–Кому ты нужна, чтобы тебя отслеживали?– Марго прочла ее мысли.– Для них– это обычная рутина, только и всего. Пришлют какого-нибудь сельского участкового. Ихорошо, если вообще сегодня. Думаешь, в полиции есть доверие анонимам?
–Яне знаю… Она там одна… под дождем.
–Дождь– это не самое страшное зло из того, что с ней приключилось.
Арина хотела сказать, что самым страшным для Флоры стало предсказание, но прикусила язык. Марго в этом не виновата. Атого, кто виноват, пусть ищет полиция. Но Марго, похоже, снова услышала ее мысли, потому что посмотрела с укором, покачала головой так, что Арине захотелось провалиться под землю.
–Прости.
–Не нужно извиняться. Если разобраться, я втянула тебя во все это, заставила искать… тела.
–Хватит, Марго,– попросила она устало.– Меня никто не заставлял, я просто не знаю, как с этим справляться. Уменя нет опыта. Понимаешь? Ия совершенно не понимаю, чем еще могу тебе помочь.
–Он будет убивать дальше,– сказала Марго неожиданно решительным тоном.– Тот, кто это все затеял, не остановится.
–Это предсказание?– осторожно поинтересовалась Арина.
–Это интуиция и жизненный опыт.– Марго зевнула, притворяясь, что устала. Призраки не могут уставать, и спать им не нужно.– Апойду-ка я отдохну,– сказала она легкомысленно.
–Куда? На улице дождь.
–Ямертва.– Она посмотрела на Арину, как на неразумное дитя.– Мне дождь не страшен.
–Ты ведь вернешься?
Сказать по правде, она сама не знала, какой ответ хочет услышать, но, когда Марго молча кивнула, вздохнула с облегчением.
–Если увидишь Блэка, передай, чтобы шел домой.
Пес куда-то запропастился, в электричке они ехали уже без него. Но с Блэком такое случалось. Наверное, призракам иногда необходимо побыть в одиночестве.
–Так он меня и послушал.– Марго погладила Марусю.– Авот от этого,– гадалка кивнула на свой телефон,– я бы на твоем месте избавилась, от греха подальше.
Совет был правильный. Иочень своевременный, потому что молчавший все это время мобильный вдруг разразился пронзительной трелью. Арина вздрогнула от неожиданности, испуганно посмотрела сначала на экран, потом на Марго. Номер высветился незнакомый.
–Ну что ты смотришь? Это наверняка из полиции, перепроверяют, или что они там делают в таких случаях. Отключи его!
Сделать это с первого раза не получилось, пришлось мобилизоваться. Наконец нетерпеливые трели оборвались, и комната погрузилась в благословенную тишину, нарушаемую лишь шумом дождя. Арина без сил опустилась на тахту, растерянно повертела телефон в руках.
–Что с ним делать?
–Закопай в саду.– Марго пожала плечами.– Или лучше утопи. Есть тут поблизости какой-нибудь водоем?
–Река.
–Вот, утопи в ней. Ине жди, пока погода выправится. От улик лучше избавляться как можно быстрее.
Сказала и исчезла. Значит, на речку идти придется одной…
Квечеру дождь немного стих, но легче на душе не стало. Марго и Блэк где-то бродили, а Арина, не находя себе места, пойманным зверем металась по дому. Ей бы сесть и хорошенько обо всем подумать, однако она не хотела. Потому что, если начать думать, придется вспоминать не только то, что она позволила себе запомнить, но и все остальное, а это невыносимо.
Водиннадцать вечера, перекрикивая сиплое кукование часов, зазвонил ее мобильный, и страх, который Арина так старательно, так искусно от себя гнала, вернулся обратно. Акогда она увидела, кто звонит, страх усилился в разы.
–Ты сошла с ума?– спросила трубка голосом Волкова. Совсем не голливудским– разъяренным.
–Итебе добрый вечер!– Она не может совладать со страхом, но с Волковым как-нибудь справится. Он– меньшее из зол. Может быть, вообще не зло…
–Что ты творишь?– Вежливостью такого не проймешь. Настоящие профессионалы не попадаются на крючок этикета и условностей.– Зачем ты звонила в полицию?
–Вполицию?– Получилось искренне: чуть удивленно, чуть насмешливо.
–Не делай из меня дурака. Шесть часов назад ты позвонила в полицию и сообщила о преступлении. Позвонила с телефона своей мертвой подружки, направила полицию по адресу, который я тебе дал.
–Они нашли ее?– Отпираться больше не было смысла. Главное, что полиция отреагировала на ее звонок.
–Кого?– Вголосе Волкова послышалось что-то странное, что-то помимо бешенства.
–Флору, которую по паспорту звали Еленой Петровной Смирновой.
–Арина,– сказал Волков вкрадчиво,– никого там не нашли, ни флору, ни фауну. Дом заперт, в доме– порядок, никакого тела.
–Аза домом? Тело там!
–Иза домом.
–Это неправда! Она была там, за домом, лежала в клумбе, среди безвременников. Это такие цветы. Понимаешь? Фиолетовые, похожие на крокусы. Целая клумба цветов, и она в центре– мертвая.– Арине было очень важно, чтобы он поверил, чтобы не думал, что она– чокнутая истеричка.
–Там нет никакой клумбы с безвременниками,– сказал Волков, и в голосе его снова послышалось то странное, неуловимое. Может быть, жалость?– Там есть грядка. Свежая. Елена Петровна вскопала ее перед тем, как уехать по своим делам.
Нет клумбы, зато есть свежая грядка…
–Волков,– сказала Арина таким тоном, что проигнорировать ее он бы никак не смог,– это не грядка.
–Ачто?
–Это могила. Кто-то закопал ее там…
–Перестань,– Волков вздохнул.– Они проверили грядку тоже.
–И… что?– Сердце ухнуло вниз и теперь беспомощно трепыхалось на полу у Арининых ног.
–Ничего. Совсем, вот в чем дело. Послушай,– он спешил, не давая ей больше сказать ни слова,– послушай, в пруду в самом деле нашли тело, как ты и говорила, но в том доме ничего нет– совершенно. Может быть, тебе почудилось? Яже знаю, какие у тебя…– он запнулся,– способности.
–Яне сумасшедшая, Волков.
–Яэтого и не говорил, но ты– авантюристка.
–Это неправда!
–Правда. Тебе скучно, и ты…
–Выдумываю, да? Ну, договаривай, что уж теперь!
–Утебя очень богатая фантазия, ты ведь поэтому стала писательницей.
–Аеще я стала ведьмой! Это тоже из-за богатой фантазии?– Сним можно называть вещи своими именами. Только это и можно.
–Может, у тебя было всего лишь видение?
Точно– жалость! Он ее жалеет, уговаривает, успокаивает! Словно Арина сумасшедшая, очень настырная сумасшедшая, от которой просто так не отделаться, потому что когда-то в прошлой жизни, когда она была еще относительно вменяема, их что-то такое связывало. Не дружба, но общие обстоятельства. Итеперь– вот незадача!– обстоятельства закончились, а отношения приходится как-то поддерживать.
–Да, возможно.– Нет смысла спорить! Сытый голодному не товарищ, рысь волку не подружка.
–Часто?
Аэто что– забота?
–Что– часто?– Ей вдруг стало неинтересно разговаривать, и сердце у ног больше не трепыхалось, успокоилось.
–Часто они приходят, эти видения?
–Нет, первый раз. Япросто устала. Прости, что отвлекаю.
–Арина, у тебя точно все в порядке?
Акакой смысл спрашивать, если все равно не веришь, даже не пытаешься поверить?
–Уменя все в полном порядке.
–Иты больше не будешь…
–Ия больше не буду.
–Но если что…
–Если что, я тебе обязательно позвоню.
Япомню.
Это плохо, что она помнит, потому что спокойнее и безопаснее– забыть навсегда. Кому нужны весточки из сумасшедшего дома?
–Ия тебя прошу, не впутывайся ни в какие истории.
Ах, Андрюша, ну сколько можно!..
–Не буду. Уменя телефон разряжается, а зарядного рядом нет, прости. Всего хорошего!
Телефон она отключила. Для достоверности. Иеще из-за опасения, что Волков может снова позвонить, а у Арины нет сил с ним разговаривать. Ей нужно подумать. Даже через «не могу», потому что не думать об этом нельзя. Она увязла. Кто-то или что-то хочет заставить ее сомневаться в собственной вменяемости. Или она в самом деле не совсем нормальная? Холод сковал ее от макушки до пяток, парализовал и почти убил.
Ачто, если так оно и есть? Где Марго? Где Блэк? Нет в ее жизни никаких призраков, а есть одна лишь иллюзия! Что, если из болотного тумана она вышла уже другим человеком, психически больным? Авот этот конкретный миг– редкий миг просветления, свет в оконце для одурманенного сознания!
Ледяной панцирь никак не таял, и Арине пришлось отрывать его от себя, доказывая не пойми кому, что она живая и ничего такого… жуткого в ее жизни не случилось и случиться не может. Врагам назло!
Без панциря было тяжело, почти невыносимо, словно с нее вместе с ним сняли и кожу. ВИркиной спасительной пачке оставались еще сигареты. Арина взяла одну, настежь распахнула окно, пристроилась на подоконнике, закурила. Сейчас она ни о чем не станет думать, не будет ставить себе диагнозы и искать оправданий. Она просто посидит у открытого окна, послушает дождь, который снова зарядил, и, кажется, надолго. Апотом подбросит дров в камин, сварит кофе и позвонит Ирке. Подруга расскажет ей, нормальная она или не очень. Ирка врач и в диагнозах разбирается…
Втемноте за окном, в сплетении ветвей, в косых струях дождя кто-то стоял. Черный силуэт на фоне фиолетовой сентябрьской ночи. Как она его увидела? Иувидела ли? Может, это происки подсознания?
Тень шевельнулась, сдвинулась в сторону плавным, текучим движением, слившись с темнотой и дождем почти полностью, мимикрировав.
–Эй, кто там?– Собственный голос показался ей чужим, дребезжащим.– Что вам нужно?
Ответом Арине стал лишь шелест потревоженных дождем листьев. Она больше ничего не видела, сколько ни всматривалась в темноту. Ночной гость ушел. Или крался сейчас к ней, готовясь напасть.
Огонек, вспыхнувший на кончике сигареты, был фиолетового цвета, цвета ее страха. Крошечный вначале, он стремительно увеличивался в размере, словно выдуваемый из трубочки мыльный пузырь. Арина видела такие раньше. Когда-то ей даже удалось справиться с этой одновременно прекрасной и опасной стихией. Со стихией удалось, а вот с черной ведьмаковой кровью– нет. Итеперь приходится расплачиваться.