– Ну да. Если решим. Безусловно, сперва нужно будет уладить…
Вдруг в саду заорал Зак. Они с Салли и до этого кричали не умолкая, но это было что-то другое – хриплый вопль ужаса.
Не успел я сообразить, что слышу, как Сюзанна выскочила из гостиной. Том побежал за ней.
– Что за хрень? – произнес Леон, и мы с ним и с Мелиссой тоже отправились в сад.
Салли и Зак стояли как вкопанные в глубине сада, вытянув в ужасе руки, и орали, причем уже оба, нечеловечески-пронзительный визг Салли перекрывал глухой вой Зака. Стук моих шагов, шум моего дыхания. С дерева хлынула волна птиц. В сочной зеленой траве перед Заком и Салли лежал буро-желтый предмет, в котором я безошибочно опознал человеческий череп, хотя черепов прежде не видел.
В моей памяти мир остановился. Все зависло неподвижно и невесомо над медленно поворачивавшейся Землей, погрузившись в глубокую тишину, которая длилась и длилась, так что я успел рассмотреть всю сцену в мельчайших деталях: застывший взмах золотисто-рыжих волос Сюзанны на фоне серого неба, широко раскрытый рот Зака, замершего в полунаклоне Леона. Как ни странно, больше всего это напомнило мне тот миг, когда я включил свет в гостиной и двое грабителей обернулись и уставились на меня. Моргни, покосись в сторону – и все уже другое: деревья, садовая ограда и сами люди снова похожи на себя, но сделаны из какой-то новой, чуждой материи; мир выглядел прежним, однако мне казалось, что я очутился совершенно в ином месте.
5
Сюзанна подхватила Салли, усадила к себе на бедро, одновременно взяла Зака за руку и потащила обоих к дому, втолковывая им по пути какую-то утешительную ерунду. Салли по-прежнему орала, но как-то прерывисто, поскольку она подскакивала с каждым шагом Сюзанны; Зак вопил как сумасшедший, пытаясь вырваться из материнской руки и вернуться к нам. Наконец за ними захлопнулась кухонная дверь, и на сад, точно вулканический пепел, опустилась мертвая тишина.
Череп лежал на боку в траве между кустиком ромашки и тенью вяза. Из одной глазницы торчал комок земли с бледными вьющимися корешками, перекошенные челюсти застыли в невозможном крике. На макушке виднелись спутанные бурые клочки – не то волосы, не то мох.
Мы вчетвером полукругом стояли над ним, словно собрались на обряд инициации и ждали сигнала. Утренний дождь прибил к земле высокую траву.
– Похоже, человеческий, – заметил я.
– Наверняка искусственный, – возразил Том. – Остался с Хэллоуина…
– По-моему, настоящий, – сказала Мелисса. Я обнял ее за плечи. Она рассеянно взяла меня за руку, все ее внимание было приковано к находке.
– Наши соседи в прошлом году на Хэллоуин ставили в саду скелет, – не сдавался Том. – Выглядел очень натурально.
– Этот явно настоящий.
Никто из нас не подошел ближе.
– Откуда здесь может взяться искусственный череп? – удивился я.
– Подростки дурачились, – предположил Том. – Перебросили через ограду или из окна выкинули. Вот откуда настоящему черепу здесь взяться?
– Может, он старый, – сказала Мелисса. – И ему сотни лет, если не тысячи. А Зак и Салли его выкопали. Ну или какая-нибудь лисица.
– Да наверняка фальшивка, – напряженным высоким голосом произнес Леон, череп его явно напугал. – И ничего смешного. Так можно человека до сердечного приступа довести. Выкиньте его в помойку, пока Хьюго не увидел. В сарае есть лопата, не трогайте руками.
Том проворно сделал три шага, опустился на одно колено, наклонился над черепом, но тут же выпрямился:
– Настоящий!
– Ну конечно! – Леон тряхнул головой. – Еще не хватало, быть такого не может…
– Сам посмотри.
Леон не шелохнулся. Том отступил на шаг, вытер ладони о брюки, будто трогал череп.
От пробежки у меня что-то пульсировало в голове, и с каждым ударом острого молоточка сад все больше расплывался перед глазами. Мне вдруг подумалось, что разумнее всего замереть и ждать, пока силы небесные не сунут череп обратно в какой-нибудь кипящий адский котел, из которого он выпал к нашим ногам, а если кто-то из нас пошевелится, вздохнет, то об этом можно будет забыть навсегда, и потянется череда ужасающих событий, которые уже не остановить.
– Дайте-ка посмотреть, – раздался позади нас тихий голос Хьюго, и мы вздрогнули от неожиданности.
Он протиснулся между нами, ритмично втыкая палку в траву, и нагнулся над черепом.
– Да, Зак был прав, – сказал он.
– Что будем делать? – спросил я. Мне вдруг показалось, что только Хьюго может нас спасти и никто, кроме него, в целом мире не знает, как сделать так, чтобы все стало как прежде, чтобы мы вернулись в дом и продолжили разговор.
Хьюго оглянулся на меня через плечо, костяшкой пальца поправил очки.
– Вызовем полицию, что же еще, – спокойно ответил он. – Я сейчас позвоню. Мне лишь хотелось увидеть собственными глазами.
– Но… – Леон осекся.
Хьюго бросил на него короткий пустой взгляд и снова уставился на череп.
Я ждал детективов, но приехали обычные полицейские в форме, два высоких парня с крепкими шеями и невыразительными лицами, примерно моего возраста, похожие, как братья, в желтых светоотражающих жилетах, оба с мидлендским акцентом и такие педантично-вежливые, что становилось ясно: их вежливость – простая формальность. Прибыли они быстро, но было видно, что наша находка не очень-то их заинтересовала.[11]
– Может, череп какого-нибудь животного, – предположил тот, что повыше, шагая за мной и Мелиссой по коридору. – Или старые останки. Типа, как археологи ищут.
– Но правильно сделали, что позвонили, – заметил второй. – Всегда лучше перестраховаться.
Хьюго, Леон и Том по-прежнему были в саду, но к черепу не приближались. Высокий полицейский кивнул им, сказал: “Сейчас посмотрим”, они с напарником опустились на корточки над черепом, брюки обтянули их толстые ляжки. Я заметил, что копы переглянулись.
Высокий достал из кармана ручку, сунул в пустую глазницу, осторожно наклонил череп сперва в одну сторону, потом в другую, чтобы хорошенько рассмотреть. Потом ручкой же вытащил из челюсти траву, нагнулся и принялся разглядывать зубы. Леон ожесточенно грыз ноготь большого пальца.
Наконец коп поднял голову, взгляд его казался безразличнее прежнего.
– Где это нашли? – спросил он.
– Его нашел мой внучатый племянник, – ответил Хьюго, державшийся спокойнее всех; Мелисса крепко обхватила себя руками, Леона едва не трясло от напряжения, и даже Том ошеломленно побледнел, волосы у него стояли дыбом, словно он то и дело запускал в них руки. – Говорит, в дупле. Я так понимаю, в этом, но наверняка не скажу.
Все уставились на вяз. Это было едва ли не самое высокое дерево в саду и самое лучшее для лазанья: огромный корявый серо-бурый ствол, футов пяти в ширину, с шершавыми наплывами, за которые так удобно цепляться руками и опираться ногами, чтобы забраться футов на семь-восемь вверх, где растут толстые ветки с широкими зелеными листьями; именно с него я в детстве соскочил и сломал ногу. Я вдруг подумал с содроганием, что, возможно, череп все эти годы лежал в дупле, в считаных дюймах от нас, а мы и не знали.
Высокий коп оглянулся на своего напарника, тот выпрямился и с неожиданным проворством полез на дерево. Обхватил ногами ствол, одной рукой взялся за ветку, другой достал из кармана тонкую ручку-фонарик и посветил в трещину в стволе, поводил лучом туда-сюда, вглядываясь, и раскрыл рот от удивления. Наконец соскочил на землю, крякнул и кивнул высокому напарнику.
– Где ваш внучатый племянник? – спросил высокий.
– В доме, – ответил Хьюго, – с сестрой и матерью. Они с сестрой вместе это нашли.
– Ясно, – сказал второй коп и спрятал ручку. Обращенное к небу лицо его казалось отстраненным, и я вдруг с удивлением понял, что полицейский очень доволен. – Нужно с ним переговорить. Пожалуйста, идите все за мной. – И напарнику: – Вызови детективов и криминалистов.
Тот кивнул. Мы вернулись в дом, я оглянулся напоследок – на копа, что стоял, покачиваясь и расставив ноги, и спокойно разговаривал по телефону; на широкий великолепный вяз в буйстве летней зелени, на маленький коричневый предмет, почти незаметный среди маргариток и высокой травы.
Сюзанна сидела на диване в обнимку с детьми. Она была еще бледнее обычного, но сохранила невозмутимость, да и дети перестали орать. Оба уставились на копа одинаковыми тусклыми глазами.
– Извините за беспокойство, – сказал полицейский. – Но я бы хотел поговорить с молодым человеком, если, конечно, он в состоянии.
– В состоянии, – ответила Сюзанна. – Правда, Зак?
– Ну конечно, – добродушно проговорил коп. – Вон какой большой мальчик. Как тебя зовут, сынок?
Зак вывернулся из-под маминой руки и с опаской глянул на полицейского.
– Зак.
– А лет тебе сколько?
– Шесть.
Коп достал блокнот и неловко присел на корточки возле журнального столика, поближе к Заку.
– Ты молодец, что нашел эту штукенцию. И как же такой малец залез на такое высокое дерево?
Зак закатил глаза, хоть и не слишком демонстративно.
– Расскажи мне, что случилось.
Но Зак решил, что этот дядька ему не нравится, и молча ковырнул носком ковер, так что вздыбилась складка.
– Что вы делали, как только вышли в сад? Сразу побежали к дереву? Или занимались чем-то другим?
Зак пожал плечами.
– Вы играли, да? Ты был Тарзаном?
Зак уже вполне красноречиво закатил глаза.
– Расскажи дяде полицейскому, что случилось, – спокойно проговорила Сюзанна.
Зак прочертил носком линию на ковре и уставился на нее.
– Зак, – сказал Том.
– Ничего страшного, – весело произнес коп, хотя вид у него был не очень-то довольный. – Скоро приедут детективы, так что, если хочешь, можешь пообщаться с ними. – При слове “детективы” присутствующие встрепенулись; кто-то ахнул, но кто именно, я не разобрал. – А вы, юная леди? Расскажете мне, что случилось?