– Мне не до шуток, – ответила она. – Отдыхай, чуть позже принесу тебе что-нибудь поесть.
Федор довольно улыбнулся и, быстренько смотав веревку, кивнул девушке на лес, предлагая прогуляться до дома.
– Пока, – заглянул он в колодец, – не скучай!
– Эй, вы что, совсем сбрендили! Ну-ка немедленно меня вытаскивайте! – вопил разозленный Игорь голосом Егорши.
– Не слушай его, пошли, – подхватил Федор Энджи под руку.
– Да, ты был абсолютно прав. Игорь такая скотина! Пусть уж он лучше там посидит, пока я не пойму, как его выгнать из Егора.
– Вот и правильно, так будет лучше. А что, кстати, по поводу моей увольнительной на пару дней?
Энджи не могла не улыбнуться:
– Конечно же, тебе нужно навестить семью.
– Если хочешь, можем вместе поехать ко мне. Ксения будет рада.
– Нет, я подожду тебя здесь. Кто-то же должен Егора кормить, да и с мамой я хочу побыть, нам о многом нужно поговорить.
Глава 48
– Энджи, Энджи! – кто-то мягко, но настойчиво тряс ее за плечо.
Крепко спящая девушка не сразу узнала голос, а узнав, еще сильнее зажмурилась, не желая просыпаться. Ведь ей снился такой прекрасный сон – синие глаза, милая ухмылка, черная как смоль челка на скуластом лице.
– Егор, – пробормотала она, блаженно улыбаясь.
– Да я это, я, просыпайся! – продолжали ее тормошить.
Энджи с трудом разлепила тяжелые веки и увидела прямо перед собой лицо Егорши.
– Привет, – сонно улыбнулась она, глядя наяву в его синие, в опушке чернющих ресниц глаза.
– Ну наконец-то, я уже думал, что придется тебя из ведра поливать, – облегченно вздохнул он и нежно погладил девушку по руке: – Ты как?
Через несколько секунд она окончательно проснулась. Счастливая улыбка начала медленно сползать с ее лица, в глазах появилось сначала изумление, а затем промелькнул страх. Резко сев, она, стараясь отдалиться от Егорши как можно дальше, прижалась спиной к стене.
– Как ты вылез из колодца?
– Из какого колодца? – Черные брови над синими глазами удивленно полезли вверх.
– В котором ты сидел.
– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – вздохнул он и попытался взять Энджи за руку, но она ее резко отдернула. – Да что с тобой? – глядя с тревогой на забившуюся к стене девушку, спросил он.
– Ты ее слышишь? – сверлила она его подозрительным взглядом.
Егорша огляделся, прислушиваясь, и пожал плечами:
– Никого не слышу. Твоя мать, наверное, еще спит, – кивнул он на запертую дверь в комнату Прасковьи.
Энджи, глядя в его искренне озадаченное лицо, немного расслабилась, напряженные плечи опустились.
– Это и вправду ты? – взволнованно спросила она, не спуская с парня глаз.
– А кто же еще? – ответил Егорша. – Только у меня такое ощущение, что я что-то пропустил. Ерунда какая-то. – Он помотал головой.
– А что ты помнишь?
– Помню, как привязывал к столбу Федора, а потом мы с ним вдруг оказались на дороге в Гореловку. Как мы туда попали – непонятно.
– На дороге в Гореловку? – удивилась Энджи.
– Ну да, – кивнул он, – а потом опять провал. Очнулся в каких-то кустах, рядом был Ярый. Я так понимаю, что он меня и разбудил. – Болезненно поморщившись, Егорша прижал пальцы к вискам: – У тебя случайно таблетки от головы нет? Так трещит, что, кажется, сейчас лопнет.
– Так, так, так. – Энджи поднялась с кровати и, роясь в косметичке в поисках аспирина, пыталась связать концы с концами. – Получается, что душа Игоря опять перепрыгнула в Федора, как она и хотела, но как? Он же еще позавчера ушел, а еще вчера, когда я ходила к колодцу тебя кормить, душа Игоря сидела в тебе. – Вероятно, вспомнив вчерашнее общение с Егоршей, Энджи непроизвольно поморщилась.
– Я, то есть он, был так ужасен? – с тревогой спросил тот, заметив ее гримаску.
– Да уж, умеет Игорь зацепить за живое, – промычала девушка, явно не желая вдаваться в подробности.
– Ну прости, – нахмурился он.
– Да ты-то тут при чем? Ладно, не парься, – улыбнулась она и протянула ему пузырек: – Держи.
– Ты говоришь, что душа Игоря была во мне? – запив таблетку водой, спросил Егорша.
– Да, ты действительно много чего пропустил, но это и понятно, ведь в твоем теле сидела чужая душа, поэтому ты ничего не помнишь. Когда ты связывал Федора, душа Игоря в тебя перепрыгнула. Судя по его рассказу, переход из тела в тело происходит при помощи взгляда, но тогда я вообще ничего не понимаю. Ты сидел в колодце, Федор уже сутки в Гореловке. Как Игорь смог сегодня ночью в него перепрыгнуть? Если взгляд необязателен, то тогда почему он столько времени сидел в колодце, а не сбежал раньше? И как ты вообще оттуда вылез?
– Я не совсем понимаю, о чем ты говоришь, но в последний раз я видел Федора довольно близко.
– То есть вы смотрели друг другу в глаза? – уточнила Энджи.
– Ну да, – криво усмехнулся он, – и его взгляд никто бы не назвал дружелюбным.
– А что было потом?
– А потом – ничего, – ответил он и, потирая большую шишку, добавил: – Предполагаю, что Федор чем-то треснул меня по голове, чтобы вырубить. Поэтому я ничего и не помню.
Энджи немного смутилась:
– Пока в тебе сидела душа Игоря, твоей голове нехило досталось.
– То-то она у меня так трещит, как после недельного запоя, – поморщился Егорша.
– Прости, – погладила она его по руке.
– Ты не виновата, – улыбнулся он, но ответной улыбки от задумавшейся девушки не получил.
– Если вы с ним виделись, значит, переселение души происходит все-таки через взгляд. Это уже легче, – рассеянно пробормотала она. – Только непонятно, каким образом вы встретились на дороге.
– Может, ты меня все-таки немного просветишь? Расскажешь, что я пропустил? – прервал ее размышления Егорша. – А то я совсем ничего не понимаю.
Энджи вкратце рассказала ему о событиях последних дней.
– Значит, Прасковьи больше нет и ты спасена? – обрадовался он.
– Если Игорь не врал, что больше не слышит ее, то да, – кивнула девушка, – но сегодняшние странности заставляют меня в этом сомневаться. Теперь ты понимаешь почему?
– Да уж, нелегко тебе пришлось, – приобнял ее за плечи Егорша, – как ты все это выдержала, даже представить не могу. Мне жаль, что я не был в эти страшные минуты рядом с тобой.
– В этом нет твоей вины, – подняла она на него глаза, – но я рада, что ты сейчас со мной.
Когда они наконец смогли оторваться друг от друга, солнце перевалило за полдень.
– Надо идти к Олдану, – запечатлев нежный поцелуй на щеке Егорши, Энджи выскользнула из постели. – Мне нужно узнать, как избавиться наконец от Игоря. Пока он бродит где-то рядом, нам не будет покоя. А ведь он, скорее всего, еще собирается мстить Виктору Самойлову, ведь именно его он считает виноватым в том, что случилось с ним самим и с мамой. Чем раньше мы его душу упокоим, тем лучше для всех.
Егорша обреченно вздохнул и потянулся за джинсами.
– Странно, а где мама? – вспомнила наконец про Валентину Энджи. – Ты ее во дворе не видел?
– Нет.
– Господи, как неудобно! – покраснела девушка, – Она нас, наверное, слышала. Блин… – Энджи на цыпочках подкралась к двери в комнату Прасковьи и приложила ухо к дубовой доске. – Странно, ни звука…
От пришедшей в голову страшной мысли сердце забилось в два раза быстрее, а на лбу выступил холодный пот.
– Боже мой! Неужели… Мама? – дрожащим голосом позвала она, почти не сомневаясь в том, что матери нет в живых.
Снова приложив ухо к двери, Энджи надеялась услышать хоть какой-то живой звук. Но в комнате царило гробовое молчание. На девушку накатило жгучей волной чувство вины за свое недавнее счастье. Ведь, возможно, именно в тот момент, когда она была на верху блаженства, мать испустила дух.
Егорше, наблюдавшему за ней с тревогой, передался ее страх. Желая поддержать девушку, он подошел и взял ее за руку.
Кинув на него испуганный взгляд, Энджи толкнула другой рукой тяжелую дверь. Старые, давно не смазанные петли пронзительно заскрипели, и они шагнули внутрь. Комната была пуста.
Пару секунд она с изумлением смотрела на аккуратно заправленную постель, затем растерянно обернулась на стоящего рядом Егоршу. Тот ответил ей сочувствующим взглядом. Вырвав руку, Энджи пошла с обходом по комнате, заглядывая во все места, где можно было бы спрятаться, как будто надеялась найти мать в шкафу или под кроватью. Наконец она подошла к Егорше и, глядя на него полными слез глазами, с надеждой спросила:
– И где мама?
Тому оставалось только пожать плечами. Оттолкнув его в сторону, Энджи выбежала из дома – машины на месте не было.
Глава 49
Услышав ее гневный вопль, Егорша выскочил следом. С трудом преодолевая сопротивление налетевшего ветра, приблизился к изрыгающей проклятья подруге.
– Сволочь! Гадина! Сука! – кричала она в почерневшее небо. – Как ты могла опять так со мной поступить? Ненавижу тебя! Будь ты проклята!
Егорша, подойдя сзади, обхватил разъяренную девушку руками и крепко прижал к себе:
– Тихо, тихо, успокойся! Я с тобой!
Он держал ее в объятьях до тех пор, пока безудержный гнев не перешел в страшные, рвущие душу рыдания. Так плачут матери над могилами своих малолетних детей. Егорша молчал, он просто был рядом, зная, что никакие слова сейчас не помогут. Наконец Энджи обмякла, ее ноги подкосились, и он, бережно поддерживая и не выпуская ее из объятий, сел рядом на пожухлую траву.
– Как она могла? – раз за разом повторяла вновь преданная дочь.
На это вопрос у Егорши не было ответа, ему оставалось лишь сочувственно пожать плечами. Когда Энджи затихла, уткнувшись заплаканным лицом ему в плечо, он, нежно поглаживая ее по спине, тихо заговорил:
– Я даже представить не могу, как тебе больно, но ведь она это уже делала и раньше. – Почувствовав напрягшуюся спину девушки, он тяжело вздохнул: – Хотя к такому не привыкнешь.
– Ты не понимаешь, – горячо возразила Энджи, – вчера мы с мамой… мы… – И она снова залилась слезами.