– Ксения Анатольевна перевела взгляд с Арины на Анук, оценивая степень произведенного впечатления.– Он выслеживал их, как дичь, поджидал удобного случая и нападал. Знакомый сценарий, так ведь?
–Если б я была маньяком, я бы начала с нее,– буркнула Марго и погладила черепушку Маруси.
–Иничем-то вас, таких невозмутимых, не пронять.– Ксения Анатольевна одним махом ополовинила свою чашку.– Чего же вы тогда ко мне приперлись?
–Рассказывай,– велела Анук каким-то особенным, не терпящим возражений тоном.– Ты заинтересована в происходящем не меньше нашего. Его ведь поймали?
–Да, почти пять лет назад. Одна из его жертв выжила. То есть не выжила, но протянула достаточно долго и смогла назвать имя своего убийцы. Его взяли после концерта. Представляете? Позволили маньяку отыграть концерт! Уму непостижимо. Вот эта фотография,– Ксения Анатольевна вернула на экран первые два снимка, постучала ногтем в грудь того, что почти старик,– сделана уже после задержания. Видите, какая протокольная рожа? Маски сброшены, альт пылится в чулане.
…Не в чулане, а на чердаке в загородном доме Флоры. Арина это не просто знала– видела. Нервные пальцы с изгрызенными ногтями нежно сжимают гриф, и смычок вырывает из струн что-то тоскливое, похожее на стон. Ав затянутое паутиной чердачное окно заглядывает закатное солнце, заливает кроваво-красным небритую щеку и тонкие пальцы…
–Убийце грозило пожизненное.– Голос Ксении Анатольевны вернул Арину с пыльного чердака в душную комнату.– Но вмешалась Флора, или как ее там на самом деле. Она подняла старые амбулаторные карты, доказала факт лечения в психиатрической клинике. Одним словом, сделала все, чтобы братца признали душевнобольным, отмазала от тюрьмы.
–Он и есть душевнобольной,– сказала Анук.
–Очень удобно прикрывать психической болезнью собственное злодейство.– Ксения Анатольевна поджала тонкие губы.– Кстати, усилия сестрицы он не оценил. Ему больше нравилось считать себя убийцей, чем сумасшедшим. Он даже не раскаялся. Когда ему показывали фотографии с места преступления, улыбался. Ненормальный! Флора, конечно, думала, что братца спасла, что подержат его в психушке, да и выпустят. Только кто ж такого зверя выпустит? Вот и получилось, что они поменяли шило на мыло. Втюрьме ему, может, и веселее было бы, чем в психушке. Япроверила. Ну, что смогла, разумеется. Его держали в одиночной палате, считали каким-то там психиатрическим феноменом, обнаружили у него расщепление личности. Тоже, знаете ли, очень удобно. Не я убивал, а мое второе «я». Флора его регулярно навещала. Представляете?!
–Он был ее братом,– сказала Анук.– Это нормально.
–Он ее убил! Это, по-твоему, тоже нормально?
–Как он выбрался из психиатрической клиники?– спросила Арина.– Его выпустили?
–Кто бы такого выпустил?– Ксения Анатольевна посмотрела на нее, как на дурочку.– Около недели назад в клинике случился пожар, как раз в том самом корпусе, где содержали Бабаева. Естественно, суматоха, паника. Еще и ночь на дворе. Больных эвакуировали усилиями персонала, спешно и бестолково.
–ИБабаев сбежал,– догадалась Арина.
–Сделал ноги,– подтвердила Ксения Анатольевна с каким-то непонятным злорадством.– Провели пожарную экспертизу, оказалось, возгорание началось в той самой палате, где его содержали. Вот такая там дисциплина– опасным маньякам спички дают.
–Да никто ему их не давал,– отмахнулась Анук.– Он сумасшедший, но ведь не умственно отсталый. Мог и сам стащить у кого-нибудь из персонала. Меня другое волнует: почему почти пять лет Бабаев сидел смирно, а тут вдруг бросился в бега и принялся убивать?
–Этого я тебе не скажу. Что в голове у всяких психов, мне неведомо. Ятолько в одном уверена: он объявил сезон охоты открытым. Иохотится этот ненормальный не на зайчиков с белочками, ана нас.– Ксения Анатольевна допила свой чай и бухнула чашкой об стол с такой силой, что сидящая в кресле Марго испуганно вздрогнула.
–Думаю, нам бы сейчас очень пригодились твои способности.– Анук посмотрела на нее многозначительно.– Есть у меня кое-какие вопросы.
–Способности?– повторила Ксения Анатольевна и с вызовом скрестила руки на груди.– Увас у всех дар! Эта вот,– острым подбородком она указала на Арину,– вообще инициирована кровью! Ау меня всего лишь способности!
–Ксения,– произнесла Анук успокаивающе.
–Яуже сорок пять лет Ксения, и вы всегда относились ко мне как ко второму сорту. Сделай-ка то, узнай-ка это… Атеперь знаешь что?! Коль уж вы все такие уникальные, справляйтесь сами, без моих способностей! Ая сегодня что-то не в настроении!
Она уже не говорила– визжала. Грудь вздымалась часто-часто, а зрачки, несмотря на скудное освещение в комнате, сделались узкими, почти незаметными, отчего взгляд стал диким, полубезумным. Только сейчас, присмотревшись внимательнее и вспомнив слова Марго, Арина поняла, что Ксения Анатольевна– законченная наркоманка и чай у нее непростой, терпкий травяной дух маскирует что-то отнюдь не безобидное. Вот он– ведьмовской мир: интриги, пороки, зависть и убийства. Все, как упростых людей, только еще отвратительнее.
Наверное, ее чувства были написаны на лице, потому что Анук посмотрела предупреждающе, асама произнесла:
–Мы поняли, Ксения, ты не в настроении. Окажи нам маленькую услугу: назови адрес клиники, вкоторой лечился Бабаев.
–Авот вам!– Ксения Анатольевна, усмехнувшись, скрутила фигу.– Сами ищите! Мозгами шевелите, а не только своими… сверхспособностями!
–Язнаю, что это за клиника,– сказала Марго и приосанилась:– Прочла в газете сразу после своей кончины. Надо ж мне было как-то развлекаться! Это в Студеной Гуте, тут недалеко.
Арина благодарно кивнула, тронула Анук за локоть и сказала шепотом:
–Это в Новой Гуте. Марго читала о пожаре в газете.
–Спасибо, ты нам очень помогла,– проговорила Анук, обращаясь к пустому креслу.
–Что?– Ксения Анатольевна, выпучив глаза, завертела головой, из ее идеальной прически выбилась неаккуратная прядь.– Скем вы разговариваете?
–Это уже не важно.– Анук встала, Арина последовала ее примеру.– Ты, Ксения, береги себя, будь осторожна.
–Явсегда осторожна! Не учи ученую!– Ксения так и осталась сидеть, взгляд ее слепо шарил по погасшему монитору ноутбука.
Очутившись на улице, в тени старых дворовых лип, они вздохнули с облегчением. После пахнущей дурманом духоты воздух казался упоительно свежим и вкусным.
–Кури!– Анук протянула Арине портсигар, закурила сама и только потом, по-мужски зажав сигарету в уголке рта, заговорила:– Сней в последнее время очень тяжело. Сними со всеми сложно, каждая– вещь в себе, но Ксения совершенно слетела с катушек.
–Она наркоманка.
–Сначала это нужно было для работы. Совсем чуть-чуть, чтобы настроиться, поймать нужную волну. Япредупреждала, говорила, что добром это не кончится, что за все нужно платить, но она меня не слушала. Ей хотелось быть лучше остальных в Круге, однако сил не хватало.
–Зачем нужен Круг?– Вот она и повторила вопрос, на который так до сих пор не получила исчерпывающего ответа.– Вы же все равно каждая сама по себе. Моя хата с краю…
–Ты такая наивная,– Анук улыбнулась.– Круг– это не клуб по интересам, а то, что делает нас сильнее в разы. Когда сила замыкается в Круг, она умножается и невозможное становится реальным. Нужно лишь действовать всем заодно, в одном направлении.
–Икак, получается?– спросила Арина, уже предвидя ответ.
–Последнее время все труднее. Укаждой свой интерес, своя выгода, каждая тянет одеяло на себя. АКруг устроен так, что действовать нужно без всяких «если».
Ина кладбище им не удалось призвать Марго из-за этой вот разобщенности.
–Асколько необходимо человек, чтобы замкнуть Круг?– поинтересовалась она.
–Яслышала, достаточно двух, но это должны быть очень сильные ведьмы. Таких сейчас почти не осталось. Вобычной жизни для нормальной работы Круга нужно не меньше шести. Оптимально– девять. Но бывает, и этого недостаточно.
–Ведьмы измельчали?– усмехнулась Арина.
–Ага, когда-то и деревья были выше, и трава зеленее,– фыркнула стоящая рядом Марго. Наверное, ей стало обидно за это нелестное определение современной ведьмы.
–Скажем так, отсутствие единой цели разобщает и ослабляет,– ответила Анук, вытащила из сумки телефон и отошла в сторону.
Пару минут она с кем-то разговаривала, и лицо ее выражало крайнюю степень раздражения. Марго с Ариной не мешали. Гадалка развлекалась тем, что подбрасывала и ловила свою черепушку, а Арина наблюдала за Блэком, гоняющим по двору голубей. Птицы, толстые, отъевшиеся за лето, лениво вспархивали из-под самого носа пса, чтобы, пролетев несколько метров, снова спикировать на землю.
Анук подошла неслышно и сказала почти нормальным, лишь самую малость раздосадованным голосом:
–Едем в Студеную Гуту, поговорим с персоналом клиники. Может, узнаем еще что-нибудь про этого Бабаева.
–Вы думаете, там с нами станут разговаривать?– усомнилась Арина.
–Снами нет, но перед обаянием Саломеи им не устоять,– усмехнулась Анук.– Придется лишь немного подождать. УСаломеи– сеанс маникюра, а это, знаешь ли, очень важно. Куда важнее какого-то там маньяка. Она подъедет позже уже к клинике, поэтому можем не спешить и заглянуть еще в одно место. Тут недалеко.
Дом был ухоженный, но нежилой. Это не бросалось в глаза, однако чувствовалось как-то сразу, стоило только ступить на вымощенную фигурной плиткой дорожку, заглянуть в черные слепые окна. Арина не стала спрашивать, чей дом. Догадалась сама.
–Уменя нет ключа.– Вместо того чтобы подняться на крыльцо, Анук явно намеревалась обойти дом с тыла.– Но я точно знаю, что одно из подвальных окон закрывается неплотно.
Вподвальное окошко, узкое, как кошачий лаз, пришлось забираться Арине. Анук осталась ждать снаружи.
–Не нравится мне все это.– Марго, для которой стены– не помеха, оглядела пустое и пыльное подвальное нутро.– Чего мы сюда приперлись?
Арина не знала, что собирается искать Анук в доме Марты, ей было просто страшно интересно. Страшно чуть сильнее, чем интересно.