— Ну наконец-то! — воскликнула водяница, увидев меня. — Я уж собралась тебя искать!..
Она хотела сказать что-то еще, но увидев появившегося вслед за мной Вячеслава, осеклась и удивленно хлопнула ресницами.
— Добрый день, — вежливо поздоровался с ней некромаг.
— Здравствуйте, — ответила она.
— Слава, дальше мы сами, — улыбнулась я, забирая у своего спутника ведра с земляникой. — Спасибо за помощь. А еще за чай и за беседу.
— Пожалуйста, — улыбнулся он в ответ. — Заходи в гости снова. Буду рад тебя видеть.
Кивнул Марине и неторопливо пошел обратно. Когда он скрылся из вида, водяница перевела на меня свой взгляд и вопросительно подняла бровь.
— Он помог мне собрать ягоды, — ответила я. — И одолжил для них второе ведерко. Представляешь, возле его дома растет столько земляники! Если считать в объеме, мы ее литров семь насобирали!
— Здорово, — кивнула подруга. — Моей добычи едва ли на один литр выйдет. Люда, скажи честно, ты сошла с ума?
— В смысле? — удивилась я.
— Ты рвала землянику у дома некромага?
— А что в этом такого?
— И он тебе помогал?
— Ну да.
— И ты приняла его помощь?!
— Конечно приняла. Марина, он хороший парень, добрый и веселый. И я совершенно не понимаю, почему в Волховском его не любят.
— Добрый? Веселый? Люда, очнись! Он же холодный, как лед! Невозмутимый, как кирпичная стена! А уж от глаз его жутких и вовсе бросает в дрожь!
— Да ты что? — изумилась я. — Все совсем наоборот! Он сердечный, улыбчивый, и глаза у него не жуткие, а сказочные и потрясающе красивые.
— Точно сошла с ума, — пробормотала Марина. — Надо бабушке твоей сказать, чтобы она отвар какой-нибудь приготовила. Или поставила тебе целебную клизму. Вдруг мозги на место встанут?..
— Очень смешно.
— Если честно, не очень. Ладно. Зато мы землянику собрали. А это, согласись, не может не радовать.
Глава 6
Часть своих ягод я отдала Марине — пересыпала из своего ведра в ее, чтобы водянице не было обидно за свой скромный «улов».
Бабуля мою добычу встретила с необыкновенным восторгом. В отличие от Марины, ее ни капли не смутило, что землянику я собирала у дома некромага, а потому, отсыпав немного «на еду», она тут же побежала варить земляничное варенье.
— В город его заберешь, — сказала мне. — Будешь есть и Волховское вспоминать.
Чтобы не мешаться у бабушки под ногами, я ушла в свою комнату и снова открыла книгу заклинаний Клавдии Константиновны.
На самом деле, если хорошо подумать, становится не совсем понятно, как именно я должна изучать по ней магическую науку. Если все напечатанные здесь тексты волшебные, значит, просто так произносить их вслух нельзя — это наверняка чревато самыми непредсказуемыми последствиями.
Есть, конечно, вариант выучить заговоры наизусть, а потом в нужный момент вспомнить и воспроизвести. Однако он тоже сомнителен. Что если я не смогу подобрать к конкретной ситуации необходимого заклинания? Жизнь разнообразна и неординарна, и в тоненькой книжечке ягини вряд ли содержатся советы на все случаи без исключения.
«Развлекаешься?»
От неожиданности я вздрогнула.
— Развлекаюсь. Привет, Ганс.
Черный ворон, появившийся секунду назад на моем подоконнике, перелетел на изголовье кровати.
«Привет».
— Ты летал на охоту?
«Да. Поужинал, размял крылья. Чем ты занимаешься?»
— Пытаюсь учиться магии.
«По книге?»
— Ну да.
«И как? Получается?»
— Честно говоря, не очень.
«И правильно. Заклинателю такие брошюры ни к чему. Разве что новые формулы подсмотреть».
— В каком смысле?
«В прямом. Знаешь ли ты, что такое эти заговоры? По сути это — формулы, вызывающие определенные вибрации звуковых волн, которые затем дают направление потоку волшебной силы. Нужно тебе вылечить какую-то болячку — произнеси с определенным ритмом несколько слов, а магия и твои голосовые связки сделают все остальное. Задача же самого заклинателя — настроиться на нужный лад и научиться правильно перераспределять и экономно использовать свой резерв. Сама понимаешь, от переизбытка чувств можно выплеснуть из себя все до капли, в то время, когда этого вовсе не нужно. Между тем, у говорящих колдунов есть одна чудесная особенность: для ворожбы им вовсе не нужны готовые формулы. Они прекрасно могут сочинить свои собственные. Причем для каждого конкретного случая».
Я слушала его, вытаращив глаза.
— Откуда ты все это знаешь?
«Угадай».
— Ты был спутником заклинателя?
«Еще варианты?»
— Ты сам — заклинатель?!
«Молодец, угадала. Когда-то я им действительно был».
Ну ничего себе! Вот это повезло так повезло!
— Ганс!
«Да, я согласен».
— Ээ… На что согласен?
«На просьбу поднатаскать тебя в магической науке».
— Правда?!
«Конечно. Видишь, я уже понимаю тебя без слов. Хотя… На твоей восторженной мордашке все мысли и желания написаны большущими буквами».
— Ты — потрясающий.
«Это точно. Но знаешь, мне давно хотелось попробовать себя в роли наставника. У меня никогда не было полноценных учеников-заклинателей. Говоруны — явление достаточно редкое».
— Учиться придется долго?
«Это уж как пойдет. В нашем деле, Люда, главное — практика. А теорию я тебе всего за полчаса расскажу».
— Здорово! А о себе расскажешь?
«Да, но позже. Ладно? Так вот, заклинания. Ты, конечно, можешь поначалу пользоваться текстами из этой книги, однако потом лучше придумывать свои».
— Почему? Из-за того, что заговоров здесь мало?
«Нет. Они придуманы скорее для простых людей, нежели магов».
— Для простых людей? Так значит, простые тоже могут колдовать?
«Не колдовать, а легонько влиять на реальность. И то при сильном желании и искренней уверенности в том, что делают нужное дело. Природные же волшебники, зачастую действуют не по четкому алгоритму, а так, как подскажет им конкретный случай. По крайней мере, говоруны точно. Если кого-то нужно изгнать — изгоняют, если надо договориться — договариваются. Понимаю, сейчас это осознать сложно, однако во время ворожбы ты быстро поймешь, о чем идет речь. Если правильно настроиться, нужные слова сами придут в голову, и тебе останется только произнести их вслух».
Как интересно!
— И какую же форму примут эти слова?
«Не знаю, она у всех разная. Я, например, сочинял простенькие стихи. А один из моих давних приятелей — пел».
— Да уж, — задумчиво пробормотала я. — Вроде все понятно, и в то же время не понятно ничего. Тут без практики действительно не обойтись.
«Не переживай, будет тебе практика. Прямо завтра с утра».
— К нам снова привезут заболевшего человека?
«Ага».
— Откуда ты знаешь?
«Я много чего знаю. Я ведь не простой ворон, а особенный. Гости, кстати, придут рано, поэтому не засиживайся сегодня допоздна. Силы тебе очень пригодятся. И твоей бабушке тоже».
Они действительно прибыли рано. Еще не успели пропеть первые петухи, как в нашу дверь заколотили с такой силой, будто кто-то собрался ее выбить.
— Петровна! Люда! Просыпайтесь! — одновременно с боем раздался голос Евгения Алексеевича. — Помощь нужна!
Из своих комнат мы с бабушкой выскочили одновременно, кинулись открывать, попутно застегивая домашние халаты, накинутые поверх ночных сорочек.
На пороге кроме огневика обнаружились еще двое рослых незнакомых мне мужчин, которые держали за углы большое ватное одеяло. В нем, как в гамаке, лежал человек, грязный и залитый кровью.
— В лесу их нашел, — коротко объяснил сосед-огневик, протискиваясь вместе с ними в дом. — Помогай, Петровна.
— Несите его в зал и кладите на стол, — тут же распорядилась бабуля. — Люся, принеси ведро теплой воды. Быстро!
Пока раненого располагали поверх бабушкиной белой скатерти, я опрометью бросилась в кухню, чтобы включить водогрейный котел, а потом со всей возможной скоростью наполнила самое большое ведро, какое попалось мне на пути.
В зале меня встретила жуткая картина. Наш очередной пациент оказался молодым мужчиной, явно пострадавшим от когтей и зубов какого-то крупного зверя — он был исполосован с ног до головы, и лично я в прямом смысле слова не увидела на нем ни одного живого места. Однако, судя по тому, как суетилась бабуля, покойником этот несчастный пока еще не был.
— Люся, иди сюда, — велела мне Лекарцева-старшая. — Будешь помогать. Нужно продержаться до приезда скорой помощи.
Сначала мы быстро и максимально осторожно смыли с мужчины грязь. Раны его при этом открылись нам во всей красе, и к моему горлу тут же подступила тошнота.
— Кровь не останавливается, — пробормотала бабушка, выводя руками над «пациентом» какие-то пассы и фигуры. — Господи! Весь порванный, весь… Люся, подержи его кровь, он и так ее много потерял. А я пока сосудами займусь.
Подержать кровь?..
Боже, он ведь действительно ею истекает! Скатерть уже покрылась бурыми пятнами, и с нее вот начнет капать на пол!
— Как мне это сделать, ба?
Раненого было жалко до слез и соплей, но я понятия не имела, что именно от меня требуется.
«Вели крови остановиться».
Ганс, судя по всему, переместился из спальни в зал и теперь сидел на одном из подоконников.
«Ты вчера читала книгу заклинаний. Среди них было несколько на заговор ран. Помнишь хотя бы одно?»
Отрицательно покачала головой.
«Тогда сочиняй сама. Считай этого человека своим боевым крещением. Дыши глубже и не вздумай злиться, иначе добьешь его окончательно».
Из моих глаз таки брызнули слезы. А вместе с ними вдруг потоком побежали слова:
— Обернись река, вернись в берега, стой, замри, и опять беги — по дорогам новым, по руслам знакомым, реке не разлиться, берегам не разбиться…
Я твердила эту полубессмысленную фразу без остановки, раз за разом — не требуя, а почти умоляя. Бабушка, следуя ритму моего монотонного шепота, ловко связывала разорванные сосуды, после чего я осторожно пускала по ним кровь.