Керисте молча смотрела на нее, пока смех, а с ним и слезы не иссякли. Подхватив поднос, Анна устало похромала к двери.
– Эй, Анна! – окликнула Керисте, когда пальцы Анны уже сомкнулись на дверной ручке. – Не забудь обработать царапины на ноге. И мне жаль твоего угрю… твоего друга, – твердо сказала она.
Анна благодарно кивнула и вышла за дверь.
Глава 7Дары и змеи
Второе испытание проходило в полуразрушенном тронном зале – том самом, с фонтаном и цветущей стеной позади резного белого трона. Анна отстраненно подумала, что это даже символично: здесь все началось и здесь закончится. Скоро она отправится домой – туда, где ей не придется оглядываться в страхе, ожидая смерти. Своей или чужой.
Остальные ведьмы уже были здесь. Фэй, Эдвина и Рианнон стояли перед троном, окружив пузатый черный котел, словно срисованный из детских книжек про ведьм. А чуть поодаль раздраженно притоптывала туфелькой…
– Керисте! – воскликнула Анна, радостно хватая девушку за руки. – Твоя нога! Как ты смогла так быстро поправиться?
– Ты мне скажи, – напряженно прищурилась та.
Галвин снова появился из трещины в воздухе, прервав их разговор. А за ним не спеша выступил и сам Беленус. Сегодня на нем были длинный сюртук с выпуклым узором и золотой оторочкой и строгие брюки, а на ногах – остроносые белые ботинки. Ну прямо новогодний костюм снежинки! Анна тихо прыснула в кулак, поняв, что, кажется, впервые видит на нем столько одежды.
Конечно, Беленус не мог услышать ее смешок. Согнувшись в поклоне, Галвин что-то шептал ему на ухо, но взгляд Беленуса – пристальный, наполненный золотом до краев – тут же впился в Анну. Девушка отступила назад, надеясь спрятаться за спиной Керисте. По ее спине побежали мурашки, будто кто-то сыпанул за шиворот горсть живых муравьев.
Галвин хлопнул в костяные ладони, привлекая внимание взволнованных появлением Беленуса девушек.
– И да начнется второе испытание – испытание мастерства. Каждая из вас подготовила для господина Беленуса небольшое представление. Но удастся ли вам его впечатлить?
Керисте наклонилась к уху Анны и едко прокомментировала:
– А ты что приготовила? Танец? Песню?
Анна непочтительно фыркнула, чем заслужила гневный взгляд Рианнон. Ее Галвин назвал первой, и девушка вышла вперед. Серебристые волосы стелились следом за ней длинным плащом, образуя на полу причудливые узоры. Щелкнув пальцами, Рианнон зажгла под котлом голубой огонь и бросила в него горсть каких-то трав и высушенную змеиную шкурку. В воздухе остро запахло полынью.
– Я не буду участвовать, – тихо призналась Анна. – Мне солнцедар не нужен, так что я не приготовила ниче…
– Тишина! – гаркнул Галвин, спустив очки на кончик костяной морды. В этот момент он до ужаса был похож на строгого школьного учителя, заставшего школьниц за болтовней.
Волосы Рианнон зашевелились. С тихим шуршанием они разделились на пряди и начали свиваться в кольца, изгибаться и дергаться, пока не превратились в клубок разъяренно шипящих серебряных змей.
– Превосходно! – воскликнул Галвин. Анна снова заметила у него в руках небольшую книжицу. Кажется, он только что поставил напротив имени Рианнон жирную галочку. – Следующая – Фэй.
Короткие зеленые волосы Фэй сегодня прятались под черной остроконечной шляпой, кокетливо сдвинутой на один бок. Черное платье с пышной юбкой до колен открывало тонкие ноги-палочки в белых гольфах, а на туфельках по бокам виднелись ангельские крылышки. Расстегнув поясную сумку, Фэй подмигнула Анне и рассыпала по полу…
– Тварь! – разъяренно рявкнула Керисте.
…белые фигурки-горуды, как две капли воды похожие на костяного медведя, который остался в лесу. Выбрав один из них, Фэй спрятала остальные в поясную сумку и подняла горуду над головой:
– Серпенс!
Из сердцевины камня вырвалась на свободу гигантская зеленая змея. Яростно дернув хвостом, она разбила одну из колонн на куски и распахнула устрашающую пасть. Между смертоносными зубами мелькнула атласная лента языка.
– Септум, – улыбнулась Фэй.
Змея повернула огромную голову к Рианнон. Одним плавным движением приблизилась к остолбеневшей ведьме и щелкнула языком, будто кнутом. Змеи на голове Рианнон снова зашевелились: вытянув головы вверх, они уставились на огромную змею перед ними, будто зачарованные.
– Импетум!
– Нет! – успела взвизгнуть Рианнон, прежде чем первая из ее змей впилась клыками ей в лицо. По залу разнесся полный ужаса и боли вопль. Белые змеи снова и снова бросались на свою хозяйку, вгрызались в ее тело, впрыскивали яд…
– Хватит! – рявкнул Беленус, дернув пальцами. Змея-горуда рассыпалась водопадом зеленых искр, а змеи на голове Рианнон вновь превратились в волосы и упали на тело девушки белым саваном. Она не двигалась, и Галвин, вздохнув, вычеркнул ее имя из своего списка.
– Анна, – позвал он, жестом приглашая Анну подойти.
Фэй слегка поклонилась Галвину и, перепрыгнув через тело Рианнон, заняла свое место. Анна с трудом подавила дрожь. Неловко вытерла руки о подол зеленого платья – последнего из тех, что принес ей Бейб – и шагнула к котлу.
– Навязалась же на мою голову, – зашипела Керисте, хватая ее за запястье.
– Анна! – нетерпеливо повысил голос Галвин.
Керисте на мгновение прикрыла глаза. Ее лицо исказила странная гримаса, будто она мысленно спорила сама с собой. А потом глубоко вздохнула и втиснула в пальцы Анны крошечный флакон с искрящейся розовой жидкостью.
– Никто не выбывает из состязания живым, тупица, – шепнула она, подтолкнув Анну в спину. – Выпей, когда будешь готова.
Едва не упав на колени, Анна сделала несколько неловких шагов вперед. Ее голова опустела. Тело одеревенело и стало вдруг таким неповоротливым.
Никто не выбывает из состязания живым…
Галвин испускал почти ощутимые волны раздражения. Беленус смотрел на Анну с непроницаемым выражением лица, слегка нахмурив брови. Анна не к месту подумала о том, что ей, наверное, все-таки стоило поделиться с ним оладьями, потому что сытые люди становятся добрей. И еще сахар что-то такое делает. Вырабатывает эндорфины?
– Анна!
Ладонь, державшая флакон, вспотела и стала неприятно липкой. Анна с трудом подцепила ногтем коричневую пробку и осторожно принюхалась. Жидкость внутри ничем не пахла. Она слегка мерцала, и Анна, зажмурившись, выпила ее одним большим глотком.
Вот будет смешно (на самом деле нет), если это яд!
Прошло не меньше минуты, прежде чем Анна решилась приоткрыть один глаз. Ничего… ничего не происходило. Не сработало? Или она что-то сделала не так?
Анна бросила взгляд назад, а Керисте одними губами произнесла:
– Коснись, – и слегка дернула головой в сторону Беленуса.
Оу. Коснуться.
Анна с трудом проглотила нервный смешок и подошла к помосту. Она почти была готова к тому, что Галвин коршуном бросится на нее и заломит руки за спину, не позволив приблизиться к Беленусу. Но и Галвин, и Беленус просто молча на нее смотрели. Анна осмелилась сделать еще один шаг. Ее колени почти коснулись коленей Беленуса, и тот откинул голову назад, чтобы видеть ее лицо. Тонкие светлые брови дрогнули, приподнявшись в немом вопросе.
И Анна решилась.
Протянув руку, она прижала ладонь к щеке Беленуса.
Глава 8Прорицание
Анна опрокинулась на спину, но не почувствовала удара.
Не услышала звука, с которым ее затылок врезался в пол.
Не поняла, что ее глаза закатились, став совершенно белыми.
Перед ее внутренним взором мелькали картинки. Десятки, сотни женщин, чьи жизни Анна листала, словно страницы причудливой книги.
И у каждой было ее лицо.
Вот она падает под копыта лошади. Вот кашляет кровью, прижимая ко рту кружевной платок. Вот падает в траву, сраженная пулей, под звуки немецкой речи. Вот, совсем седая, лежит на больничной койке среди шумно гудящих приборов. И умирает, умирает, умирает, так и не встретив…
Кого?
Смерть переполнила Анну до краев. Она смутно ощущала свое тело и понимала, что задыхается, не в силах вдохнуть из-за тяжести чужих жизней. Чьи-то руки схватили ее за запястья. Ахнув, Анна выгнулась дугой, и картинки внутри замерли, будто она, наконец, долистала книгу, начав с конца: от последней главы – до первой.
Там снова была она и в то же время не она.
Не-Анна с ее лицом?
Не-Анна полулежала в темном ущелье. Из ее ноги острым обломком торчала белая кость, а высоко над головой мелькали неясные отблески факелов. Мужчина с длинными светлыми волосами опустился перед ней на колени, пачкая светлую одежду и волосы в крови. Сверху посыпались камни. Он что-то сказал ей. Дернул тесемки у ворота. Он наклонился к ней, и…
Тело Анны забилось в агонии на блестящем полу тронного зала. Она умирала. Опять! Но в этот раз чья-то ладонь с силой ударила ее в грудь, возвращая дыхание, и Анна широко распахнула глаза, жадно хватая ртом воздух. Ее пальцы лихорадочно цеплялись за что-то… за кого-то…
Беленус стоял возле нее на коленях, поддерживая за плечи. Его бледное лицо казалось встревоженным и злым, а взгляд метался по лицу Анны, словно пытался найти на нем ответ, толком не зная вопроса.
– Господин Беленус? – неуверенно позвал Галвин. Но тот лишь крепче стиснул плечи Анны. Она услышала знакомый треск и только теперь осознала, что Беленус и Галвин оба так умеют. Гладкий зеркальный пол под ними исчез. В следующую секунду Анна возникла под потолком чьей-то спальни и с воплем рухнула прямо в незаправленную постель. Справа и слева взметнулись вверх края покрывала, но Анна, прижатая телом Беленуса, едва заметила их.
Он был… сильным. Встревоженным. И таким невыносимо горячим, что у нее закружилась голова. Оттолкнувшись ладонями от кровати, Беленус сел на ее бедра. Анна приподнялась на локтях, ожидая, что он поможет ей подняться, но вместо этого Беленус снова толкнул ее на кровать. Схватив за запястья, он завел руки ей за голову и грубо впечатал их в подушку.