– Это леший, что ли? – нахмурила я лоб.
– Он, – кивнула гарпия. – Все сначала против нас были. И только Лихо по-человечески…
– По-человечески? – степень моего удивления уже не измерялась никакими ведьмовскими измерителями.
– Не придирайся к словам, – поджала губы Кела. – Он нам и рассказал все, как тут устроено, про правила и законы здешнего леса.
– Так, – перебила я ее, – мы сейчас говорим про одно и то же полное, совершенное зло с родинкой на щеке и неуемным аппетитом?
Гарпия кивнула, я села обратно на камень и спросила:
– А подскажите-ка мне, когда вы с ним последний раз виделись?
– Давно, – ответила Пета и почесала затылок. – Еще до твоего появления.
А я переглянулась с Затоном и пожала плечами:
– Интересненько выходит, правда? Со всеми-то он подружился, прямо жутко общительный тип!
– Со мной не подружился, – нахмурился водяной. – Меня в бочку посадил, а потом ритуалы проводил с моей кровью.
– Сам? – влезла Кела. – Он же, помнится, от вида крови шарахался.
Остальные гарпии согласно закивали.
– Все меняется, – мудро изрекла Арвила.
А я посмотрела на водяного.
– Не знаю, – задумался Затон. – Я вообще свое пребывание в плену плохо помню.
– Мы тоже не очень много знаем. Затон наш перед этим грустный несколько дней ходил, мы уж думали – заболел, – встряла снова русалка. – А потом на болота засобирался, будто тянул его кто туда. Кикимор ему проведать захотелось.
– Захотелось, – поддакнул водяной. – Помню, что по ручейкам до границы болот добрался, помню, как Инессу позвал.
– Это кто – Инесса? – спросила я.
– Королева их, – махнул рукой он. – А потом будто по башке получил! Дальше все отрывками какими-то. Но чувствую, что без Лиха там точно не обошлось! Был он там! Был!
– Был… – потянула я, – это и я подтвердить могу. И ты думаешь, что…
Водяной кивнул:
– Меня вы вытащили, так он теперь до лешего добрался.
– Если все так, то, похоже, и правда добрался, – ответила за сестер Кела.
Я протяжно вздохнула. Ну что ж, права была Арвила: снова на болота надо. Ох и не люблю я кикимор!
– Так, – снова вскочила я с места, не забыв подхватить влюбленную жабу, – мне нужен еще день на подготовку. Арвила!
– Я! – вскинулась русалка, бросив гребень.
– Завтра к вечеру приползай, будем тебя кикиморовидоизменять.
– Чего? – удивился водяной.
– Не обращай внимания, Затонушка, – взяла его под руку Арвила. – Тебе нельзя волноваться, давление…
– Какое давление у водяного? – захлопала глазами Пета, но русалка только цыкнула на нее строго, и гарпия замолчала, кажется, неожиданно даже для себя.
– Затон, – стараясь не сбиваться, продолжила я, – с тебя продумать ходы отступления по воде.
– Я только до границы с болотами могу, – почесал нос водяной.
– Знаю, – нахмурилась я. – Остальное – моя задача.
– А мы? – дружно спросили гарпии.
– Во-первых, – я достала пузатую баночку из сумки, – наплюйте-ка мне сюда. – А во-вторых… – я задумалась, почесывая подбородок.
– Ну? – нетерпеливо заерзала на месте Кела, пока Пета и Аэль тщательно сцеживали слюну. – С воздуха пикировать?
– Куда пикировать? – я покрутила пальцем у виска. – Куда вы напикируете, если там Лихо, обожравшийся силой?
– На него и свалимся, нам не впервой, – махнула рукой гарпия.
– Нет, вас надо использовать с умом… – я оглядела воинственных сестер. – «Во-вторых» пока подождет, мне надо подумать…
– Ох, что-то мне план наш не нравится, – вставил водяной.
– Мне пока тоже, – помрачнела я. – Одно ясно…
Все молча ждали продолжения.
– …Лихо надо сдавать магам, иначе он всех нас… – я провела рукой по горлу, отчего моя спасательная команда вздрогнула. – Я весь учебник перерыла по нежитиведению – нет против него действенного средства, кроме команды боевых магов.
И добавила про себя – и еще того зелья, что у меня в сумке лежало. Да и то было с невыясненным эффектом. Владиславиным рецептам я не очень-то и доверяла. Чтобы одна ведьма другой доверяла, им надо как минимум… Я задумалась – да ничего им не надо. Не бывает такого. Я даже бабке родной свои тайны не открывала.
Но убрать Лихо с дороги я попробую! Как-никак сама опростоволосилась, покрывала его, не сдала сразу в Ковен.
– С магами сама договаривайся, – вставила Кела. – У нас с ними вооруженный нейтралитет.
И пояснила для удивленной ее заявлением Аэль:
– Это значит не доверяем, но и на рожон не лезем, не привлекаем внимания! А то еще дальше сошлют.
– Мага беру на себя. Он у нас один. Надеюсь, хватит, – я закусила губу, представив нелегкий разговор с Айвеном, но деваться было некуда.
Все помолчали, проникаясь серьезностью момента, и только жаба громко запищала. Она, бедная, видно чувствовала скорую встречу с любимым. Я ее прижала посильнее к груди и вздохнула тихонечко. Нет, все-таки тяга к непонятным экспериментам выйдет мне когда-нибудь боком. Хорошо еще Затон не знает, чем я жабу накормила, отстегает водорослями и не посмотрит, что ведьма!
– Все, чего рассиживаться, – я первой пошла к выходу. – Завтра после захода солнца встречаемся у избушки. Оттуда и двинемся.
Все задумчиво покивали.
– Арвила, – позвала русалку, – тебя пораньше жду.
Она бросила быстрый взгляд на Затона и кивнула.
А я поспешила домой. Ой, как не хочется снова в город идти, но что делать… Бурьянушка стоит того, чтобы ведьмиными принципами пожертвовать.
До избы дошла, даже не заметила, и вынырнула из нелегких дум, когда ко мне Овинник бросился:
– Забава! Представляешь, сила вернулась, да не просто…
А я зашипела почище рассерженной кошки:
– Не тут же! Быстро в дом!
Овинник растерянно огляделся по сторонам, а потом прищурился:
– Думаешь, подслушивают? Кто?
Я только плечами пожала. Ничего такого я не думала, но трезвонить о своих делах на весь лес тоже не стоит.
Мы молча поднялись по ступенькам, я открыла дверь, пропуская вперед бывшую нежить, и обернулась, оглядывая поляну перед домом. Показалось, будто мелькнуло что-то в кустах яркое. Постояла немного, всматриваясь, но было тихо. И я зашла в избу.
– Ну? – спросила я, присев на скамью и раздумывая, что мне сейчас нужно сделать.
– Что ну? – приосанился Овинник. – Проснулся – и силушка моя тут!
Он поднял руку и потряс кулаком.
– Где? – не поняла я, разглядывая его руку.
– Вернулась ко мне сила! Да такая, что я теперь не то что к сараю своему не привязан, я теперь весь мир повидать могу!
В глазах Овинника горел какой-то фанатичный огонек, и я даже забеспокоилась:
– Ты же помнишь про ограничения и закон?
– Ха! – расставил ноги в стороны Овинник. – Ты про закон, который эти возгордившиеся маги установили? И про их правила? Что они мне теперь?
Я скрестила руки на груди. Кажется, у меня в избушке назревает бунт. И если кто-то из Ковена узнает о моей причастности, не видать мне не то что диплома, а и света белого…
– Ты говори да не заговаривайся, – осадила я нежить. – Я, может, и промолчу, а вот кто другой сдаст тебя вместе с твоими ожившими потрохами.
– Ну и что маги мне сделают? – раздухарился Овинник.
Я только вздохнула, встала со скамейки, достала учебник по истории:
– На-ка, почитай, – сунула ему в руки, – про все восстания против магов, а еще чем это обычно заканчивалось.
Овинник нахмурился, но книгу взял. А я выложила на стол жабу, которую за пазухой таскала, и добавила:
– Пока мы магам противопоставить ничего не можем. Мы же как живем?
– Как? – почесал лысую голову Овинник.
– Наособицу. Друг другу не доверяем, между собой почти и не общаемся… А у них Ковены по всему миру. Наш вон даже не самый большой, а все равно в страхе всех держит.
Я вздохнула невесело, и Овинник вместе со мной.
– Лешего почувствовал? – перевела я разговор, поглаживая жабу по спине, отчего та млела и закатывала глаза.
Овинник повел плечами и ответил:
– Да, земля говорит, жив он, но слаб. Где-то в глубине болот.
Я резко вздохнула. Нечего время терять! Поднялась и пошла собираться на встречу с магом. Как буду его уговаривать нам помочь, я пока старалась не думать.
– С тебя хлеб обережный, – крикнула Овиннику из комнаты, доставая то самое бабкино черное платье. – К завтрему!
– А пряники подойдут? – через дверь спросил он. – А то хлеб печь долго, а эти вон лежат.
– Подойдут, – разрешила я.
А потом поглядела в зеркало на свои рыжие вихры и веснушчатый нос, вздохнула и принялась наводить красоту.
Выходила из комнаты медленно и степенно. Как бы Овинник от красоты такой сознание не потерял с непривычки, да и платье сильно разгуляться не давало. И ведь хотела я поискать в учебнике, как узкий подол трансформировать, но не успела.
Вышла и встала за спиной у нежити, которая над пряниками склонилась и шептала им что-то ласковое.
Я хмыкнула, и Овинник обернулся, на секунду замерев.
– Ого!
Я довольно улыбнулась.
– И ты так к магу пойдешь? – он поднял бровь.
Я забеспокоилась:
– А что? Еще чуть-чуть глаза подкрасить?
Овинник подошел поближе и внимательно оглядел мое лицо. А потом вынес вердикт:
– Для мага сойдет.
– Только для мага? – обиделась я. – А для других что, нехороша буду?
– Да ну тебя, – махнул рукой Овинник. – Для других ты и прежняя…
Он замолчал, что-то обдумывая, но продолжать не стал. Только улыбнулся ехидно:
– Благословить тебя на дорожку?
Тут уж я руки в бока уперла, откинула эффектно от лица черные выкрашенные волосы, подняла бровь соболиную, свеженарисованную, и выпалила:
– Я тебе все руки повыдергиваю, охальник! И не посмотрю на силу твою вернувшуюся! Придумал тоже – перед встречей с магом меня на приплод… тьфу, на детей благословлять! Совсем мозги отмерзли, пока на земле валялся?
– Ну и ладно, – засмеялся он. – Хоть пряник обережный съешь, заодно проверишь, как он работает. Я все еще не успел зачаровать, а эти, крайние, вроде готовы.