– То есть я должен полагаться на твое слово? – еще больше помрачнел Федор.
– Ну да, – не скрывала своего ликования старуха, – а точнее, на мою добрую волю. Хотя… – немного подумав, она добавила: – Подожди минутку.
Зайдя в дом, Валентина тут же вышла, держа в руках шаль Ксении, и протянула ее Федору:
– В знак своей доброй воли я возвращаю ее тебе. Она мне больше не нужна.
Взяв в руки шаль, он непонимающе уставился на ведьму. Старуха злобно ухмыльнулась:
– Что, не веришь своему счастью? Я не буду больше питаться энергией твоей жены. Ты доволен? Сожги шаль вместе со своими друзьями, чтобы усыпить их подозрения. Ксения начнет поправляться, и все будут счастливы.
– Я не понимаю… – растерянно протянул он, чувствуя, что радоваться еще рано, и не ошибся.
Глядя на его озадаченное лицо, Валентина презрительно хмыкнула:
– Но почему мне так везет на идиотов! Ты забыл, что мы связаны с твоей женой? Или ты не понял, что это означает?
– Понял, – снова помрачнел Федор.
– Ну, слава богу! А это значит, что в твоих интересах, чтобы я чувствовала себя хорошо. – Она многозначительно усмехнулась и посмотрела ему прямо в глаза: – Я вернула тебе шаль добровольно. И что из этого следует? А то, что ты должен найти для меня другой источник.
– Не понял, – с нарастающим ужасом в душе пробормотал он.
– Чего ты не понял? – сузила она глаза. – Принеси мне чью-нибудь вещь, и не позже чем завтра. Мне нужны силы, а твоей жене – жизнь. Сходи в деревню и стащи чью-нибудь юбку с бельевой веревки. Справишься с этой задачей?
Федор подавленно молчал. Валентина скептически окинула его взглядом и продолжила:
– Жаль, что в Глухово живут одни старухи, а у них энергии мало и хватает ее ненадолго, но, – она цинично ухмыльнулась, – радует, что самих старух тут немало. Лучше бы, конечно, использовать кого-нибудь помоложе, но где же его взять. Хотя… – Она игриво взглянула остолбеневшему Федору в глаза: – Раз Ксения отпадает, можно воспользоваться дружком моей дочери, Егором. Его должно хватить надолго. Как тебе такой выбор? Десяток бабок или один молодой мужчина?
Глава 65
Глядя с усмешкой на играющего желваками, но беспомощного Федора, Валентина насмешливо сказала:
– Я думаю, ты все понял и не заставишь меня разочароваться, да и куда тебе деваться. Давай езжай, нечего здесь столбом стоять, дома ведь тебя ждет основная работа.
– Что еще за работа? – с тоской в голосе спросил он.
– Да ничего особенного, – ответила она, – будешь следить, чтобы Энджи никуда не уехала, особенно когда родит. Дальше я уже сама справлюсь. Они же сейчас у тебя?
– Да, – ответил Федор.
– Пусть так и будет. Несложная задача, ведь так? – и ворчливо добавила: – И нечего на меня глазами сверкать! Давай-ка без глупостей! Не забывай, у тебя выбор простой: или Энджи, или Ксения, решать тебе. И еще, вот возьми, – протянула она небольшой пузырек.
– Что это?
– И ты, и я хотим, чтобы все это закончилось побыстрее. Добавляй Энджи в чай по паре капель, и твоя жена точно останется жива.
– Что это за отрава? – Лицо Федора было перекошено то ли от ярости, то ли от боли.
– Это не отрава, а стимулятор для скорейшего вынашивания ребенка. Ты же не хочешь, чтобы я умерла от старости, дожидаясь, пока дочь родит, ведь вместе со мной умрет и твоя жена? А сил у меня совсем мало, – ухмыляясь, покачала она головой, – а так хочется внучку увидеть! Если ты исправно будешь выполнять мои указания, месяца через два все закончится и будешь со своей женой жить-поживать и добра наживать. Разве ты не этого хочешь?
– Почему вы так уверены, что родится девочка?
– В нашем роду рождаются только они, – ответила Валентина.
– Неужели не было ни одного мальчика? – хоть хмуро, но удивился Федор.
– В нашем роду – нет.
– А если все-таки родится мальчик? – поинтересовался он.
Нахмурившись, она ответила:
– На этом наш род ведьм закончится.
– То есть?
– Магия покинет семью.
Валентине явно был неприятен этот разговор, поэтому Федор решил его продолжить:
– Может, именно поэтому ведьм осталось так немного?
Метнув на него сердитый взгляд, она вздернула подбородок и сухо ответила:
– С нами этого не случится!
– Кто знает… – позволил себе толику злорадства Федор. – Все когда-то кончается.
– Но не в этот раз, – отрезала Валентина. – Энджи родит девочку, я стану могущественной ведьмой и буду жить вечно, так что нашему роду ничего не грозит.
Глаза старухи загорелись хищным огнем, спина выпрямилась, в горделивой осанке появились царственность и величие будущей великой и ужасной ведьмы всех времен и народов. Федору стало не по себе.
«Не приведи господи до этого дожить», – промелькнуло у него в голове.
Вздрогнув, Валентина оторвалась от своих амбициозных мечтаний и обратила наконец внимание на застывшего в почтительном ужасе холопа.
– Ты еще здесь? – произнесла она, глядя на Федора так, как смотрят на клопов или тараканов. – Езжай и делай то, что я тебе сказала. Завтра я жду тебя с источником силы.
– А это вредно для Энджи и малыша? – решился он все же спросить, показывая госпоже пузырек с таинственным эликсиром.
Валентина пожала плечами:
– Кто знает? Да и какая разница.
Покинув злобную старуху, Федор не смог сразу вернуться к семье. Нужно было справиться с разбушевавшимися эмоциями и привести мысли в порядок. Съехав с дороги на заросшую кустарником поляну, он распряг лошадь и, пустив довольную кобылу на выпас, растянулся на сене. Снова и снова прокручивая состоявшийся разговор, он пытался понять, что же ему делать дальше.
Ситуация казалась безвыходной. Старуха, связав Ксению с собой, лишила его выбора и тем самым сделала своим послушным рабом. Любое неповиновение вело к смерти жены – матери его сына. Вольная до сих пор душа, не привыкшая подчиняться чьим-либо прихотям или приказам, стонала от бессильной ярости. Катаясь в отчаянье по телеге и глотая злые слезы, Федор хотел разорвать Валентину в клочья. Если бы речь шла о его жизни, он, не задумываясь, растерзал бы эту жабу, избавив Энджи от происков коварной и бессердечной матери. И плевать, что ему пришлось бы нарушить данное ей слово. Главное, что девчонка осталась бы жива и здорова. Ее же проклятья он с радостью бы потом слушал в аду хоть до второго пришествия. Но Ксения… Его добрая, светлая девочка, готовая отдать последнюю рубашку любому, кто в этом нуждается. Чем она заслужила такую участь? Венчаясь, он дал клятву, что будет беречь и защищать ее, пока смерть не разлучит их. Значит, время пришло.
Да и что он мог сделать? Валентина нанесла удар точно в цель. Выбор Федора был очевиден, и спаси, Господи, его душу. Но как он потом сможет с этим жить и смотреть в глаза своему лучшему другу и даже той же Ксении? А бедная Энджи?
А что делать с источником энергии для ведьмы? Ясно, что он не опустится до того, чтобы отдать в ее хищные лапы своего друга, но это значит, что придется подставлять под удар ни в чем не виноватых глуховских старушек. От этой мысли Федор заскрежетал зубами. И тут ему в голову пришла мысль, от которой стало хоть немного легче. Он не будет воровать белье у несчастных бабок, а отдаст ведьме свою рубашку. Пусть питается им. Это не спасет Энджи, но хотя бы не будет других невинных жертв. Он же сильный, и его энергии должно хватить надолго. А если ему не удастся это пережить, то, может, оно и к лучшему. Лучше умереть, чем остаток жизни мучиться угрызениями совести.
Прокручивая варианты и ища выход из ловушки, поставленной Валентиной, Федор пробыл на поляне до темноты. Приняв решение и выплеснув на ни в чем не виноватой березе свой гнев, он отправился домой.
Заехав во двор, Федор облегченно вздохнул – ни в одном окне не горел свет. Было похоже на то, что все уже давно спали. Он не чувствовал сейчас в себе сил вести беседы и смотреть в глаза друзей. Крадясь на цыпочках в спальню к жене, он, бессознательно ища опору для своего предательства, ворчливо подумал:
«Дрыхнут они! Никому нет до меня дела! А если бы ведьма меня убила? Всем пофиг!»
Скрипнула под ногой половица, Федор замер, но дверь в комнату, где спали Энджи с Егоршей, распахнулась, и послышался приглушенный голос друга:
– Федор, ты?
Тот досадливо вздохнул:
– Да, я.
– Как все прошло? Шаль нашел?
– Да, нашел, – ответил хозяин дома и заспешил в свою комнату. – Давай все подробности завтра. Устал я, сил нет, – и, юркнув в спальню, плотно прикрыл за собой дверь.
– Но… – умирающий от любопытства Егорша растерянно проводил его взглядом. Подойдя к двери, он хотел было постучать, но, не желая беспокоить больную Ксению, передумал. – Ну ладно, давай завтра.
Утром он и Энджи с нетерпением ожидали появления Федора, но завтракать им пришлось лишь в компании не менее взволнованной Аксиньи.
– В чем дело? – не выдержал Егорша, – почему он не выходит?
– Я не знаю, – пожала та плечами, – они заперлись в комнате.
– Здесь явно что-то не то,
Он подошел к двери супругов и постучал:
– С вами все в порядке?
Ему никто не ответил, но, прислушавшись, он услышал тихий плач Ксении и сдержанный говорок ее мужа.
– Федор, открывай, а не то я выломаю дверь! – уже не на шутку забеспокоился он.
– Выхожу, – раздался глухой голос хозяина дома, и дверь, щелкнув замком, распахнулась.
– Ты что, совсем не спал? – глядя на осунувшееся, посеревшее лицо приятеля, спросил Егорша.
– Нам надо поговорить, – Федор прошел мимо него и сел за стол, за ним из спальни выскользнула заплаканная Ксения. – Максим, иди погуляй! – кивнул он сыну на дверь.
Мальчик допил молоко и вылез из-за стола:
– Дядя Егорша, можно я с Ярым на опушку схожу, там сейчас столько белых?
– Конечно, только дальше опушки ни ногой, – ответил тот.
Получив молчаливое согласие от отца, матери и бабушки, мальчуган вприпрыжку выбежал на улицу: