где тело? Нет тела– нет дела. Тело ушло само, сначала ползло, потом встало на ноги, пошатнулось, чтобы не упасть, ухватилось за ствол вишни и дальше потихонечку, где ползком, где на ногах, направилось к выходу из сада. Направилось кружным путем, не по центральной дорожке, явно от кого-то прячась. Сема-Сема, как же ты так попал? Аеще спец…
Вдом входить не хотелось. Волков даже разозлился на себя за это гаденькое чувство беспомощности.
Соль на полу, что-то черное, похоже, печная зола, изрубленный в щепу обеденный стол. Но крови нигде нет. Иэто очень хорошо. Что бы тут ни случилось, кто бы тут ни побывал, обошлось без кровопролития.
Мобильный забренчал, когда Волков уже стоял на крыльце, мучительно размышляя над тем, как поступить дальше. Звонил Сема. Нашелся, паразит! Живой!
–Волк?..– Голос Семы слабый и сиплый, но узнаваемый.– Волк, это ты?..
–Я.– Телефон заскользил во вспотевшей ладони, пришлось вытереть ее о штанину.– Ты где?– Он хотел спросить об Арине, но не стал. Если Сема знает, то сам расскажет.
–Ая в реанимации… отхожу от наркоза. Сестричка мне попалась чуткая, душевная, разрешила сделать один звонок.
–Что с тобой?
–Дурак я! Вот что со мной.– Втрубке что-то забулькало, захрипело.– Сема кашлял.– За девчонкой твоей следил, а о собственной жопе не позаботился. То есть о голове. Он сзади подкрался. Икак я только не услышал… Саданул чем-то в висок, а когда я обернулся, пырнул в бок.
–Сильно?
–Уже все зашили. Голова болит больше, чем бок.
–Видел его?
–Темно было, ночь кромешная. Знаю только, что мужик. Баба бы так не смогла. Но я не затем звоню, чтобы пожаловаться, рассказать, какой я идиот. Ядевчонку твою не уберег, Волк.– Втрубке снова забулькало, и голос Семы сказал куда-то в сторону:– Все в порядке, красавица, что мне станется? Еще пару слов, и все… отдам мобильный.
–Сема,– позвал Волков, сжимая и разжимая кулак, как чужую, разглядывая собственную руку.– Сема, что с Ариной? Он ее забрал?
–Не он– она. Яотключился, а когда в себя пришел, долго не мог сообразить, где я, что я. Потом входная дверь хлопнула. Явысунулся из-за угла, а там старушка, божий одуванчик, тащит что-то волоком и сама с собой ругается. Яне сразу понял, что это она девчонку твою… Сголовой у меня беда, сотрясение мозга… Значит, старушка дорожкой Арину твою волочет, а я кустиками ползу, как умею… Она меня опередила, ведьма старая! Пока я дополз, она девчонку уже в багажник машины сунула.
–Живая?– спросил Волков, прислушиваясь к стекающему от затылка к копчику холоду.
–Что?– переспросил Сема.
–Арина живая была?
–Связанная. Амертвых зачем связывать?
Ито верно…
–Яне смог ее остановить… старушенцию. Отключился… Не справился, короче.
Что уж теперь?
–Но номер машины запомнил. Слышишь, Волк? Яномер видел, перед тем как отключиться. Изапомнил!
–Диктуй!– Холод истаял, щекотными ручейками растекся по телу.
Сема продиктовал.
–Спасибо. Ты поправляйся там…
Очем еще говорить, когда самое важное сказано? Жив, и слава богу. ИАрина, надо надеяться, еще жива. Если он поспешит, все может быть хорошо.
Номер пробили быстро, вычислили хозяйку, узнали прописку и постоянное место жительства. Она в самом деле оказалась древней. Сто лет в обед. Икак она только справилась с Ариной в одиночку? Куда увезла? Икуда делся тот, кто напал на Сему? Куда делся? Откуда взялся? Зачем приходил?
Сплошные вопросы. Сложный попался ему заказ. Сложный и срочный. Аначинать нужно с дома этой Анук Георгиевны, старухи-похитительницы, ведьмы, как сказал про нее Сема. Может, и правда ведьма?
Домик маленький, как игрушечный. Фруктовые деревья, терраса, увитая виноградом, и машина, та самая, которую Сема засек. Дверца со стороны водительского сиденья открыта, багажник тоже. Внем– лопата со следами земли. Что она творила, ведьма старая? Кого закапывала?.. Идом нараспашку. Приходи, вор, бери, что хочешь. Не к добру…
Дом стоял пустой, тихие шаги Волкова отдавались в нем приглушенным эхом. Опять мимо. Илопата в багажнике… Ана дворе уже ночь. Куда она делась, старая карга? Что сделала с Ариной? Вдоме пусто, машина на месте, значит, далеко уйти не могла. Искать нужно где-то поблизости, прочесывать территорию. Сколько на это уйдет времени?
…Черная тень, чернее ночи, стремительная, видимая лишь боковым зрением и почти невидимая в упор, метнулась под ноги, распласталась на полу террасы, сделавшись совсем незаметной.
–Блэк?..– Волков присел на корточки, на призрачного Арининого пса смотреть старался искоса, чтобы видеть хоть что-нибудь. Ивидел– вот что удивительно!– Блэк, это же ты?
Протянутую ладонь закололи тысячи мелких иголочек. Волков едва не отдернул руку, но в последний момент удержался, прикрыл глаза, привыкая к ощущениям. На сетчатке вспыхнул и медленно истаял собачий силуэт. Вот как это работает!
–Блэк, где Арина?– Волков открыл глаза, уставился в пустоту перед собой.– Ты знаешь? Покажешь мне, правда?
Пустота изменилась, пришла в движение. Он снова зажмурился. Призрачный пес вскочил на лапы. Он покажет. Он ведь затем сюда и пришел, чтобы отвести Волкова к Арине. Умный пес.
–Только медленно, прошу.– Волков тоже встал.– Яплохо тебя вижу.
Блэк его понял, гигантским прыжком отскочил в сторону, из темноты под мутный лунный свет, и стал чуть более заметным. Серебряные искорки в невидимой собачьей шерсти, текучий, как вода, силуэт.
–Вот так, оставайся на свету,– попросил Волков и тоже в один прыжок соскочил с террасы на дорожку, скомандовав:– Пошли!
Они побежали по узкой грунтовой дороге между едва различимым в темноте лесом и шелестящей стеной рогоза. Когда луна пряталась за тучи, Блэк совсем исчезал, но Волков не притормаживал, несся вперед, как взявшая след гончая, краем глаза успевая замечать движение рядом с собой, постоянно чувствуя присутствие пса. Дорога свернула к реке, к стоящей на самом берегу маленькой избушке.
Из окошка и настежь распахнутой двери сочился неровный оранжевый свет, сталкивался с наползающим от воды туманом, проигрывал битву, истаивал. Волков замер, уперся руками в колени, восстанавливая дыхание, вынул из кобуры пистолет. Блэка он больше не видел и не чувствовал. Да и зачем теперь? Призрачный пес выполнил свое дело, привел его к Арине, а дальше он уже как-нибудь сам, своими силами.
Туман был на руку, укрывая, глуша шаги. Волков прокрался к избушке, заглянул в окно.
Арина сидела на полу, связанная, но живая. На первый взгляд даже невредимая. Успел!
Авот и старая карга, та самая, о которой рассказывал Сема. Тоже связанная…
Что-то не так. Вэтом деле постоянно что-то не так. Кто друг? Кто враг? Хрен разберешь! Уверен он только в себе и в Арине, а значит, остальные пусть пока побудут во врагах. Истарая карга, которая связана, и вторая, помоложе, но какая-то странная, изможденная, дерганая, с кинжалом в руке. Укого оружие, тот враг номер один. Здесь и разбираться нечего.
Авон и четвертая! Немудрено, что сразу он ее даже не заметил. Призрака еще попробуй разгляди. Наверное, та самая Марго, гадалка и потомственная ведьма. Приткнулась между Ариной и каргой едва уловимой тенью. Все девочки в сборе. Отроих он знает хотя бы понаслышке, а с четвертой еще предстоит познакомиться. Волкову вдруг стало так легко и радостно, словно он надышался веселящего газа. Страх, тисками сжимавший горло, отступил, и сырой речной воздух показался упоительно вкусным, как будто до этого он вообще не дышал. Сженщиной, пусть даже и вооруженной, он справится. Главное– успел.
Аженщина, та, что с кинжалом, уже собиралась пустить его в ход, примеривалась к Арининой шее, принюхиваясь, по-звериному склонив голову. Все, медлить нельзя!
–Яговорила, будет много крови.– Рука, сжимающая кинжал, нетерпеливо дрогнула.
–Не в этот раз, мадам!– Волков прицелился. Сженщиной, какой бы ведьмой она ни была, нужно обращаться вежливо.– Ируки вверх поднимите. Быстро!
–Волков…– Радость в голосе и безмерное удивление, а еще, кажется, страх. Арина за него боится? Да что с ним будет?!
–Тебя нельзя оставлять одну.– Хотел обернуться, посмотреть хоть одним глазком, но передумал. Потом, когда все закончится.– Мадам, прошу вас, отдайте мне оружие.
–Еще один незваный гость?– Тетка с кинжалом обернулась.
То ли свет от свечей упал как-то по-особенному, то ли Волкову просто почудилось, но лицо ее из старого и изможденного вдруг сделалось молодым и очень привлекательным. Есть такие лица, на которые хочется смотреть не отрываясь.
–Какой грозный! Вы со всеми женщинами так… строго?– Игривая улыбка, робкий шаг в его сторону.
Не со всеми, а только с ведьмами. Ведь это же ведьмовские штучки?..
–Волков, уходи!– Вголосе Арины страх. Чего она боится?
–Стреляй, глупый мальчик! Стреляй, пока не поздно!– Аэто кричит карга. Сипло, как ворона каркает.
–Уже поздно.– Рука с кинжалом прочертила в воздухе линию– томно, изящно. Смотрел бы и смотрел. Аво второй руке появилась штучка. Как же это называется? Подвеска? Кулон?
–Азнаете, так даже интереснее!
–Волков, уходи!
–Стреляй, мальчик!
Камея– вот что это такое! Раскачивается на длинной цепочке, как маятник. Тик-так… Красиво, глаз не отвести. Иголос красивый, журчит ручейком, ласкает слух.
–Признавайтесь, девочки, чей рыцарь? Анук для такого красавчика старовата.
Анук– это карга, он помнит. Вот только воспоминания не имеют никакого значения.
–Значит, у нашей маленькой ведьмочки есть сердечный друг.
Амаленькая ведьмочка– это кто?
–Прискакал на белом коне спасать возлюбленную.
–Не трогайте его! Просто отпустите. Разбирайтесь со мной.
Хоть бы его, Волкова, спросила, хочет ли он уходить. Аон не хочет! Часики тик-так, голос-ручеек. Куда от такого волшебства уйти? За это и жизни не жалко.
–Очнись, мальчик! Очнись!– Ворона каркает, отвлекает. Так и хочется запустить в нее чем-нибудь.