— Какая гадость, — откровенно высказалась Вейма.
— Такова жизнь, — пожал плечами батрак. — Ну, как, вы всем довольны? Пойду я обратно, пока не хватились.
— Зачем тебе туда возвращаться? — не понял Вир.
— Да дело одно есть, — лениво ответил батрак. — Надо будет Йагану малое посвящение дать. Высшее-то не успею, да и не мне давать.
— Не успеешь? — нахмурилась вампирша. — Что… что с ним случилось?
— Да схватили его. Всё про вино колдовское твердят.
— Они не имели права! — с отчаянием воскликнула Вейма. — Я же… я же предупреждала!
— Ага, — кивнул батрак. — Он так и спросил, когда за ним пришли, где, мол, свидетели, которые обвинят его в лицо. А на него самострел наставили и говорят — обойдёшься.
— Его пытали? — тихо спросила бывшая ведьма.
— Не успели, — ухмыльнулся батрак. — Святоши-то с собой палачей не возят, на месте находят. А я пошарил где надо, что-то разломал, что-то припрятал, не найдут теперь. Палач-то баронский мелкие инструменты увёз, когда вместе с господином в Тамн уехал, а вот дыбу оставил. Пришлось постараться, чтобы не отыскали. Ну, этот во двор вышел и говорит — кто тут палач. Пара парней вылезла, мол, попробуют. А я ему — да чтоб я, да без инструментов, да где попало, да даже за десять золотых не возьмусь. Так он мне пятнадцать подкинул и говорит, мол, если что не так пойдёт — вместе гореть будем.
— И ты, что же, ты его пытал? — с усилием произнесла Вейма, даже не пытаясь скрыть отвращение в голосе.
— Да пока нет. Брат всё-таки в прозрении, в Освобождение верит. Я ему малое посвящение обещал, да подумал, не рановато ли? Вдруг без баронской дочки они раньше сдадутся? Глядишь, он ещё хорошего вина сделает. А пока весь день дыбу сколачивал. Дело долгое, трудное, выверенности требует.
Вейма сглотнула. Малое посвящение давалось перед смертью. Те из высших посвящённых, которые несли свою службу Освободителю проповедями, проводили короткий обряд. Если умирающий выздоравливал, ему отказывали в еде и питье: после малого посвящения дорога была одна — за границу бренного мира, туда, откуда Создатель когда-то похитил свободные души. Так верили прозревшие. Но те высшие посвящённые, которые несли службу убийствами, не нуждались ни в обряде, ни в том, чтобы уморить новообращённого голодом. Они освобождали ударом ножа.
— Но ты же мог бы его спасти! — не выдержала Вейма.
— Да? — с наигранным весельем переспросил батрак. — Ой, в самом деле! Вот скоро встреча будет, так меня старший брат спросит: «Паук, а, Паук, как ты постарался ради Освобождения? Многих ли ты загубил? Не ленился ли?». А я ему: «Да так, двух девиц спас, вот, ещё односельчанин подвернулся, его тоже спас, хожу теперь, смотрю, кого бы ещё спасти, понравилось — страсть!». А он мне и скажет: «Паук, ты позоришь наше братство! Не тем ты занимаешься! Не людей спасать, но приближать Освобождение, отворачивать слепых от святош. А ты…» И чем я оправдаюсь? Каким-то жалким зарезанным графёнышем?
— Кем-кем? — насторожилась Магда.
— Да парнишка тут привязался. Мечом размахивал, шипел какие-то угрозы. Я его и прирезал. По-хорошему не унимался.
— Он… — у Магды перехватило дыхание. — Он назвал своё имя?
— Да назвал, да я не слушал.
— Виль! — топнула ногой бывшая ведьма.
— Арле, что ли… Или Арне. Твердил, что желает деву защитить от моих, понимаете, грязных лап. Странный какой-то. Тревоги так и не поднял. Подвигов захотелось?..
— Ты… его… убил?.. — очень медленно произнесла Магда. Перед глазами вставала давняя сцена, когда юный рыцарь, почти мальчишка, взялся биться в её честь с опытным наёмником.
— Да уж не по головке погладил. Лежит там, стонет теперь. К утру кончится.
— Ты его убил, — повторила Магда.
— Эй, Маглейн, ты чего? — насторожился батрак.
Бывшая ведьма не ответила. Бедный глупый Арне, вечно ему надо было за кого-нибудь вступиться…
Магда словно видела его длинные светлые волосы, худощавую фигуру, светлые глаза… слышала срывающийся голос, которым он читал ей стихи… очень плохие, но он сам их сочинил, в её честь. Тогда ей это казалось… милым, наверное. Но и досадным. Теперь — надрывало сердце. Почему? Алард остался в прошлом, безликая тень с обманными знаками власти. А вот Арне вдруг всколыхнул душу. Почему?
Может, потому, что никогда ничего не просил. Кроме улыбки. Она так и не научилась улыбаться ему так, чтобы это не выглядело по-матерински.
Вейма принюхалась к подруге и тихонько оттащила всё ещё спящую Нору подальше, за спину Вира.
— Ты его убил, — снова повторила Магда. — Он не был захватчиком. Ты нарушил условие. Сделка отменяется и… убирайся отсюда!
— Эй, Маглейн! — запротестовал батрак. — Он мечом размахивал, а у меня с собой только нож был. Что мне было делать, а?!
— Мне плевать! — с нахлынувшей злобой ответила бывшая ведьма. В горле клокотало от горя. Сердце разрывалось. — Он был мой! Он клялся мне в верности! Он никому не причинил вреда! А ты его убил! Я говорила тебе — никого! Ты должен был помнить об этом! Ты… ты… убирайся! И не попадайся мне больше, слышишь?! Убирайся отсюда!
— Как девок спасать — так Виль, сюда, Виль, помоги, Виль, ты же можешь… — обиделся батрак. — А из-за какого-то глупого мальчишки…
— Ты его убил! — закричала Магда. — Он был мой, а ты его убил!
Оборотень напряжённо раздумывал.
— Говоришь, до утра протянет? — внезапно спросил он.
— Да протянет, наверное… — хмыкнул батрак. — Только всё равно не жилец. После таких ран разве что один из вас встанет.
— О том и речь. Магда!
Бывшая ведьма вздрогнула от резкого оклика и невидяще уставилась на оборотня. Было слишком темно, чтобы разглядеть выражение лица, но Магда вдруг почувствовала, что Вир улыбается.
— Оборотень по обещанию, — медленно проговорил Вир. — Что скажешь?
— Я… я не… — пробормотала бывшая ведьма. — Это…
— Решай! — жёстко потребовал оборотень.
— Я не смогу! — запротестовала Магда в отчаянии.
— Тогда он умрёт!
— Эй, вы о чём? — вмешался батрак.
— Я не… не… я не смогу… — медленно выговорила Магда и в отчаянии уставилась на свои руки. — Я не…
Что такое колдовская сила? Проклятие, которое получаешь, живя с мечтой, которая не сбудется, жгущим изнутри желанием, которому не суждено исполниться. Колдовская сила — это то, что даёт тебе мир в обмен на то, что ты вечно — вечно! — будешь несчастной. Однажды одной ведьме повезло. Её желание исполнилось. Но ничего не даётся даром, и проклятие было снято… оставив эту ведьму опустошённой, истерзанной… беззащитной.
Что такое колдовская сила? То, что чувствуешь, пытаясь совершить невозможное.
Магда неверяще уставилась на свои руки. С каждым мгновением они делались как будто больше, ярче… заметнее… казалось, они пылают и неясно было, почему никто не видит этого сияния.
Колдовская сила — это то, что даётся в обмен на неосуществимое желание. На неосуществимость желания.
Значит ли это, что, едва задуманное свершится, с силой придётся попрощаться?
Снова жить с пустотой… обречённостью… беззащитностью…
— Да будет так, — пробормотала Магда, прислушиваясь к нахлынувшим ощущениям.
Вир не видел сияния, оно осталось в воображении Магды, но очень хорошо знал, что она чувствует сейчас.
Вопреки мнению своей жены, он не родился оборотнем. Он им стал, стал в очень юном возрасте, и то, что привело его к этому шагу, вспоминать не хотелось даже ясным днём. Но в доме у дядьки ему случалось видеть и рождённых оборотней, своих названных братьев и сестёр. В младенчестве они меняют облик, и потому стая прячет детёнышей пуще любой другой тайны, но позже… до самого отрочества, дети остаются просто… детьми. И позже, когда меняются кости, голос, когда тело взрослеет, в это время, нельзя предсказать когда именно… вдруг ребёнок осознаёт себя… другим. Наполненным странной силой, от которой кружится голова. Это похоже на зарождающуюся в теле страсть. Это похоже на пронизывающую кости боль. Это не похоже ни на что. У этих детей именно такой взгляд. Именно такой вид.
Вир потянул жену за рукав. От оборотня после первого взрослого обращения можно ждать чего угодно. Как поведёт себя ведьма, ощутив вернувшуюся колдовскую силу?
— Бери Нору и отправляйся с ней на дорогу. Сделай так, чтобы она проснулась, когда вам встретится наш отряд… и пусть она помнит, что сбежала сама. Сможешь?
— Но… а как же?.. — невнятно запротестовала его жена.
— Я обо всём позабочусь. Нет, послушай. Пусть помнит, что ей помогал Арне. Его ранили, но он сказал, чтобы она бежала и спасалась. Если услышишь мой вой — пусть потребует, чтобы кто-то отправился ему навстречу. Если нет — он погиб, защищая её. Сможешь?
Лицо вампирши искривила улыбка.
— Так… просто…
— Сможешь? — настойчиво спросил оборотень.
— Если ты уверен…
— Да.
— Тогда дай мне посмотреть…
Оборотень послушно взглянул жене в глаза, зная, что сейчас она прочтёт его мысли. Поморщился — испытующий взгляд, казалось, жёг огнём.
— Виль! — окликнула вампирша. Батрак невольно оглянулся, а в следующее мгновение бесполезно оглашал ругательствами ночной воздух: Вейма уже исчезла, прихватив с собой бесчувственную Нору.
— Ей надо было увидеть, что творится в замке, — пояснил оборотень без особого сочувствия. — Чтобы вложить это в голову девчонке.
— А спросить нельзя было? Серый, если твоя жена ещё раз полезет мне в голову…
— Так быстрее, — хмыкнул Вир. — Я передам, не переживай.
— Кто переживает?! — разозлился батрак. — Да я ей…
Досказать он не успел. Магда подняла голову и повернулась к нему.
— Виль, — новым, жёстким и решительным голосом потребовала она. — Ты вернёшься в замок и принесёшь Арне в лес, к алтарю.
— Я? И не подумаю. Другого дурака ищи, Маглейн, а меня в это дело не впутывай.
Магда вздрогнула. Она не ждала отказа.