– Ты про Валентину? Похоже, по коварству и подлости она даже превзошла свою наставницу, хотя это казалось невозможным, – ответил Федор. – Ладно, разговоры потом, надо бы делом заняться, – вытащив из кармана кольцо, он протянул его Энджи. – Давай, милая, теперь дело за тобой.
– Вначале нужно выкопать книгу, – обернулся Егорша. Глядя на отчужденное и хмурое лицо Энджи, он, уже не скрывая тревоги, взволнованно спросил: – Да что с тобой происходит?
– Ничего, – не глядя ему в глаза, тихо ответила она.
– Как это «ничего», я же вижу, – снова начал закипать он. – Ты собираешься уничтожать кольцо и избавить нас всех наконец от души Игоря? Или нет?
Девушка, упрямо сжав губы, молчала.
– Энджи, ты меня пугаешь! Может, ты и забыла, но мы-то с Федором помним все, через что заставили нас пройти твои прабабка и мать вместе со своим помощником. Ты даже представить себе не можешь, каково это – не знать, что ты творил, пока в тебе сидел этот мерзавец. Ты сама хотела отправить его к праотцам, чтобы спасти своего знакомого, этого… как его… Самойлова. А ведь Игорь только и мечтает, как бы расправиться с ним. Нам стоило таких трудов добыть это кольцо, осталось совсем немного – избавиться от него и… – Он запнулся.
– Что «и»? – подняла на него гневный взгляд Энджи. – А потом и от моей матери?
Егорша подавленно молчал.
– Я не позволю вам тронуть мою мать даже пальцем! – сузив глаза, процедила она. – Какая бы она ни была, она моя мать! Плевать мне на Самойлова! Если выбирать между ним и ею, я всегда выберу свою мать! А вы… вы… – она с ненавистью посмотрела на приятелей, – вы хотите убить ее, а Игорь не даст маму в обиду, поэтому…
– Твою дивизию… – не сдержал эмоций Федор.
– Энджи, подумай, что ты говоришь, – не ожидавший такого поворота Егорша начал паниковать, – никто не собирается ее убивать, она и сама скоро сдо… умрет от старости. Все, что я хочу, это уберечь тебя и нашего ребенка. Ты же знаешь, чего она хочет, неужели ты готова пожертвовать собой и дитем ради нее?
Энджи открыла было рот, чтобы ответить, но так ничего и не сказала. Егорша приободрился:
– Милая, ты же знаешь, как я тебя люблю! Для меня нет ничего важнее, чем ты и наш малыш!
– Хорошо, – прервала его Энджи, – если вы оба мне пообещаете, что пальцем не тронете мою мать, я уничтожу кольцо.
Егорша и Федор переглянулись.
– Да я к ней близко не подойду, глаза бы мои ее больше не видели, – с готовностью ответил здоровяк.
Девушка перевела вопрошающий взгляд на его приятеля.
– Хорошо, – кивнул тот. – Я обещаю, что не трону твою мать, если… если она не будет представлять для тебя непосредственной угрозы.
Вникнув в смысл его фразы, Энджи, поколебавшись, все-таки кивнула, согласившись.
– Ты, Егор, должен мне еще кое-что пообещать, – сказала она.
– Что же? – совсем без энтузиазма спросил он.
Энджи вскинула на него серьезный, почти суровый взгляд:
– Ты должен пообещать, что, пока моя мама жива, мы не бросим ее здесь одну. Если ты меня любишь так, как говоришь, то не заставишь меня оставить ее здесь умирать с голоду. Как я буду с этим жить?
Егорша растерянно молчал, Энджи и Федор не спускали с него глаз, ожидая его решения.
– Ты хочешь, чтобы мы вернулись к ней в дом, где она снова будет поить нас своими зельями? – заиграл он желваками. – А потом, когда ты родишь, она наконец сможет сотворить заклятие трех ведьм и убить и тебя, и нашего ребенка, чтобы стать всемогущей ведьмой? Ты об этом меня просишь?
– Я могу сама заниматься приготовлением еды, – ответила она, – тогда никто не сможет добавить нам что-нибудь в пищу.
– И ты действительно в это веришь? – горько усмехнулся он. – В талантах и изобретательности твоей матери я ничуть не сомневаюсь, так что уверен, что она найдет способ подсыпать нам отраву. Если только одолжить у Федора волчью клетку и посадить ее туда.
Энджи вскинула подбородок:
– Я бы тебя попросила умерить свое остроумие, когда ты говоришь о моей матери. Если ты так боишься, то мы можем пожить у Федора, – обернулась она к тому, – Ведь ты не против?
– Конечно, нет, – оторопело кивнул он. – После всего того, что мы вместе пережили, мой дом – ваш дом. Живите сколько хотите.
– Спасибо, Федя, – голос Энджи немного потеплел, и она обернулась к Егорше: – Мы будем в безопасности и сможем ее навещать и помогать с продуктами. Чем не выход?
– Ладно, согласен, – кивнул тот, – до твоих родов мы можем у Федора перекантоваться, но что будет потом, когда ты родишь? Все ингредиенты налицо, как мы помешаем твоей матери сделать то, что она хочет?
Немного подумав, Энджи спросила:
– Сколько времени мы здесь уже находимся?
– В смысле? – не понял суть вопроса Егорша.
– Какой у меня срок? – задала она прямой вопрос.
– Если брать просто временной отрезок, то месяц или полтора, но благодаря вмешательству твоей драгоценной мамочки – гораздо больше. Да ведь, Федор?
– Судя по твоему животу – да, – важно изрек опытный отец. – Я бы сказал, месяца четыре, а то и пять.
– Значит, до родов есть как минимум четыре месяца, – продолжила свою мысль Энджи. – Вполне возможно, что мама столько не протянет и все решится само собой.
– То есть будем сидеть и ждать ее смерти? – уточнил мысль любимой Егорша.
– Ну… это звучит цинично, но, по сути, да, – кивнула она.
– План, конечно, неплохой, но я сомневаюсь, что она, имея такую цель и возможность, просто возьмет и сдо… покинет этот мир. Что-нибудь да придумает.
– Этого мы не знаем, – нахмурилась Энджи, – но если даже так, то перед самыми родами мы можем уехать в Москву. Если я буду так далеко от нее, она ничего не сможет сделать.
Егорша, еще раз прокрутив в голове все плюсы и минусы этого плана, наконец решился и протянул ей руку:
– Согласен, даю слово.
Энджи расцвела в улыбке:
– Спасибо. – Чмокнув его в щеку, она раскрыла сжатую ладонь, в которой держала перстень Игоря. – Ну что же, приступим?
Глава 62
Обернувшись к жертвенному камню, она увидела сидящего на нем Олдана. Сколько времени он тут уже находился и что слышал, было неизвестно, но, судя по всему, немало. Склонив голову набок, старый ворон с любопытством разглядывал возбужденную компанию.
– Здравствуйте. – Смутившись, Энджи чуть не сделала книксен перед самодовольной птицей.
– Приветствую тебя, Акулина, – насмешливо ответил тот. – Зачем пожаловала?
– Вот, – показала она кольцо, – пришли его уничтожить.
– Это амулет той самой окаянной души? – проявил интерес к сверкающей вещице ворон.
– Он самый, – кивнула она.
– А о чем вы тут так оживленно спорили?
– Да так… – промычала Энджи. Ей не хотелось посвящать ворона в нюансы прошедших переговоров.
– Меня не интересуют твои девичьи секретики, но, если это касается дел ведьм, я должен знать, – озвучил тот свою позицию.
Девушка понимала, что он прав, но рассказывать о столь неприятных событиях ей не хотелось. Поэтому она решила поручить эту задачу Егорше.
– Простите, Олдан, у меня сейчас не все в порядке с памятью, боюсь что-нибудь напутать, поэтому я попрошу рассказать обо всем моего друга.
Ворон, заинтересовавшись еще больше, важно кивнул. Когда Егорша по просьбе Энджи закончил свой рассказ, Олдан долго молчал, переваривая услышанное.
– Что он говорит? – Егорша то и дело нетерпеливо толкал подругу в бок. – Расскажи мне, я же его мыслей не слышу.
– Пока молчит, – почему-то шепотом отвечала она.
Выдержав более длительную паузу, чем обычно, Олдан наконец заговорил, точнее, отправил свою мысль молодой ведьме:
– Да, твоя мать еще более опасна, чем Прасковья. Если она исполнит задуманное, быть беде. Тебе нужно срочно уезжать отсюда и никогда здесь не показываться.
– Но я не могу оставить ее здесь одну, – чуть не плача, возразила девушка.
– Ты слишком добра или глупа…
– Но мы с Егором уже все обсудили и придумали, как не дать ей осуществить задуманное. Для начала мы уничтожим кольцо души ее охранника. Она останется без помощника, готового выполнять всю грязную работу. Мама стара и слаба, и ей осталось совсем недолго. Что она сможет сделать, не имея такого сильного дара, как у Прасковьи? А чтобы она не подмешивала нам в еду разные травы, мы с Егором поживем пока в другом месте, у Федора.
Ворон скептически хмыкнул:
– Как я понял, твоя мать многому научилась и искусство приготовления зелий освоила вполне. Что еще она умеет?
– Я не знаю, – растерялась Энджи.
– Может так случиться, что, когда узнаешь, будет уже поздно.
– Я буду очень осторожна, – поникла она головой.
– Ты исходишь из добрых побуждений, желая выполнить свой дочерний долг перед матерью. Это похвально, но не забывай, что именно благими намерениями выстлана дорога в ад.
Энджи подняла на него глаза:
– Я сама ведьма, и сил у меня гораздо больше, чем у нее. Есть же какие-то заговоры защиты или как это называется?
– Есть, – кивнул ворон.
– Ну вот, – обрадовалась она. – До сих пор мне было некогда заняться изучением колдовства, да я и не хотела. Но теперь ради себя, ребенка и моих друзей, – кивнула она на скучающих в стороне Егоршу и Федора, – я хочу освоить эту науку, чтобы защитить нас всех. Ты поможешь мне?
– Это дело Зорана, – ответил Олдан, – я пришлю его к тебе.
– Спасибо, – вздохнула с облегчением Энджи. – А теперь мне бы хотелось заняться кольцом.
Ворон кивнул на подножье камня, предлагая девушке выкопать книгу заклинаний.
После непродолжительных раскопок она вытащила из ямы тяжелую шкатулку. Смахнув с крышки землю, Энджи откинула крышку и взяла в руки старинный фолиант. С трепетом в душе она перелистывала желтоватые страницы, разглядывая изящные рисунки и замысловатые схемы.
– Но как мне здесь найти нужное заклятье, чтобы избавиться от кольца?
– Если ты про амулет, то листай дальше, – опустился рядом с ней на землю молодой ворон.