Однако ничего особенного в этом логове я не увидела. Кроме того, что ему явно не хватало женской руки. И двор, выложенный красивой тротуарной плиткой, и широкое каменное крыльцо, и просторная прихожая содержались в образцовом порядке — были чистыми, опрятными и — ужасно скучными. В Вячеславовых владениях я не увидела ни одного цветка, декоративной вазы, статуэтки или любой другой милой вещицы (не говоря уже о разлагающихся зомби, летучих мышах и прочей ерунде, которую художественная литература приписывает магам смерти), создававшей бы в этом доме уют. На стенах, правда, обнаружилась пара картин, изображавших какую-то невнятную абстракцию, а на угловой полке — фотография, на которой был запечатлен сам некромаг, холодный и серьезный, в окружении незнакомых мне людей.
Словом, беглого взгляда на жилище заозерного соседа было достаточно, чтобы понять: здесь живет мужчина — чистоплотный, аккуратный и одинокий.
Нет, сам дом, конечно, был очень хорош — с большими окнами, прекрасными обоями и современной мебелью. Сантехника в ванной, где я в течение десяти минут пыталась оттереть от лица, шеи и рук засохший ягодный сок, тоже была модной и дорогой.
Если загородный дом отделан так красиво и недешево, как, интересно, выглядит Славина городская квартира? Моя-то однушка оформлена гораздо скромнее.
— Угостить тебя чаем? — предложил мне некромаг, когда я вышла из ванной.
— Угости, — кивнула я.
Мы переместились на кухню (тоже просторную и симпатичную). Слава поставил кипятиться воду и принялся вынимать из шкафчиков какие-то душистые травы.
— У тебя большой дом, — сказала ему я. — Ты живешь тут один?
— Да.
— А заблудиться в нем не боишься?
Он бросил на меня смешливый взгляд.
— Нет, не боюсь. Здесь отделан только первый этаж, а значит, потеряться будет сложно.
— А почему ты не отремонтируешь второй этаж?
— Нет смысла. Предполагалось, что в этом коттедже будет отдыхать большая семья, но пока ее у меня нет. А мне одному много места не нужно.
— Мне говорили, что ты подолгу живешь в Волховском, — осторожно сказала я.
— Да, так и есть.
— Твоя работа, наверное, позволяет делать частые отлучки.
— Моя работа не предполагает их вовсе, — усмехнулся Слава. — Но я имею возможность трудиться удаленно.
— Здорово. Кем же ты работаешь?
— Я программист, — он поставил передо мной чашку с ароматным напитком и тарелку с печеньем, уселся напротив. — Моя задача — следить за тем, чтобы нормально функционировали некоторые системы. Если наладить бесперебойный Интернет, делать это можно откуда угодно, хоть из Волховского, хоть с Мадагаскара.
Программист, ага. Давно ли простые компьютерщики стали зарабатывать столько, чтобы строить подобные усадьбы?
— Сдается мне, ты не рядовой программист, — заметила я.
— Ну да, не рядовой, — неопределенно махнул рукой Слава. — В этом есть преимущество: я не привязан к офису и могу работать там, где захочу
— Не любишь офисы?
Он пожал плечами.
— Из-за особенностей своей магии мне легче жить в Волховском, чем в городе.
— Почему?
— Здесь нежити больше.
Я удивленно приподняла бровь.
— Так тебе нужны покойники?
— Нет, — улыбнулся Слава. — Покойники мне не нужны. Мне, как и любым другим магам, требуется время от времени использовать по назначению свою силу. Магическое перенасыщение, знаешь ли, не менее опасно, чем истощение. Но если другие могут найти применение своим способностям и в обычной жизни, то мне это сделать сложнее. Идти в сферу ритуальных услуг я не хочу, а больше магию смерти использовать негде. Здесь же, возле источника, мне во всех смыслах хорошо.
Нда.
— А какая здесь водится нежить?
— Тебе интересно? — усмехнулся некромаг.
— Конечно, — кивнула ему. — Я ведь дикая, многого не знаю.
Слава улыбнулся. А я вдруг обратила внимание на то, как здорово у него это выходит — улыбка мгновенно сделала и лицо, и весь облик солнечными и притягательными, а его потрясающие глаза при этом становились совершенно неземными.
— На самом деле, видовое разнообразие мертвушек в нашем лесу не такое уж богатое, — начал рассказывать некромаг. — С навками ты уже познакомилась. Еще есть лесавки, пара кикимор. А три года назад к ним в компанию прибился было соседский упырь…
— Упырь?!
— Ну да. Из Степановки к нам пришел. Пока он был жив, баловался черным колдовством, а как помер, уже на третий день из могилы выбрался и пошел по дворам шататься. Загрызть, слава Богу, никого не успел, наш источник его к себе, как мотылька, притянул. Но ты не пугайся, я его почти сразу упокоил — очень вовремя приехал в Волховское в отпуск и в первую же ночь встретил этого красноглазика у своего забора.
Я нервно сглотнула.
— Еще у нас периодически просыпаются блудички — блуждающие огоньки, — продолжил рассказывать Вячеслав. — Они обычно обитают на кладбищах или болотах, однако волховской лес им также чем-то приглянулся. Если вдруг окажешься в лесу после заката и увидишь среди деревьев голубой или зеленоватый свет, никогда за ним не иди — заманит в самую чащу. Также тут иногда появляются анчутки — лезут к источнику магией подпитаться. Вот, собственно и все. А! Есть еще ночница, но она почти никогда не просыпается — я время от времени обновляю на ее норе блокирующие чары.
— А кто это такая?
— Навья с очень дурным характером. Тянет из живых существ силу через эмоции. Насылает плохие сны, тревогу, депрессию. В общем, неприятная особа.
Вот это да…
— Знаешь, Слава, я потрясена, — честно сказала ему. — Я бы с таким контингентом работать не смогла.
Он пожал плечами.
— Контингент как контингент. После общения с контрагентами моей фирмы, лично мне уже никто не страшен. Некоторые из них гораздо хуже любого упыря.
Ну-ну.
— Послушай, — вдруг вспомнила я, — ты, кажется, несколько дней назад говорил, что местная нежить в основном гуляет по лесу и в село не заглядывает.
— Да, говорил. А что?
— Неделю назад в кладовку к моей бабушке забралась перерожденная крыса. Муку рассыпала, а мешок, в котором она хранилась, порвала в клочья. Мы, чтобы ее прогнать, вокруг дома специальный порошок рассыпали, и теперь она к соседке бегает. Впрочем, быть может, это и не она, а кто-нибудь из ее друзей или родственников. В связи с этим у меня к тебе, как к специалисту по жутким монстрам, вопрос: это вообще нормально?
— Нет, — лицо некромага стало серьезным. — Совсем не нормально. Территория села окружена особыми защитными чарами, поэтому в Волховском никакой нежити в принципе быть не должно, даже самой мелкой. Если же по улицам бегает перерожденная крыса, значит, где-то образовалась брешь. Я сегодня же пройду по периметру и попытаюсь ее отыскать. В связи с этим, Люда, у меня тоже есть вопрос: почему о таком важном происшествии я узнал лишь сейчас, да и то случайно? Почему твоя родственница сразу же не сообщила мне, что к ней в кладовку бегает мертвушка?
— Эти вопросы не ко мне, — ответила ему. — Но лично я считаю, дело здесь в предрассудках. Волховчане боятся лишний раз тебя побеспокоить.
— А потом в их домах заводятся перерожденные крысы, — кивнул Вячеслав. — Надо будет завтра пообщаться с поселковым главой, попросить, чтобы он объяснил остальным — сейчас не время страдать глупостями. Что-то где-то произошло: нежити в нашем лесу сейчас столько, сколько я еще ни разу не видел. Едва успеваю расставлять капканы и уничтожать тех, кто в них попадается. Ты, кстати, тоже скажи соседям, чтобы они не молчали и, в случае чего, сразу сообщали обо всех подобных происшествиях.
— Все так серьезно?
Он немного замялся.
— На самом деле, бить тревогу еще рано. Но задуматься стоит. В нашем мире ничего просто так не происходит.
Пару минут мы молча пили чай.
Слава при этом погрузился в какие-то свои размышления, а я осторожно, исподтишка его разглядывала.
Нет, не могу я понять, почему волховчане так предвзято к нему относятся. Он ведь приятный, умный, дружелюбный. Немного необычный, но, на мой взгляд, ему это только в плюс.
— Я поговорю с бабушкой и соседями, — негромко сказала ему. — И не только по поводу крыс. Мне кажется, им давно пора изменить к тебе свое отношение.
— Думаешь?
Слава забрал у меня пустую чашку, вместе со своей положил в кухонную мойку.
— Думаю, да. Ты ведь такой… хороший.
Он тихо хмыкнул, потом повернулся и посмотрел мне прямо в глаза.
— Это не я хороший, — серьезно сказал он. — Это ты — прелесть.
На берег озера я явилась с опозданием. После чаепития вдруг оказалось, что время, которое отвела на визит в логово некромага, давно истекло и уже пора собираться в обратный путь.
Слава тут же вызвался меня проводить, и я с радостью на это согласилась.
— Можно задать тебе личный вопрос? — спросила у него, когда мы вышли из дома и направились к озеру.
— Задавай.
— Почему все-таки ты живешь один?
Спросила и тут же об этом пожалела. Вдруг он скажет, что в городе у него есть невеста или, еще хуже, жена, которая не обладает магией, поэтому приезжать в Волховское не любит, зато отлично понимает потребности своего супруга, а потому безропотно (или, наоборот, скрепя сердце) отпускает его на вольные хлеба в ведьмину деревню? Конечно, ничего особенного в этом нет, но мне почему-то показалось, что получить подтверждение данной теории, будет очень неприятно.
Вячеслав только пожал плечами.
— Так уж получилось, — ответил он. — В городе у меня есть отец, тетя и двоюродный брат. Почти все они самые обычные люди. Еще есть много приятелей и коллег. Но живу я один. А ты, Люда?
— Что — я?
— Как вышло, что ты приехала к бабушке без сопровождающего?
— Потому что я теперь тоже живу одна. И тоже по этому поводу совершенно не расстраиваюсь.
На его лице мелькнула улыбка.
— Это хорошо. Очень хорошо.
…Когда мы вышли на берег, Марина уже была там и нервно шагала вдоль растущих у воды деревьев.