– Да, – кивнула она, – и забрать с собой еще нерожденную дочь.
Он воздержался от комментария и лишь обнял ее за плечи. Она благодарно к нему прижалась и продолжила:
– Когда я зашла в комнату, то увидела Зорана. Он постучал в стекло и вызвал меня на разговор. Я вылезла через окно, мне не хотелось с вами встречаться. Когда он мне рассказал о «дуэли», я подумала, что это лучше, чем просто сдаться. Я должна ее победить!
– Ты уверена, что справишься? – спросил он.
– Мне было бы гораздо легче это сделать, если бы ты хоть немного в меня верил, – подняла она на него прекрасные глаза.
– Я верю, – ответил он и крепко поцеловал любимую в губы.
Когда телега остановилась, Энджи спрыгнула на землю.
– Возвращайтесь, – махнула она им рукой в сторону Гореловки.
– Мы тебя здесь подождем, – возразил Егорша.
– Я сказала – уезжайте, – нахмурила она брови и закрыла глаза.
Лошадь, не обращая внимания на пытавшегося ее удержать Федора, развернулась и рысью поскакала в сторону дома. Егорша попытался спрыгнуть с телеги, но ему это не удалось, он как будто прилип к повозке.
– Энджи! – крикнул он возмущенно.
– Я люблю тебя! – ответила Энджи, – Завтра увидимся.
Проводив глазами стремительно удаляющуюся телегу, она направилась к дому Прасковьи. Зайдя в комнату, села за стол и, открыв книгу на одной из тысячи страниц, погрузилась в чтение.
Глава 71
Услышав шум мотора подъехавшей машины, Энджи надела подготовленный заранее рюкзачок со всем необходимым для ритуала и вышла на крыльцо. Фары заглушенного автомобиля потухли, все вокруг погрузилось во тьму. Прислушавшись, девушка не услышала ни звука. Как она ни готовилась к встрече с матерью, но ее сердце взволновано застучало, отдавая в ушах гнетущим набатом.
«Соберись, – сказала она себе, – если дашь слабину – ты пропала».
Спустившись с крыльца, она сделала пару шагов к затаившемуся в темноте «лендкрузеру» и остановилась.
– Выходи, нам пора! – в самом начале голос Энджи слегка дрогнул, но ближе к концу фраза прозвучала с нужным напором.
Дверца автомобиля бесшумно открылась, и через пару секунд приглушенно хлопнула, закрываясь. Валентина вышла из машины. Включив фонарик, Энджи посмотрела на мать. Та стояла в своей обычной манере: выпрямив спину, вскинув подбородок и сузив глаза. Вызов был принят, желала та того или нет.
«Это не твоя мать, это чужая женщина, которая хочет тебе и твоей дочери зла», – Энджи повторила про себя эту мантру, которую произнесла за сегодняшний вечер уже не один десяток раз.
– Держи! – сунула она матери в руки лопату. – И пошли за мной!
– Зачем лопата? – спросила Валентина.
– Она пригодится победителю, – ответила Энджи и, развернувшись, пошла в лес. Не слыша за собой шагов, девушка обернулась. Мать стояла с лопатой в руке и с недоумением смотрела ей вслед.
Мысленно дернув воображаемый поводок так, как это делает хозяин засмотревшейся в сторону собаки, Энджи продолжила путь. Держась свободной рукой за горло и то и дело спотыкаясь на ходу, Валентина отправилась за ней.
– Не сопротивляйся, – обернулась к ней дочь, – а то будет хуже.
– Куда ты меня тащишь? – возмущенно воскликнула та, до глубины души оскорбленная подобным обращением.
– На кладбище, – ответила Энджи.
– Зачем? – в голосе матери прозвучал настоящий испуг. – Ты хочешь меня убить?
Ничего не ответив, девушка продолжила путь. Валентина молчала, но Энджи несколько раз приходилось пресекать ее сопротивление, поддергивая воображаемый поводок. Та пыталась воздействовать на дочь магией, и девушка иногда чувствовала что-то похожее на толчок в спину, но, видимо, магия дочери была все же сильнее.
«Вот, мамочка, ты и попалась», – торжествовала Энджи.
Она уже почти на сто процентов была уверена, что из этого поединка выйдет победителем, мать явно была слабее. Единственное, что могло помешать победе, – это она сама. Понимая, что стоит на кону, Энджи изо всех сил пыталась не дать вползти в душу состраданию к плетущейся следом матери, к женщине, подарившей ей жизнь.
«Я слишком долго не могла принять то, что родная мать готова пожертвовать и мной, и своей внучкой в угоду своим амбициям. Она не сомневалась ни минуты, ну и я не буду».
Но вот наконец они прошли через еловую стену и вышли на ведьминское кладбище. Энджи остановилась, оглядываясь, Валентина без сил свалилась на землю, пытаясь отдышаться.
– И что теперь? – спросила она. – Ты забьешь меня лопатой?
– Нет, у тебя будет шанс выжить, – сумрачно ответила дочь.
Открыв книгу на нужной странице, она, сверившись с рисунком, соединила определенные камни в круг чертой. Проведя хорды, определила середину. Достав из небольшого рюкзака толстые свечи, расставила их на камнях с нужными символами, а самую большую поставила на центральный алтарь. Зажгла каждую. В бороздку от палки насыпала серо-черный порошок и, сверившись напоследок с книгой, сказала:
– Все готово, иди в круг.
– Да ни за что! – Валентина вдруг вскочила и, проявляя необыкновенную резвость, бросилась бежать. Добежав до еловой стены, она, видимо, совсем потеряв голову, начала метаться вдоль нее, ища выход, но сплетенные в плотный ковер ветви крепко держали оборону.
– Ты не убежишь, – спокойно наблюдая за ее метаниями, сказала Энджи. – Иди в круг, или я притащу тебя силой.
– Как ты можешь так со мной поступать? – обернулась к ней та. – Я твоя мать!
– Ты давно уже утратила этот статус, – ответила девушка. – То, что ты хотела сделать, не имеет даже названия. Пришло время ответить за свои поступки.
Говоря эти суровые слова, Энджи поймала себя на том, что, несмотря ни на что, при взгляде на испуганное, залитое слезами лицо старой женщины, бывшей ее матерью, в сердце против воли закрадывается жалость и сострадание.
– Не сдавайся! – услышала она вдруг за спиной женский голос. Обернувшись, девушка увидела Анфису, стоявшую за чертой. – Не дай ей снова провести себя, подумай о дочери.
Благодарно ей улыбнувшись, Энджи снова обернулась к Валентине:
– Иди в круг! – сказала она и мысленно дернула на себя воображаемый поводок.
Хоть и сопротивляясь изо всех сил, Валентина не могла не подчиниться приказу и, сверкая на дочь полными ненависти глазами, наконец перешагнула черту.
Щелкнув зажигалкой, Энджи подожгла порошок, насыпанный ею в борозду, соединяющую камни. Мгновенно вспыхнув, пламя быстро пробежало огненной змейкой по кругу и вдруг поднялось сплошной стеной.
– Ну вот, теперь отсюда выйдет только одна ведьма, – удовлетворенно объявила Энджи и, встав напротив матери, взяла ее за руки. – А теперь повторяй за мной!
Не спуская глаз с упрямо молчащей Валентины, девушка начала говорить слова заклятия.
– Ты хочешь сдаться без боя? – прервавшись, спросила она.
– Я не понимаю, что ты делаешь, – буркнула мать.
– Мы с тобою две действующие ведьмы одного рода, а такого не должно быть. Мы проведем ритуал слияния, чтобы соединить наши силы в одно. Ты же хотела забрать мою силу? Так вот твой шанс. Из этого круга выйдет только одна ведьма, и она будет вдвое сильнее. Это буду или я, или ты. Давай уже начнем.
Энджи хотела уже продолжить ритуал, но, заметив краем глаза сбоку какое-то движение, огляделась. За языками огня собрались зрители. Десятки древних и не очень старух обступили круг и внимательно наблюдали за происходящим. Их мерцающие полупрозрачные фигуры говорили об их бестелесности. В одной из них Энджи безошибочно опознала Прасковью. Та стояла несколько поодаль от остальных. Вероятно, нарушившая закон ведьма не имела права находиться рядом с остальными.
– А вот и предки собрались, – усмехнулась девушка, – давай не будем их разочаровывать.
Закрыв глаза, она начала речитативом произносить выученные ею сегодня магические слова. Через несколько секунд к ее голосу присоединился и голос Валентины. Почувствовав, что руки матери крепче сжали ее пальцы, Энджи полностью отдалась ритуалу. Закинув голову назад, она все громче и громче выкрикивала заклятие. Повторяя его снова и снова, она впала наконец в транс и уже не слышала ни завывающего ветра, ни гула еще выше поднявшегося огня. Сентябрьское небо вдруг разразилось грозой без дождя. От ударов грома закладывало уши, а прицельные удары молнии одна за другой били в огненный круг. Но две ведьмы, вцепившись друг в друга и забыв обо всем, полностью отдались колдовству. Выгнувшись назад немыслимой дугой и удерживая друг друга, они не замечали ничего из того, что происходило вокруг. Вдруг одна молния ударила прямо в центр и, пройдя сквозь одну ведьму, вышла через другую. Обе женщины упали навзничь, одна – потеряв сознание, другая – убитая на месте. Все сразу стихло: гроза ушла, огненный круг, взметнувшись напоследок, затух.
Призраки, войдя в круг, подошли к неподвижно лежащим телам.
– Дело плохо, – прошамкала одна. – Такого в нашем роду еще не было.
Сокрушенно постояв еще несколько минут, призраки, тяжело вздыхая, разбрелись по кладбищу. Каждая, дойдя до своего надгробного камня, медленно таяла в воздухе, исчезая. До сих пор стоявшая в отдалении Прасковья, дождавшись, когда все уйдут, ступила за черту. Перешагнув через безжизненное тело Валентины, она подошла к лежащей на спине Энджи. Грудь девушки чуть заметно приподнималась и опускалась. Кинув короткий взгляд на ее лицо, Прасковья встала на колени и положила руки на ее округлый живот.
– А вот и ты, девочка моя! – прошептала она. Закрыв глаза и закинув голову, призрак ведьмы что-то забубнил в черное беззвездное небо. Поднявшийся ветер, взметнув опавшие листья, тут же затих. Прасковья встала с колен и начала медленно растворяться в воздухе. Еще какое-то время дьявольский хохот старой ведьмы нарушал мертвую тишину, но потом и он затих. Опустевшее ведьминское кладбище объяла ночная тьма.
Заключительная глава
Когда Энджи открыла глаза, первые несмелые лучи солнца уже коснулись земли. Охнув от боли в затекших мышцах, она села и в недоумении оглянулась. Увидев лежащую рядом мать, девушка сразу вспомнила, где она находится и зачем сюда пришла.