–Нет,– сказала Анук мягко, но таким тоном, что стало совершенно ясно: свое решение она не изменит.– Иты не впустишь ее до рассвета. Марго, ты слышала меня?– Анук подошла к самой границе, вгляделась в сгущающиеся снаружи сумерки.– Ты не сможешь приблизиться к ней до самого утра.
Они стояли друг напротив друга, две ведьмы– живая и мертвая. Их разделяло лишь несколько сантиметров. Знала ли об этом Анук? Чувствовала ли?
–Впусти меня!– Лицо Марго вдруг вытянулось, верхняя губа дернулась вверх, в зверином оскале обнажая десны, взгляд сделался блуждающим, словно она утратила способность видеть.– Впусти меня, старая карга! Немедленно!
Она стояла на пороге с той стороны, и пальцы ее, удлинившиеся, с черными лакированными когтями, царапали дверной косяк. Арину замутило. Блэк оскалился и зарычал, готовый броситься на ее защиту.
–Она уже изменилась?– спросила Анук, по-прежнему всматриваясь в темноту.
–Да. Что с ней происходит?
–Давай отойдем.– Анук увлекла Арину обратно на кухню и почти силой усадила на стул.
Марго тоже переместилась. Теперь ее уже совсем не похожее на человеческое лицо заглядывало в кухонное окно. Рот открывался и закрывался, но слова до Арины не долетали. Слава богу…
–Неупокоенный дух,– сказала Анук.– Вот так она выглядит на самом деле. Зола проявляет их суть лучше всего.
–Почему?– Всторону окна Арина боялась даже смотреть. Впамяти тут же всплывали воспоминания, от которых не избавиться до конца дней.
…Избушка в самом центре торфяного болота. Белая шаль на окне вместо занавески, а там, за окном, страх, первобытный, дикий. Царапает острыми когтями стекло, хочет, но не может войти…
–Она питается тобой. Твоей энергией, твоей силой. Особенно ночью, когда ты спишь и не можешь защититься. Помнишь, Марго сказала, что не почувствовала присутствия Бабая в саду? Она почувствовала, но не стала тебя будить, потому что теперь такова ее природа. Все эти дни Марго себя контролировала, по крайней мере старалась контролировать. Пыталась не делать тебе зла, срывалась на голубях и кошках, но с каждым днем будет только хуже. Она мертва девять дней, и сегодняшняя ночь самая страшная. Если не разорвать вашу связь, Марго тебя обессилит, выпьет до донышка.
–Аднем? Днем она может себя контролировать?
–Днем тыможешь ее контролировать. Чувствуешь разницу?
Арина кивнула.
–Утром Марго станет прежней, почти прежней. Ей будет стыдно за вот это!– Своим кинжалом Анук ткнула в сторону окна, и Арина обернулась.
Марго стояла, прижавшись ладонями к стеклу, и языком, длинным, нечеловечьим, слизывала росу. За происходящим внутри дома она следила со звериным вниманием– сторожила. Блэк растянулся под окном, тоже сторожил.
–Видишь?– спросила Анук.
–Это ужасно!– Она отвернулась.
–Такова жизнь. Ее изнанка.
–Ичто теперь делать? Как нам с ней быть?
–Днем она безобидна. Кошки и птички– это мелочи. Но по ночам ты должна ее изолировать. Ради вас обеих. Янаучу тебя как. Ты способная девочка, все поймешь.
Арина действительно поняла. Чужие незнакомые слова запоминались, выжигались в мозгу каленым железом, не больно, но как-то щекотно. Итеперь уже навсегда, до самой смерти.
–…Апотом своим веретеном запечатываешь. Вот так.– Анук показала как.– Понятно?
Арина, кивнув, спросила:
–Аутром?
–Утром все пройдет, с первыми лучами солнца.
–Она будет помнить?– Арина нехотя обернулась к окну, которое сторожила Марго.
–Смутно, как дурной сон.– Анук встала.– Япойду.
–Но как же?..
–Мне она ничего не сделает, не бойся.– Лезвием кинжала Анук рассекла воздух перед собой, прошептала что-то неразборчивое и осторожно, стараясь не повредить, переступила границу из соли. Марго дернулась было в ее сторону, но остановилась, зашипела совершенно по-змеиному.
Теперь, когда Анук ее научила, Арина могла видеть суть вещей. Заговоренная зола показывала эту суть в самом неприглядном, самом страшном виде, делала тайное явным, срывала покровы.
Она подошла к окну, уперлась руками в подоконник, посмотрела в глаза Марго и своему страху.
–Ячто-нибудь придумаю. Ты потерпи.
Марго слушала ее, склонив голову набок, черные когти царапали расписную черепушку. Всего на мгновение ее лицо стало прежним, в глазах мелькнула искра понимания, а потом она со всех сил врезалась лбом в стекло. Арина отшатнулась, Блэк вскочил на лапы, зарычал.
–Прости,– сказала она Марго и задернула шторы. Во всем доме.
Захрипели, закуковали настенные часы, отмечая десять вечера. Целый день на ногах, почти без еды. Живот подводило от голода. Война войной, а обед по расписанию. Вее случае ужин, но сути это не меняло.
Вхолодильнике нашлись сыр и ветчина. Батон подсох, однако был вполне пригоден для горячих бутербродов. На приготовление чего-то более масштабного не осталось никаких сил, но завтра нужно обязательно сделать хоть минимальные продовольственные запасы. Война войной…
Арина доедала второй бутерброд и уже собиралась варить кофе, когда ожил мобильный.
Звонил Волков. Андрюша, ну сколько можно?.. Все ведь уже говорено-переговорено, акценты расставлены, приоритеты определены.
–Алло!– рыкнула она в трубку. Наверное, не слишком ласково, потому что трубка спросила голливудским голосом Волкова:
–Стобой все в порядке?
–Конечно!
Сней все в порядке. Кманьяку с раздвоением личности добавилась мертвая ведьма, которая, оказывается, неупокоенный дух, жаждущий высосать из нее силы. Все отлично!
–Не ври.
–Яне вру.– Да, она просто не посвящает его в детали.
–Нашли тела,– сказал Волков.– Одно у пруда, того, где утонула эта твоя… знакомая, а второе поблизости от дома в лесу, про который ты говорила.
–Какое поразительное совпадение! Особенно принимая во внимание тот факт, что смерть Марго в полиции признали несчастным случаем, а Флору и вовсе не нашли. Ее вообще не пытались искать. Ни живую, ни мертвую! Так, говоришь, обнаружили еще два тела? Тоже, наверно, несчастный случай? Два несчастных случая.
–Нет,– сказал Волков мрачно.– Два самоубийства.
–Самоубийства?!– Арина аккуратно опустилась на стул и недоуменно посмотрела на мобильный в своей руке.– Волков, я их видела. Уодной было вспорото горло, у второй– живот.
–Ты их видела? Ты же говорила…
–Яи сейчас говорю, это не самоубийства! Просто твоим дружкам в полиции так хочется закрыть дела, что они готовы пойти на подобное… скотство?
–Помолчи,– сказал Волков очень тихо, но как-то так, что Арина послушалась.– Помолчи и дай мне договорить.
–Говори.
–Висяки не нужны никому, но никто не станет замалчивать и покрывать такое. Пойми ты это!
–Ябыла там, я видела их своими глазами!
–Ятоже.
–Как?..
–Явидел фото. Так вот, эксперт категоричен: обе женщины сделали это сами. Есть признаки, неопровержимые доказательства того, что имели место самоубийства.
–Чушь! Чем они могли сделать такое? Там не было никакого оружия, убийца унес его с собой.
–Было. Ты просто не знала, что искать.
–Атвой эксперт знал?
–Да. Альбина Изотова сделала это бутылочным осколком. Там, в беседке, было много битого стекла. Ведь так?
…Редкие солнечные лучи на зеленых стекляшках, хруст под ногами…
–Так, но это ничего не значит.
–Для специалиста значит очень многое. Поверь.
Он призывал Арину поверить, но у нее никак не получалось, все это просто не укладывалось в голове.
–АСофья? Влесу точно не было битых бутылок.
–Она воспользовалась веером. Унего очень необычная конструкция, с чем-то вроде стилета, спрятанного в рукояти, как в ножнах.
–Софья не собиралась кончать жизнь самоубийством.
–Откуда ты знаешь?
–Мы были вместе, пытались найти тело Флоры.– Она не стала рассказывать о могиле в лесу и об Анук тоже. Однажды Волков ей не поверил. Где гарантия, что поверит сейчас?– Она была очень грузная, Софья. Мы торопились, и она отстала, остановилась отдышаться.
–Язнаю.
–Ничего ты не знаешь! ИАльбина не собиралась кончать жизнь самоубийством. Там, у пруда, они с Софьей собирались вызвать дух Марго. Они могут… могли. Понимаешь? Софья опоздала, а когда добралась до места, Альбина была уже мертва. Их убили, Волков! Он убил их и обставил все, как самоубийства.
–Кто– он?
–Ау Флоры не было глаз!– Арина уже не могла остановиться.– Кто может выколоть себе глаза? Как такое вообще возможно? Это же боль адская, смертельная…
–Кто– он?– повторил Волков с нажимом, и в голосе его Арине почудилось не беспокойство даже, а паника.
–Никто… Тот, кто их убил. Ведь кто-то же это сделал. Ине говори мне про самоубийства! Ябыла там! Ивсе видела!
–Подожди. Успокойся.– Голос Волкова преодолевал разделяющее их расстояние с трудом, словно пробивался с другой планеты или с обратной стороны земли. Но откуда ей знать, что он на самом деле так далеко? Может, Волков сейчас в Москве. Где-то совсем близко. Может, соврал. Зачем Волкову обманывать ее, Арина не знала. Теперь, когда жизнь ее в который уже раз стала с ног на голову, наверняка она знала только одно: верить нельзя никому. Даже Волкову. Рысь волку не подружка. Иведьма тоже…
–Яприеду,– сказал Волков чужим, совершенно незнакомым голосом.– Мне понадобится время, но я попрошу своего знакомого присмотреть за тобой. Он хороший парень, очень толковый.
–Нет!– Ей не нужны хорошие парни. Втом, что происходит, не разберется никто, кроме нее и, может быть, Анук. Никто не поверит. Проще списать все на самоубийства.
–Мне понадобятся сутки. Слышишь ты меня? Чтобы вернуться, мне понадобятся день и ночь. Яне хочу, чтобы ты оставалась одна.
–Ядавно одна. Не переживай, со мной все будет хорошо.
Арина оборвала связь, для надежности выключила телефон и с отвращением посмотрела на недоеденный бутерброд. Есть расхотелось. Анук сказала– попробуй не спать этой ночью. ИАрина не будет. Она сварит кофе и постарается все обдумать, проанализировать, как сказал бы настоящий профессионал Волков.