Айлин на полу у входа боролась со страшной фигурой, сидевшей на ней верхом и пытавшейся задушить. Существо было покрыто короткой чёрной шерстью и походило на помесь кошки и крупной обезьяны, с острыми ушками на маленькой голове и невероятно длинным гибким хвостом, на конце закрученным в кольца и метавшимся из стороны в сторону. Фанни ахнула. Демон!
Господин Миш оседлал его и драл загривок когтями, в заднюю лапу вцепилась Мягкая. Нежная Миу в сторонке тряслась от страха, рядом бестолково топталась Рыжая Кучка. Сердитый Ван, как обычно, путался у Сантэ под ногами и шипел – как будто его шипение могло кого-то напугать. Сама главная мурра визжала от ярости: ей все мешали, она не могла прыгнуть на демона, чтобы его сплющить.
– Прочь! В сторону!
Но муррам словно память отшибло, в азарте они забыли, что должны уступить Сантэ.
Фанни трясущимися руками сняла с себя цепочку с нагромом и упала на колени перед Айлин. Резко вытянув вперёд не то морду, не то лицо, с белыми цифрами на узком лбу, демон глянул на Фанни раскосыми глазами, такими тёмными, что не был виден зрачок, и у неё вдруг сильно закружилась голова. К счастью, Господин Миш вовремя отвлёк врага, дёрнув назад. Фанни не медля приподняла голову Айлин и надела на неё нагром. В тот же миг неведомая сила разметала всех по проходу.
Когда Фанни очнулась, Сантэ прыгала на сплющенном демоне как заведённая, остальные мурры сбились в кучу у двери. Айлин лежала без движения. Фанни на четвереньках подползла к ней, потормошила.
– Бабушка…
Айлин застонала и открыла глаза.
– Как ты? – Фанни помогла ей встать.
– Я в порядке… – Айлин хриплым голосом похвалила Сантэ: – Молодец, моя хорошая…
Мурры сгрудились у выхода. Нежная Миу и Рыжая Кучка с жалобным мяуканьем просились наружу, в панике наблюдая, как к ним направляется Сантэ. Её грозный вид внушал им ужас. Они упали на спину, униженно моля о прощении, но Сантэ на них даже не взглянула. В первую очередь досталось Мягкой, как мяч, отлетевшей в сторону. Пока Ван получал заслуженную затрещину, Господин Миш бочком попытался уйти и затеряться среди стеллажей, но через мгновение любимая супруга уже гнала его по проходу, отвешивая оплеухи одну чувствительнее другой. Когда, фыркая от возбуждения, мурра вернулась, издалека всё ещё доносились обиженные вопли.
Тем временем Фанни нашла валявшуюся на полу бирку.
– Это он! Тот самый демон-молочник, сплющенный при Павлине! Как он сумел воскреснуть?
– С демонами труднее всего. Древнее зло, – дипломатично ответила Айлин, подумав про себя, что тётушка Павлина уже в печёнках у неё сидит. Она сделала запись в журнале и переписала бирку:
Эпоха Сомнений, время Айлин. Возродившийся демон-молочник, возраст неизвестен
Переместившийся из времени Павлины во время Айлин демон лёг поверх сплющенной Лорны Буй, ведьмы. Между ними всунули старую и новую бирки.
…Охранник досматривал десятый сон, когда Айлин и Фанни прошли мимо и поднялись по лестнице.
– Спасибо, дорогая, ты мне очень помогла, – прохрипела Айлин, растирая горло под воротником куртки. – Чуть не забыла… – Она сняла оба нагрома, настоящий и фальшивый. – Ну, вот, опять всё перепуталось. Что будем делать?
Фанни наугад взяла одну из цепочек и надела.
– Ну, и что это было в хранилище, бабушка? Как это понимать – как честь или как обязанность?
Айлин, с виноватым видом, вздохнула.
– К сожалению, экстремальных ситуаций не избежать…
– И ты повела меня в это ужасное место, зная, что там может пробудиться одно из чудовищ? А может, не одно! – яростным шёпотом сказала Фанни. – Тебя чуть не убил демон-молочник, а я видела бирки и похуже, демон-кошатник, например! Я о нём только в сказках читала, а он, оказывается, лежит у меня под ногами, когда я, ничего не подозревая, сижу в библиотеке. И там ещё целое собрание всяких уродов!
– Мне жаль, Фанни, что на тебя столько всего навалилось… Тяжёлый выдался год.
– Не год, а последние два месяца!
– Ну, ладно, не цепляйся к словам… Что? О чём задумалась?
– Да так, – сердито ответила Фанни. – Прикидываю, сколько времени осталось до совершеннолетия, и доживу ли я до него.
…За окном уже брезжил рассвет. Айлин легла, и тут же, как иголочками, закололо пальцы – её вызывали по деревяшке. Но что за срочность?!
– Слушаю, – испуганно сказала она, нашарив деревяшку под подушкой.
– Ты знаешь, Айлин, что я не выношу детей, – раздался в трубке спокойный молодой голос, и у Айлин упало сердце. – Но сегодня, где-то после обеда, я хочу взглянуть на всех троих. Думаю, в солнечный день лучше подышать свежим воздухом.
– Я согласна… лучше подышать…
– Музыку не забудь. И вышли вперёд Птицелова.
– Ждём встречи…
Он отключился. Сегодня, подумала Айлин, лёжа с открытыми глазами. Нужно быть готовой ко всему.
Глава 16. Антей
1
– Не глупи, брат. Зачем отказываешься? Злеек много, но эту ты одолел. По здешним законам и по справедливости, она теперь твоя.
– Она мне противна, Тигр. Вдруг это та самая, что напала на Брава?
– Не имеет значения, та или не та. Злейки не обладают собственной волей, они выполняют приказы. Ты победил врага, полдела сделано. Заставь его служить тебе. Пугливым тебя никто не назовёт, но ты же не хочешь заработать прозвище Глупый Птицелов? Я всё разузнал. Она тебя видела, склонила голову, значит, признала за хозяина. Приладишь ей башку к туловищу – она очухается, сложит крылья. А когда заморгает, скажешь ей: «Нарекаю тебя…» Имя придумай заранее.
– Не нападёт?
– Я пойду с тобой на болота, подстрахую. Возьмёшь её голыми руками и посадишь на плечо. Никогда не откручивай ей голову. Чем дольше она будет рядом, тем быстрее научишься ею управлять. Однажды она тебе жизнь спасёт. Ты много кому напортил в Дубъюке.
– Что ты говоришь? Кому я напортил?
– Ты, брат, ведьминым дружкам все карты спутал: ведьмака убил и лишил их добычи.
– Ребёнка?
– Так звери же! Из-за тебя сровняли с землёй ведьмино логово. Да ещё злейку отобрал у хозяина. С двумя врагами справился – десятерых нажил. Знаешь, как здесь говорят? У одного героя три защитника. Тебе надо подумать о собственной безопасности. Кураж, злейка – вот твои защитники.
– А третий?
– А это как повезёт.
– Матушка говорит, она моя защита…
– Хватит за подол держаться. Ты Птицелов! Ты и говорить стал по-взрослому, и вообще… – Тигрец с одобрением оглядел Антея, – изменился… возмужал…
– Так я подрос! Мы с матушкой проверяли! Вот на столько! – Антей широко развёл указательный и большой пальцы. – А сначала думали, одежда села. Это от витаминок! Сам проверься. Ты две витаминки съел.
– Ладно, произведу измерения, – улыбнулся Тигрец, пытаясь вспомнить, куда засунул пилюли господина Горна.
…Теперь они ели порознь – Нита боялась Грозы, которую Антей первое время постоянно носил на плече. За столом красноглазая птица особенно пристально рассматривала её, склоняя набок головку с загнутым клювом. Её оперение переливалось и меняло цвет от светло-серого до коричневого и чёрного, клюв мог вдруг принять форму кинжала. Нита сшила кожаный наплечник, который Антей носил как перевязь через плечо, но острые когти птицы быстро привели его в негодность. Нита перепробовала разные материалы, пока они с Антеем не сошлись во мнении, что хорошо бы заказать наплечник из железного дерева. Денег на него, конечно, не было. Нита купила старый полушубок и смастерила несколько наплечников из его засаленной, затвердевшей, как камень, кожи.
– Вполне сойдёт за железное дерево. Будут спрашивать, так и говори, – шутила она.
Нита прочла в газете о подвиге, который сын совершил в одиночку, и с едва скрываемой тревогой вглядывалась в его повзрослевшее лицо. Они никогда не обсуждали подробности ночи в Ведьмином овраге. Оставаясь наедине, больше молчали и чего-то ждали, не уезжая из Дубъюка, но и ничего особенного не планируя. Часто бывал Тигрец, вывозил их побродить в полях, а однажды приехала семья спасённого мальчика: мать с отцом и двое сыновей-подростков. Все так горячо благодарили Антея, что у него от смущения горели щёки.
– Мы долго думали, как выразить нашу признательность, Антей, – сказала мать ребёнка. – В конце концов я связала для тебя свитер. Понимаю, подарок небогатый…
– Да я мечтал о таком! – Антей тут же натянул на себя бело-голубой свитер с оленями. – Зимой буду надевать и вас вспоминать.
– А мы всегда рады видеть тебя в нашем доме, ты теперь нам как родной. Мы сына назвали Антеем.
Антей немного удивился.
– Я тоже Антей…
– Это в твою честь.
– Правда, что ли?! А где… второй Антей? Он в порядке?
– Растёт наш малыш! – счастливо улыбнулась женщина. – Оставили дома с нянькой.
– Передавайте ему привет, – сказал Антей.
Когда все ушли, он сделался чернее тучи.
– Что, сынок? – спросила Нита.
Антей не ответил. Он думал о ребёнке, которого… бросил в овраге… Бросил, бросил! Из-за уговоров Бабара, а больше – из-за своей трусости…
Дни летели незаметно. Когда в доме появилась Гроза, разом исчезли кошки, приходившие со стороны старой фабрики, чтобы поглазеть на Куража. И детей у ворот стало меньше. Кураж не боялся злейки, но, выпустив его побегать на заднем дворе, Антей поначалу уходил в дом. Он и не надеялся, что быстро наладит контакт с птицей, но приручение происходило слишком медленно, вернее, совсем не происходило. С Куражом всё было проще, Антей помнил, как легко пёс осваивал команды.
– Прикажи ей что-нибудь, – советовал Тигрец. – Да не стесняйся, будь жёстче.
– Взлети! Сядь на стол! – командовал Антей, но птица не отзывалась на его приказания.
Обычно она сидела на спинке стула, а выходя во двор, Антей сажал её на плечо. В своём обычном состоянии она была чуть больше голубя и весила немного. Будь она тяжелее, это стало бы проблемой для худосочного Антея. Ночью она перепархивала поближе к нему, на спинку железной кровати; просыпаясь среди ночи, он видел в темноте два светящихся глаза.