– Ну да.
– Добрый день! – поприветствовал ворона тот. – Как поживаете?
– Кар-р-р! – важно кивнула ему в ответ птица.
– Не желаете к нам присоединиться?
Ворон не заставил себя ждать, а, вспорхнув с жертвенного камня, опустился на землю и деловито пошагал к компании. Егорша, наблюдая за его подпрыгивающей походкой, не мог сдержать улыбки.
– Кар-р-р! – Подойдя к Энджи, Зоран довольно бесцеремонно запрыгнул ей на плечо.
– Ой, больно же, – вскрикнула она, – убери от меня свои когти.
– Подложи что-нибудь, мне отсюда лучше видно, – ворчливо ответил тот.
– Что? – возмутилась Энджи, но решила сейчас не ссориться с назойливым вороном. Она решила использовать в качестве подкладки тряпицу, в которую была завернута книга. Взяв ее в руки, девушка начала расправлять ткань цвета хаки, которая оказалась детской рубашкой.
– Странно, – пробормотала она себе под нос, – книга такая древняя, а эта китайская рубашонка, похоже, не так давно куплена в «Ашане», вот даже этикетка есть.
– Ну-ка, дай сюда, – заинтересовался Егорша, – эта рубашка очень похожа на ту, в которой был Максимка, когда я его в последний раз видел. Он так ею гордился, говорил, что папа привез ему из города настоящую солдатскую рубашку. А потом так расстраивался, когда порвал ее, перелезая через штакетник. Помнишь, Федор? Твоя жена его тогда еще так ругала. Новая рубашка, говорит, такая красивая, и на́ тебе.
– Нет, не помню, – сплюнул тот себе под ноги, – мало ли таких рубашек.
Егорша с удивлением посмотрел на приятеля.
– Не помнишь? Странно, – хмыкнул он, – а вот интересно, посмотри, заштопано как раз в том месте, где Максим свою и порвал. Хм, – изумленно уставился он на Федора, – уж не его ли это рубашка?
Того, видимо, начал раздражать этот разговор, и он демонстративно отвернулся.
– Слушай, друг, это рубашка Максима или нет? – не отставал Егорша.
– Как его рубашка могла сюда попасть? Думай, что говоришь, – обернулся к нему Федор, глаза его сверкали, желваки ходили ходуном. – Что ты к ней прицепился, давай лучше делом займемся!
– Ладно, ладно, ты прав, – примирительно сказал тот и протянул рубашку Энджи: – Держи.
Свернув валиком, она положила ее себе на плечо и пригласила ворона:
– Теперь запрыгивай!
Зоран не стал привередничать и тут же взгромоздился ей на плечо.
– И что мы ищем? – спросил он.
– Нам нужно вылечить больного сына Федора, – ответила она вслух, решив, что остальным присутствующим будет интересно услышать хотя бы половину беседы.
– А что с мальчиком? – спросил Зоран.
Энджи вкратце рассказала ему о странном заболевании Максима.
– Судя по дискуссии, свидетелем которой я только что был, есть большая вероятность, что в шкатулке была рубашка именно этого мальчика. Я правильно понял? – спросил Зоран.
– Возможно, хотя его отец рубашку не узнает, – многозначительно посмотрела на Федора Энджи.
– Почему же не узнаю, она очень похожа на рубашку Макса, просто я не понимаю, как она здесь могла оказаться, вот и все, – зло сплюнул тот на землю.
Егорша не отрывал глаз от приятеля, наблюдая за ним с нескрываемым удивлением, и это не могло остаться тем незамеченным.
– Чо уставился? На мне узоров нет, – исподлобья зыркнул на него Федор.
Их глаза встретились, и первым не выдержал и отвел взгляд Егорша.
– Да нет, ничего, – растерянно пожал он плечами.
Энджи, затаив дыхание, наблюдала за этим бессловесным поединком, и явный проигрыш Егорши почему-то сильно ее расстроил.
– Кар-р-р! – деликатно привлек ее внимание Зоран, от которого тоже не укрылось напряжение, возникшее между мужчинами. – Если эта рубашка принадлежала этому мальчику, то лично мне природа его заболевания ясна.
– То есть?
– Видишь ли, – важно начал тот, – когда силы ведьмы начинают слабеть, а у нее еще есть дела, которые требуют завершения, она может позаимствовать силы у человека, а самый лучший источник – это ребенок.
– Я так и думала! – Энджи не смогла сдержать торжествующий возглас.
– Что? – нетерпеливо спросил Егорша.
Зоран укоризненно на нее покосился:
– Ведьме стоит быть более сдержанной в своих эмоциях и не крякать по поводу и без, – наставительно пробурчал он. – Если ты не пообещаешь держать себя в руках, я умолкаю.
– Прости, прости, – просительно сложила руки девушка, – больше не буду.
Сделав Егорше круглые глаза и покосившись на ворона, она дала тому понять, что расскажет обо всем позже. Он разочарованно вздохнул и отошел в сторону. Находиться рядом с Федором ему было тяжело и неуютно. Тот, проводив приятеля хмурым взглядом, лишь криво усмехнулся.
– Ты готова мне внимать? – подчеркнуто сухо спросил девушку Зоран.
– Да, готова, – кивнула Энджи.
Глава 32
– Есть несколько способов подключиться к энергетическому полю ребенка. Самый простой – это заполучить его личную вещь, ту, что имеет с ним непосредственный телесный контакт, – важно начал Зоран, – после этого достаточно совершить небольшой ритуал, и все готово.
– То есть ты хочешь сказать, что мальчик не болен, а просто сильно ослаблен, лишен энергии? – спросила Энджи ворона вслух, чтобы дать информацию тем, кто не мог его слышать.
Егорша заерзал от нетерпения, но, решив не раздражать ворона, с видимым трудом удержался от взволнованных комментариев. Федор же лишь многозначительно хмыкнул.
– Но раз мы видим здесь детскую рубашку, ответ напрашивается сам.
– Но как она попала к Прасковье? – удивилась Энджи.
– Это уже вопрос не ко мне, а скорей к родителям мальчика.
– Ладно, мы с этим разберемся потом, – перешла она на передачу мысли, – что нужно сделать, чтобы спасти Максима? Олдан что-то говорил о жертве, это действительно необходимо?
– А что, есть добровольцы? – искренне заинтересовался Зоран.
– Да, его отец был готов, – кивком указав на Федора, ответила она.
– Это его отец? – удивленно спросил ворон, с интересом разглядывая хмурого мужчину.
– Что за вопрос?
– Да нет, ничего, – затоптался тот. – Если есть заговоренный личный предмет, то можно обойтись и без жертвы.
– Эта отличная новость! – не смогла сдержать радости Энджи, – Честно говоря, мне не хотелось кого-либо убивать, даже если он не против.
– Если так, то да, – рассеянно ответил Зоран, то и дело косясь на сидящего в стороне Федора, не проявлявшего никакого интереса к разговору, в котором решалась судьба сына, да и его самого.
– Так что нужно делать? – оторвала Энджи ворона от размышлений.
– Большую часть ты уже сделала, похоронив ведьму здесь. Это даст ее душе успокоение, осталось сжечь рубашку.
– И мальчик будет здоров?
– Если он еще жив, то пойдет на поправку, – важно кивнул Зоран.
– Отлично! – радовалась начинающая ведьма такому простому решению сложной задачи. – А скажи, столь странное омоложении Прасковьи после смерти связано именно с этим?
– О каком омоложении ты говоришь?
– Ну… – Девушка почувствовала подбирающуюся панику. – Спустя несколько дней после смерти она выглядела намного моложе, чем при жизни.
– Ты уверена? – не спускал ворон с ее лица черных бусинок-глаз.
– Да, и это заметила не только я.
– Это плохо, это очень плохо, – засуетился Зоран.
Спрыгнув с ее плеча, он забегал по полю туда и обратно точно так же, как мечется по комнате сильно взволнованный человек. Энджи испуганно за ним наблюдала, понимая, что ничего хорошего это не предвещает.
– Ты пугаешь меня, объясни, в чем дело, – взмолилась она.
Ворон на миг остановился:
– Прости, но мне пора, я должен поговорить с Олданом.
– Ты мне не ответил, – возмутилась Энджи, но тот поспешно взмахнул крыльями и поднялся в воздух.
– Эй, постой, не улетай! – крикнула она вслед, но ворона и след простыл.
– Что случилось? – подскочил к ней Егорша. – Что он тебе сказал?
Федор наконец тоже проявил интерес к происходящему и подошел поближе.
Энджи подавленно молчала, в ее душе все больше разрастался страх и предчувствие чего-то плохого.
– Энджи, – потряс ее за плечо Егорша.
– Зоран сказал, что для того, чтобы спасти Максима, достаточно сжечь его рубашку, – рассеянно ответила она.
– А жертва?
– Она не понадобится, это был заговор именно на личную вещь.
– Так это же прекрасная новость, – радостно хлопнул приятеля по плечу Егорша, – значит, будешь еще внуков нянчить.
– Не понял… – буркнул Федор.
– Что с тобой? Я тебя совсем не узнаю. Тебя ночью кто-то пыльным мешком по голове стукнул? Ты забыл, что собирался принести себя в жертву, чтобы спасти сына?
Федор помолчал, но потом слабо, как будто через силу, улыбнулся:
– Прости, друг, просто голова раскалывается, ничего не соображаю.
– То-то я и смотрю, что ты как будто не в себе.
– Ну да, есть немного, – ухмыльнулся тот.
– А что тебя так сильно расстроило? Что еще сказал ворон? – снова переключился Егорша на Энджи.
– Он сказал, что омоложение Прасковьи после смерти – это очень плохо. Но он ничего не объяснил, а сразу улетел. Мне показалось, что он был сильно испуган.
– А что ты сама по этому поводу думаешь?
– Я считала, что она омолодилась, питаясь энергией Максима. Но если дело не в этом, тогда получается, что у нее есть другой источник. Вопрос – кто этот счастливчик?
Энджи вдруг вспомнила свой сон в ночь смерти Прасковьи, когда под старушечьим платком увидела свое собственное, молодое лицо.
– Боже! – от пришедшей догадки у нее затряслись руки.
– Что? – испуганно спросил Егорша.
«А я ведь с той ночи ни разу не посмотрела на себя в зеркало», – холодея, подумала девушка.
Схватившись руками за лицо, она на ощупь пыталась определить состояние кожи, и ей даже в какой-то момент показалось, что та стала менее упругой. Сердце учащенно забилось, слезы навернулись на глаза.
– Да в чем дело?
– Скажи мне, только честно, на сколько лет я сейчас выгляжу?