – сказала Айлин.
– У, вражина… – Старик погрозил Сплющенной сухим кулачком. – Лежи теперь здесь!
Бледный как смерть Баз склонился, чтобы взглянуть на плоское ведьмино лицо, и отшатнулся – на него в упор смотрел налитый кровью глаз.
– До чего страшна… Простите… мне нехорошо… – Ссутулившись, он выскочил в коридор.
Вскоре после ухода База в кабинет заглянул Лунг и сообщил Айлин потрясающую новость.
…Всё вокруг выглядело ещё более запущенным – цветочные клумбы заросли травой, на широких каменных ступенях крыльца лежал мусор. Тот же пожилой охранник с печальным лицом, которого Айлин видела в свой последний приезд, встретил их и провёл в дом. Мозаичного пола в холле и зеркал давно не касались заботливые руки горничной, а в воздухе витало… нестерпимое зловоние. Айлин закашлялась, достала из парчовой сумочки платок и приложила к лицу.
Охранник молча показал рукой на лестницу – Айлин с Лунгом поднялись, задыхаясь от смрада, и вошли в парадную залу, где чета Бастетов раньше устраивала роскошные приёмы в честь дня рождения Нежной Миу, а также дочери и внуков. Они остановились у порога, потрясённые развернувшейся перед ними картиной. Кто-то учинил здесь страшный погром и превратил прекрасную залу в отхожее место. Стены и портьеры были измазаны, мебель из драгоценных пород дерева сломана, осколки разбитых зеркал лежали неубранные вдоль стен, как и лоскуты безжалостно изрезанных бесценных картин. Всюду валялись дохлые мыши, птицы. Великолепный паркет, которым Бастеты так гордились, был загажен и испорчен – по нему словно били кувалдой.
Айлин боролась с тошнотой и не могла сделать ни шагу. Лунг тронул её за локоть, побуждая подойти к широкому дивану в центре залы, такому грязному, что нельзя было различить цвет обивки. На нём, взявшись за руки, в горестном оцепенении сидели постаревшие, несчастные Танита и Марид Бастет. Голова Таниты была плотно повязана простым платком.
– Дорогая… – приблизившись, выдавила из себя Айлин.
Танита подняла на неё безжизненный взгляд.
– Она заставляла меня участвовать в этих погромах, иначе грозилась убить Нилли… по ночам устраивала здесь оргии и принуждала нас смотреть… Ты ведь покончила с ней, Айлин? Нам только что сказали про твоё заявление…
– Да, она мертва. Сантэ её сплющила.
– Добрая весть, – сказал Марид.
– Не понимаю, зачем ей, если она бывала у вас, понадобилось продавать бовы через посредника?
– Это был один из способов поиздеваться над нами. Говорила, что, может, убила Нилли, а может, нет… Чтобы узнать, мы ждали определённого дня, пока не созреет ведьмин корень… Твердила, что ей нужно поощрять своих друзей. И друзья с радостью продавали нам бовы… за огромные деньги…