– За неделю как минимум лет на тридцать, – ответила та, – ее можно спасти?
– Нет, для нее все кончено, процесс старения необратим. – И, глядя в наполняющиеся слезами глаза молодой ведьмы, Олдан все-таки решил снизойти до объяснений: – Ты можешь только его задержать, сделать так, чтобы в дальнейшем он протекал с естественной скоростью, но для этого нужно остановить заклятье. – Ворон явно решил не щадить ее чувства. – А если Прасковья успеет высосать из твоей матери все и она умрет, ты станешь следующей.
– Что? – не поверила своим ушам Энджи. – Но как это возможно? Прасковья же умерла и передала свой дар мне.
– Как видишь, не умерла. Это похоже на смерть, но это всего лишь этап эволюции.
– Не поняла.
– Она, как личинка бабочки, созревает и ждет, когда сможет явиться на свет, – ответил ворон, – а свой дар она передала тебе лишь на временное хранение.
– Я ничего не понимаю, – чуть не плакала Энджи. – Что это за заклятье такое и зачем оно Прасковье?
Олдана явно раздирали сомнения, но, немного подумав, он заговорил:
– Суть заклятья заключается в том, чтобы собрать всю силу рода и отдать одной ведьме, и эта сила будет очень велика. Ведьма получит бессмертие и станет последней в роду, и уже никто и никогда не сможет с ней справиться. А зная характер Прасковьи, мне даже страшно предположить, что она может натворить.
– И что, никто раньше не делал ничего подобного?
– Заклятье запрещено предками – это закон. Но Прасковья всегда отличалась своенравным и буйным характером и, желая величия, пошла наперекор, пренебрегая всеми правилами.
– Но это заклятье можно остановить?
– Пока процесс не завершен, еще можно, – кивнул Олдан.
– А когда он будет завершен?
– Когда вторая ведьма, то есть ты, испустит дух, – не задумываясь ни на секунду, ответил старый ворон.
– То есть сначала умрет моя мать, потом я?
Ворон кивнул.
– Господи, – начала паниковать Энджи, – и как скоро это произойдет?
– Я не знаю, сколько протянет твоя мать, – ответил Олдан, – день, два, неделю. Первые дни самые интенсивные, потом процесс несколько замедляется, но если она изначально была уже немолода, то… – он замолк, предоставив Энджи возможность самой закончить его мысль.
– И потом начну стареть я?
– Совершенно верно, но, может, не так быстро.
– Меня это совсем не утешает. Что нужно сделать, чтобы остановить заклятье?
– Самый простой способ – это сжечь тело ведьмы.
– Так это без проблем, – воодушевилась девушка, – сейчас мы это и сделаем.
Ворон хотел что-то возразить или добавить, но передумал, предоставив ей возможность действовать.
Подойдя к могиле, Энджи упала на колени и начала с остервенением копать прямо руками.
– Помоги мне, – обернулась она к Егорше, с изумлением за ней наблюдавшим.
– Что ты делаешь?
– Ничего не спрашивай, а помоги, – кинула она на него отчаянный взгляд.
– Может, за лопатами сходить?
– На это нет времени, – ответила Энджи, откидывая в сторону рыхлую землю, как взбесившийся крот.
Пожав недоуменно плечами, Егорша присоединился к ней. Земля была легкой и еще не осела, поэтому копать было несложно.
– Что он тебе сказал? – не удержался он от вопроса.
– Моя дорогая прапрабабка решила кинуть всех и жить вечно, – не останавливаясь ни на минуту, ответила девушка, – она сделала какое-то запрещенное заклятие, чтобы забрать себе силу всего ведьминского рода. А нас с мамой использует как батарейки. Когда мама умрет, Прасковья возьмется за меня. Понимаешь? – посмотрела она ему в глаза. – Меня ждет та же участь. Поэтому нам нужно срочно сжечь тело, чтобы ее остановить. Надеюсь, у тебя спички с собой?
Егорша, ошеломленный ее словами, похлопал себя по карману джинсов.
– Да, я теперь всегда буду брать их с собой. Никогда не знаешь, что может пригодиться.
Они какое-то время рыли молча, потом он спросил:
– Так что? Твоей матери уже нельзя помочь?
– Олдан сказал, что нет. Процесс старения необратим.
– Ужас какой, – вспомнил он отчаянье в глазах Валентины. – Мне очень жаль.
– Давай ускоримся, если не хочешь вскоре сожалеть еще и обо мне.
Но вот наконец они добрались до завернутого в простыню тела. Вороны, заинтересовавшись, спустились с камней, на которых восседали, и, приблизившись к краю ямы, с интересом заглянули вниз.
– Давай спички, – торопила Егоршу Энджи, – подожжем с двух сторон.
– Немного бензина нам бы не помешало, – с сожалением протянул тот и добавил: – Нужно веток под нее подложить и сверху накидать, так быстрей разгорится. Пойдем хвороста наберем.
– Прежде чем сжигать, я бы посоветовал удостовериться, что это именно она, – услышала Энджи Олдана.
– А кто же еще? Мы сами принесли ее сюда и собственноручно зарыли, – раздраженно ответила она, торопясь поскорее закончить с этим неприятным делом.
– И все же…
– Олдан советует проверить, что это именно она, – обернулась девушка к Егорше.
– Это разумно, – согласился тот с вороном и начал разворачивать простыню.
Откинув покрывало с лица, он растерянно застыл. Энджи охнула и испуганно прикрыла рот рукой:
– Это еще кто?
Глава 37
– Это баба Сима, – ответил Егорша, – наша, глуховская.
– Но как она здесь оказалась? – растерянно спросила Энджи. – Неужели Прасковья ее прикончила?
– Может, и нет. Она уже давно сильно болела, – пожал плечами Егорша, – а вот как она сюда попала – вопрос, конечно, интересный. Мы зарыли тело только утром, я думаю, что, пока мы спали, Прасковья успела его как-то подменить.
– Твой друг прав, – подтвердил его догадку Олдан, – если бы вы Прасковью сразу похоронили, предки не дали бы ей завершить начатое. Это еще одно условие заклятья. Поэтому она позаботилась о том, чтобы вместо нее на кладбище вы зарыли кого-то другого.
– Но как она это провернула? Дождалась, пока мы уснем, встала, пошла в деревню, принесла сюда эту несчастную старушку, завернула в простыню и ушла? Ничего себе личинка бабочки, – злилась и недоумевала Энджи.
– Я думаю, это сделал Федор, – вздохнул Егорша, – точнее, Игорь. Именно для этого она и переселила его душу из собаки в человека.
– Отец мальчика? – не смог сдержать любопытства Зоран.
Олдан недовольно на него покосился, но ничего не сказал.
– Да, – кивнула Энджи, – Егор прав, утром Федор вел себя очень странно, как будто его подменили. Но как он может помогать Прасковье убивать мою мать, если предан ей всей душой?
– Федор? – подпрыгнул на месте Зоран, видимо, будучи не в силах изображать невозмутимость, положенную его статусу.
Олдан снова укоризненно на него покосился.
– Нет, Игорь, – ответила Энджи, – тот, чья душа сейчас находится в теле Федора.
– Ведьма, подчинив эту душу своей воле, тем самым лишила ее выбора, – вступил в беседу Олдан, – она не может сопротивляться и будет делать все, что ведьма ей прикажет. И не важно, нравится ей это или нет.
– Что же теперь делать? Где искать тело Прасковьи? – чуть не плакала девушка.
– Если его спрятал Федор, то вряд ли он нам покажет, значит, нужно за ним проследить, – выдвинул предложение Егорша, – или…
– Что «или»? – нетерпеливо обернулась к нему Энджи.
– Для начала проверить могилу бабы Симы.
– Если она вообще существует! – фыркнула Энджи, – А если даже несчастную старушку и похоронили, то где мы будем искать могилу?
– Рядом с мужем, – ответил Егорша, – у нее там местечко для себя давно приготовлено.
От переполнявших ее далеко не радостных чувств Энджи хотелось крушить все, что попадется под руку. Чего только не пришлось ей натерпеться за эти дни, но то, что еще предстояло, было уже чересчур. Ей стоило большого труда держать себя в руках. Сделав пару выдохов и вдохов, она наконец смогла выдать из себя членораздельную фразу:
– Ты думаешь, Федору было не лень тащить туда Прасковью? Почему ее не зарыть где-нибудь здесь в лесу?
– В словах твоего друга есть смысл, – прервал Олдан начинающуюся истерику отчаявшейся Энджи, – для Прасковьи деревенское кладбище самое безопасное, недоступное для предков место. Так что стоит этот вариант проверить.
Как Энджи ни старалась, но эмоции снова захлестнули ее и вырвались возмущенным криком:
– Этого мне еще не хватало – разрывать могилы на кладбищах! Отлично! Если глуховские бабки меня за этим поймают, то до старости я точно не доживу, даже до молниеносной!
– Мы пойдем ночью, – попытался поднять боевой дух подруги Егорша, – когда все будут спать.
– Чудненько! Спасибо, мне стало значительно легче!
– И помни, сжечь Прасковью нужно именно здесь, на этом кладбище, – добавил и свою долю оптимизма Олдан.
Егорша, видя, что Энджи вот-вот сорвется в истерику, решил ее немного отвлечь и переключить на другую проблему:
– Спроси его про Федора, – шепнул он девушке на ухо.
Она кинула на него полный отчаяния взгляд, но, увидев лишь сострадание и тревогу, сделала вдох, потом выдох, потом снова вдох-выдох. Егорша, не сводя с Энджи встревоженных глаз, одобрительно кивал в такт. Когда сердце застучало ровно и в висках перестало пульсировать, она обернулась к ворону, наблюдавшему за парочкой с большим интересом.
– Олдан, скажи, пожалуйста, – приступила девушка к следующему пункту повестки, – можно ли изгнать из Федора душу Игоря и отправить ее куда подальше? Чтобы она уже не могла ни в кого вселиться?
– Ни одна ведьма не сможет переселить душу умершего в другое тело, если та умиротворена и готова уйти. Только неприкаянная душа ищет новое пристанище. Для того чтобы упокоить такую душу, нужно понять, что ее здесь держит, – ответил ворон.
– А как бы это узнать? – поинтересовалась Энджи.
Олдан переступил с лапы на лапу:
– Удерживать душу здесь может очень сильное чувство: любовь, ненависть или какое-то незавершенное дело, которое не дает ей покоя. То, что человек при жизни сильно хотел, но не успел выполнить. Душа смириться с этим не может и, пока не доделает все дела, не найдет покоя, – пояснил Олдан.