– Говори, – задыхаясь, потребовал он. – Говори, что знаешь про солнцедар!
Анна замотала головой.
– Где он? Куда он делся? – заорал Беленус. Его кожа полыхнула ярким светом, и Анна зажмурилась. Но даже сквозь веки свет жег с такой силой, что из глаз потекли слезы. – Ты же тоже это видела? Ты… и снова ты. И я. Ты же видела… нас?
Анна торопливо закивала, а Беленус в отчаянии простонал:
– Вино не пьянит, еда не насыщает… Во мне как будто… нет меня. И только рядом с тобой… только из-за тебя я что-то чувствую!
Он замолчал, и свет потихоньку угас. Остались только звуки дыхания: его – прерывистого, громкого и ее – испуганного и торопливого. Анна, наконец, рискнула приоткрыть глаза и, сморгнув слезы, увидела отчаяние на лице Беленуса. Таком… странно знакомом.
– Почему только с тобой? Кто ты для меня? Не помню. Не помню. Не помню!
Тихо всхлипнув, Беленус отпустил ее руки и уткнулся лбом в ключицу – туда, где виднелось над корсажем родимое пятно в виде крошечного бутона.
– Я думал, эта штука на твоем плече что-то значит. Но она… просто есть. Ночью, когда ты спала, я… я коснулся ее. Думал, что-то случится! Но она просто есть. Просто есть.
Анна неловко опустила руки на смятое покрывало. На мгновение в ее голове мелькнула мысль о том, чтобы обнять Беленуса, но она с раздражением отогнала ее прочь. Да, она видела его и ту, другую не-Анну в своем видении. Да, что-то в ее душе тянулось к нему, будто есть между ними особая связь. Но это точно не по…
Беленус коснулся губами ямочки на ее шее, и мысли Анны вылетели из головы, сметенные душной волной смущения. Горячая рука скользнула ей под поясницу. Погладила спину сквозь ткань платья и потянула вверх, теснее прижимая к крепкому стройному телу. Это было… приятно. Так хорошо, что Анна испугалась самой себя. Губы Беленуса скользнули к ее шее, пощекотали мочку уха…
– Эм, Беленус, – сглотнув, тихонько позвала Анна. Ее кожа вдруг стала такой чувствительной и нежной, что каждое прикосновение казалось крошечным взрывом удовольствия. Горячей волной оно прокатывалось по всему телу до самых кончиков пальцев и заставляло ее хотеть… хотеть…
– М-м-м? – рассеянно отозвался Беленус, не отрываясь от ее кожи.
– Кажется… кажется, ты меня целуешь.
Беленус бесцеремонно фыркнул, явно потрясенный ее умственными способностями, а после и вовсе рассмеялся. Приподнявшись на локтях, он мотнул головой, чтобы отбросить с лица непослушную прядку. Его волосы спрятали их от всего мира, и у Анны вдруг перехватило дыхание от того, как он красив. Беленус нежно погладил ее по щеке костяшками пальцев.
– Я тебя знаю? – шепнул он едва слышно.
Анна сглотнула.
– А я тебя?
Они внимательно смотрели друг другу в глаза, пока до Анны не дошла абсурдность ситуации. Ее губы дрогнули и растянулись в широкой улыбке.
– Немного странно задавать друг другу этот вопрос, учитывая… ну…
– Что мы в одной постели?
– Да. Учитывая это.
– Ты вообще странная, – поморщился Беленус, чем заслужил болезненный тычок пальцем в ребро. Охнув, он изогнулся, пытаясь избежать нового пальца возмездия, но Анна с мстительным удовольствием ткнула его пальцем с другой стороны. Беленус рассмеялся, и от этого звука мурашки удовольствия побежали у нее по спине. Его поцелуи были приятными, но его смех…
– Ты пахнешь, как цветочный пудинг, – признался Беленус. И с легким сомнением в голосе добавил: – Мой… любимый?
Хихикнув, Анна выгнула бровь:
– Поэтому у тебя такой голодный взгляд?
Она ждала, что Беленус ответит в таком же насмешливом тоне. Но его лицо вдруг стало серьезным, а взгляд опустился к ее губам.
– Нет, не поэтому, – спокойно ответил он.
Анна отчаянно покраснела. Прикрыв глаза, Беленус потянулся губами к ее губам и…
Бам! Бам! Бам!
– Господин Беленус! – завопил Галвин, барабаня в дверь. – Вы в порядке? Господин Беленус!
Поморщившись, Беленус приподнялся и зло сверкнул глазами, явно намереваясь послать Галвина куда подальше. Но Анна, воспользовавшись моментом, завозилась под ним и выскользнула, опустившись на пол. Ее щеки жарко полыхали. Господи, она что, правда только что чуть было не…
Беленус не стал ее удерживать, и Анна выскочила за дверь, едва не сбив с ног обеспокоенного Галвина. За его спиной маячили Фэй и Керисте. Лицо последней казалось окаменевшим от гнева, а зеленые глаза метали молнии. Вспыхивая в полутьме коридора, молнии с шипением врезались в стену рядом с Анной и оставляли в каменной кладке крошечные дымящиеся воронки.
Галвин торопливо захлопнул дверь в комнату Беленуса и, схватив Анну за плечо, прыгнул в трещину, разверзшуюся в полу.
Не удержавшись на ногах, девушка упала на колени в коридоре возле своей комнаты. Галвин бесцеремонно дернул ее за локоть, заставляя подняться на ноги. Его костлявая рука схватила ее за шею и, приподняв над полом, грубо впечатала в стену. Охнув, Анна поднялась на цыпочки, вцепилась пальцами в его руку, зацарапала ногтями по голым костяшкам…
– Что между вами было? – хриплым от гнева голосом спросил Галвин. – Ты что-то ему отдала? Солнцедар у тебя?
Анна испуганно мотнула головой.
– Врешь? – сверкнув глазами, Галвин встряхнул ее и снова приложил затылком о стену. Некоторое время он стоял неподвижно, а затем расслабил пальцы и, не сказав ни слова, исчез в очередном разломе.
И что это было?
Вытаращив глаза, Анна схватилась за шею и юркнула в дверь своей комнаты. Все это… все это слишком! Ее тело бил озноб, а взгляд беспорядочно метался по комнате, цепляясь за новые и ставшие знакомыми детали. Шкаф с приоткрытой дверцей. Поднос с остатками оладьев на тумбочке. Кружевная бахрома паутины. Смятый и брошенный на пол черный балахон. Гладко расправленное одеяло, в центре которого высился непонятный и неопознанный бугорок…
Анна похолодела и отступила назад, задев предательски скрипнувшую половицу. Бугорок зашевелился. Кто-то (или что-то?) быстро поползло в ее сторону, высунуло из-под одеяла розовый пятачок, хрюкнуло жалобно и…
– Бейб? – не веря своим глазам, шепнула Анна. – Бейб!
Всхлипнув, с разбегу запрыгнула в кровать и прижала к себе маленького угрюма. По ее щекам заструились слезы, а из груди вырвался радостный смех. Это точно был Бейб! Слабый, дрожащий, с порванным ухом, но такой знакомый и родной! От малыша пахло сливочным маслом и земляникой, а на мордочке виднелись прилипшие крошки. Анна рассмеялась, поняв, что Бейб полакомился остатками оладьев с подноса, и бережно уложила его на подушку рядом с собой.
– Спасибо, что спас меня там, в лесу, – шепнула Анна, укрывая его и себя одеялом.
А Бейб доверчиво ткнулся в ее нос своим пятачком.
Глава 9Галвин
Анна проснулась, чувствуя себя отчаянно уставшей и запутавшейся. Какой-то до странности пустой. Если бы не Бейб, она бы вряд ли нашла в себе силы подняться с постели, но угрюмчик так мило хлопотал и встревоженно хрюкал, что не ответить на его заботу казалось форменным свинством.
Анна скрутила волосы в низкий пучок, оставив несколько розовых прядей у лица, и нехотя натянула на себя мятый и бесформенный черный балахон. Жаль, у него не было капюшона, который можно угрюмо надвинуть на самый лоб…
Сегодня последнее состязание.
Мысль казалась настолько пугающей, что Анна отогнала ее в самый темный уголок сознания и мрачно порадовалась тому, что так или иначе сегодня все закончится. Схватившись за дверную ручку, похожую на воронью голову, она обернулась и покачала головой:
– Прости, Бейб, но я больше не стану тобой рисковать.
Бейб переступил с одного копытца на другое и в недоумении склонил голову набок.
– Сегодня ты со мной не пойдешь, – пояснила Анна. И, выйдя в коридор, решительно закрыла за собой дверь.
Незнакомый угрюм привел ее на крышу Дельхейма. В душном воздухе висело предчувствие грозы. Набрякшие серые тучи с трудом волокли свои туши по небу, а редкие лучи солнца лишь изредка пронзали их бока огненными стрелами. Битва явно была неравной.
В центре плоской каменной крыши с зубцами по всем четырем сторонам высилась груда тяжелых бревен, сложенных для исполинского костра. На деревянном помосте рядом уже стояли Галвин и Фэй. Повернувшись к черепоголовому исполину, ведьма весело о чем-то щебетала, но Анну не обманула ее довольная улыбочка. В случае Фэй разговор мог в равной степени идти как о кружевных оборочках, так и об авторском способе освежевать труп при помощи булавки. С нее станется…
Беленуса нигде не было. Анна поискала его глазами и едва не пропустила момент, когда Керисте пронеслась мимо. Ведьма не притормозила рядом и не оглянулась, так что Анне пришлось догнать ее и ухватить за край развевающегося балахона.
– Керисте! – воскликнула она. – Что случилось?
Ведьма развернулась и яростно рванула подол на себя, выдирая его из пальцев Анны.
– И ты еще спрашиваешь? Милая невинная Анна… – с сарказмом пропела она. – Если бы я знала, что ты шлюха, которая ради своей цели готова запрыгнуть к Беленусу в постель, не стала бы тратить на тебя последние капли зелья прорицания!
Анна отшатнулась, а Керисте, сплюнув ей под ноги, широким шагом направилась к помосту возле костра. Эшафот – вот что он напоминал Анне.
– Спасибо Галвину, что раскрыл мне глаза, – с горькой усмешкой бросила Керисте через плечо.
Встревоженный взгляд Анны метнулся к Галвину. Медленно поднявшись на эшафо… тьфу, помост, она в смятении уставилась на кончики своих туфель и только теперь, спохватившись, поняла, что Эдвины тоже нигде нет. Керисте, сложив руки на груди и поджав губы, слушала болтовню Фэй, а больше узнать о судьбе татуированной ведьмы было не у кого. Да Анна и не была уверена, что хотела все знать…
Где же Беленус?
Словно услышав ее немой вопрос, Беленус показался в проеме арки, ведущей на крышу. На его голове сияла корона – та самая, с лучами разной длины. А за спиной, будто крылья, развевался длинный белый плащ с золотыми застежками в виде солнц на плечах. Проходя мимо, он слегка задел руку Анны кончиками пальцев, но Анна не поняла, случайным или намеренным было это прикосновение. Замкнутое лицо Беленуса не выражало ничего, но ей почему-то показалось, что это равнодушие – не более чем маска. Беленус занял свое место на помосте рядом с Галвином.