– Я тоже, – просто сказал Высик.
Мария печально усмехнулась.
– Еще один вопрос, – сказал Высик. – Кто такой этот призрак Кривого? Ты должна знать, ведь Куденко привозил его в Архангельск.
– Псих. Совсем слабоумный, но силища огромная: Они его подобрали в Днепропетровске, где тот долго сидел в тюремной психушке, на принудительном лечении. Им нужен был кто-то, похожий на Кривого, пугать народ. Этот парень не помнит вчерашнего дня. Ему можно поручить убить, и он выполнит, не очень понимая, что делает. Когда мы начали затею с морфием, то решили и родные места под себя освоить. Но оказалось, что здесь уже кто-то хозяйничает. Решили выяснить, кто. Поехал Куденко. Он умел обхаживать женщин. Вышел на Чумову. Узнал, что это она сделала ложный звонок, из-за которого погибли два милиционера. Решил сманить ее в Архангельск, чтобы мы там спокойненько с ней побеседовали… Но ее убили – причем убили в комнате Куденко. Видно, спешили от нее избавиться, выяснив, что милиция уже взяла ее след. Куденко как раз уезжал за обратными билетами. Вернулся – и понял, что убийство почти наверняка навесят на него. Тогда он сманил с собой недоумка, пообещав ему много серебряных цепочек: недоумок очень любил серебряные цепочки. На его он вышел через Чумову и знал, что содержат его в бывшем логове Кривого. Несколько месяцев назад недоумка перевели куда-то в другое место, но тогда было так… Нам почти ничего не удалось узнать от чокнутого. А потом Куденко нашли убитым, а недоумок исчез… Выследили их, значит.
– Мужик, которого недоумок бросил на рельсы в июне этого года, был из ваших?
– Да.
– Морфий вы брали в основном на одном из харьковских химфармзаводов?
– Да. Поэтому Свиридов так злился, когда узнал, что у нас появились конкуренты. А когда стало известно, что этот морфий едет к Ниловой, в мешках с сахаром…
– Понимаю… Ваша клиентура сохраняется?
– Да.
– Тебе самой ведь ясно, что лавочку придется прикрыть? И мне нужны будут полные списки клиентов.
– Полных списков у меня нет. Они у наших местных агентов, по городам.
– Значит, полный список агентов.
– А вот этого ты не получишь.
Высик пожал плечами.
– Собственно, это не так важно. Еще один вопрос…
– Так получается не поровну! – воспротивилась Мария. – Ты столько вопросов уже назадавал. Теперь моя очередь спрашивать. И не один раз.
– Хорошо, спрашивай.
Она задумалась, видно, выбирая вопрос. Потом неожиданно спросила:
– Как ты переспал с моей сестрой?
Высик только открыл рот, собираясь ответить, как цепная собака во дворе зашлась в хриплом лае.
Глава 9
Высик поглядел на часы.
– Около четырех утра. По всему похоже, что они. Сколько-то времени поищут, где спрятана засада. За это время мы должны решить, как нам быть.
– Сколько нам надо продержаться?
– Сама прикинь. Деревня начинает оживать часов в пять утра – время первой дойки коров. Скорей всего, им надо управиться с нами до пяти. Или рискнут задержаться до рассвета. Светает сейчас около семи.
– Короче, минимум час…
– Да. Это и много, и мало. Если отстреливаться с удобной позиции, то час мы продержимся. Но если они намерены поджечь дом – а я бы на их месте именно так и поступил – то мы или сгорим заживо, или придется выскакивать под их пули.
– Что же нам делать?
– Наилучшим вариантом было бы перебраться в баньку – после того, как они обыщут ее и убедятся, что там никого нет, ни засады, ни нас. Либо выбираться в овражек и уходить через реку.
– Но как?..
– Я бы поднялся на чердак и оттуда на крышу. Ведь возле сеновалов очень часто есть приставные лестницы с внешней стороны. А там – по обстоятельствам. Может, и прыгать придется. Одно ясно: здесь нам больше оставаться нельзя. Свет оставь, пусть горит, пусть думают, будто мы сидим и беседуем.
– Тогда пошли.
Мария повела его через дом к лесенке на чердак.
Сено на сеновале пахло теплым и хрупким запахом, напоминавшим о лете. Они, полупригнувшись, пробрались по душистому сену. Прямо под скатом крыши был большой прямоугольный люк.
– Плохо, что ставни люка открываются наружу, – сказал Высик. – Могут увидеть, как мы их открываем.
Он попробовал одну ставню, потом отворил ее, стараясь действовать как можно быстрее и бесшумней. Ставня чуть скрипнула, но лай собаки заглушил этот звук.
С другой стороны дома донесся стук во входную дверь.
– Все осмотрели и убедились, что засады нет, – шепнул Высик.
– Эй, уснули вы там, что ли! – услышали они громкий голос.
– Открывайте, подмога пришла! Мы от Свиридова!
– Понятно? – шепнул Высик. – Можешь заказывать поминальный молебен по своей тетке! А хитры, гады!
– Да чего там! – послышался другой голос. – Ломай дверь! Идиота пусти, пусть он со всей своей силушки…
– Может, сразу дом поджечь? – спросил кто-то.
– Это всегда успеется, если они в такую щель заховались, что мы их сразу не найдем!
Послышался треск вышибаемой двери.
– Зачем мы их ждали, как кролики? – спросила Мария. – И я тоже… как оцепенела. Давно надо было уйти, а не просиживать за разговорчиками.
– Исключено, – возразил Высик. – Ты забыла, что они вполне могли оставить кого-нибудь следить за домом? Тот им сразу указал бы, куда мы перепрятались. И кроме того, было неизвестно, когда они пожалуют. Покинув дом, мы могли влететь прямо в них. Единственный вариант был – ждать, когда они нас обложат, чтобы прорываться, зная, сколько их и кто где стоит. Погоди секунду…
Он осторожно выглянул наружу.
– Кажется, путь более или менее свободен. Ну, благословись!
Он отошел назад, в дальний конец сеновала, и запалил пук сена,
– Это еще зачем? – спросила Мария.
– Чтобы в доме им стало пожарче. И чтобы назад пути не было, – усмехнулся Высик, – Ну, пошли!
Они услышали, как входная дверь с грохотом рухнула.
~ Выбирайся на крышу, – командовал Высик. – Давай, я тебя подсажу. Спорить готов, они держат под прицелом освещенные окна и наверх не смотрят… – Он придержал Марию, помогая ей выбраться, она на миг оказалась в его объятиях, потом он подстраховал ее, крепко стиснув талию – и у него так перехватило дух, что больше он ничего не мог сказать.
Когда они оба оказались на крыше, Высик распорядился:
– Отползай к трубе и прижмись к ней, чтобы не маячить… Еще немного подождем…
До них донесся мимолетно окрепший и опять спавший гул – это пламя все быстрее охватывало сеновал.
– Мы первыми здесь поджаримся, – сказала Мария.
– Не успеем. – Высик поглядел на часы. – Полпятого. Они уже завозились. Если мы доберемся до баньки, то у них не будет времени взять ее штурмом и покончить с нами.
– Отчаянный… – прошептала Мария.
Ее матовое лицо было совсем близко от его лица, ее волосы проскальзывали по его щеке и губам, когда она поворачивала голову, и упругая плотная волна ее живого тепла овевала его лицо, ее глаза блестели – два синих озера… Близость смертельной опасности отзывалась в Высике особой остротой ощущений, и у него кружилась голова.
– Я не отчаянный, я расчетливый… А любой расчет включает в себя долю риска, – добавил он.
Из дома доносился шум – их искали.
– Они, наверно, наверху… О, черт, мать твою!.. – прокричал кто-то.
– Пора! – шепнул Высик. – Я спрыгну первым, ты прыгай мне на руки. Не удержу – хоть смягчу посадку…
Высик почти вслепую выстрелил, два раза. За то время, что они провели на крыше, он успел, по легкому перемещению теней, понять, где с этой стороны сидят их враги, и наскоро прикинуть, где должны находиться их туловища. Два сдавленных крика – два прямых попадания. Высик съехал на пятой точке к краю ската крыши и спрыгнул, молясь в душе, чтобы не наскочить в темноте на грабли и вообще приземлиться без повреждений, пролетев около четырех метров. Приземлился он удачно. Мария, надо отдать ей должное, без колебаний последовала за ним. Он подставил руки – и, естественно, не удержал ее, они оба рухнули на землю. Послышался треск, всполох пламени вырвался из слухового окна чердака, и в доме тоже что-то затрещало: насколько можно было судить, это рухнула объятая пламенем лестница на сеновал.
Высик схватил Марию за руку и потащил за собой, на ходу велев ей пригнуться.
– Вот они! Уходят! – послышался голос со стороны дома.
Беглецы как раз успели добежать до высокой поленницы. Высик заставил Марию присесть за аккуратно сложенными дровами, а сам осторожно выглянул. Пуля разбила в щепки одно из верхних поленьев, отлетевшая щепка просвистела у его уха. Три или четыре человека бежали по направлению к ним. Высик выстрелил, один из нападавших упал, другие сразу метнулись в стороны – кто за толстый корявый ствол старой яблони, кто за угол дома.
Пожар разгорался. Высик увидел суматоху в доме: бандиты сорвали занавески, мечась по освещенным комнатам. Он услышал странный звук, похожий на мычание, возрастающее до визгливых интонаций сирены. Потом в освещенном окне промелькнул «недоумок»: задравши голову, открывши рот, он заходился в утробном крике, ослепнув от растерянности и ужаса. Двое пытались вывести его из дома, ухватив за руки, но он не подчинялся им, таскал за собой, мотая, как тряпичных кукол.
Высик выстрелил. Звон разбитого стекла – и один из державших сумасшедшего упал. Второй выпустил руку недоумка – видно боялся тянуть его в одиночку. Тот заметался по дому, как раненый медведь. Позади него рухнула прогоревшая балка вспыхнул сноп искр. Пламя взметнулось сквозь крышу, высоко озаряя ночное небо.
Раздалось несколько выстрелов. Одна из пуль угодила в поленницу, вторая просвистела рядом с Высиком. Высик выстрелил в ответ, но на этот раз ни в кого не попал.
Неподалеку ударил набат. Высик усмехнулся. Деревенские жители могли бы не сунуться на выстрелы – и даже на звонок в милицию долго раскачивались бы. Но загоревшийся дом – это опасность для всей деревни, поэтому тут они поспешат, и страх перед вооруженными людьми их не остановит. С такой толпой, которая сейчас соберется, бандитам не совладать. Да они и не рискнут стрелять по ней.