Стражницы еще сильнее нахмурились, а я бросила злой взгляд на Арвилу. Надо было пустоши называть!
– Точно не с Северной пустоши? – сузила глаза одна из кикимор.
– Чтоб мне в болоте захлебнуться! – сплюнула в сторону Арвила.
И пока я в полнейшем изумлении изучала свою спутницу, она продолжила:
– Пустошские давно нарывались! Надо было их еще прошлым летом гнать.
И подмигнула так, знающе. Она что, газеты болотные выписывать начала?..
Кикиморы заметно расслабились, но копья держали наготове:
– Кто вам сказал про сбор?
– А кто нам мог сказать? – уперла я руки в бока. Как с ними разговаривать, я поняла еще в прошлый раз.
– Так в секрете же в этот раз держали! Никого и не звали… – начала одна из них.
А вторая ее перебила:
– Так эти, наверное, по приглашению Инессы! Да?
– Конечно, как иначе-то! – подтвердила я.
– Тогда пошли быстрее, – поторопила стражница. – Мы и так тут задержались, давно пора на поляне быть, никто нас ждать не будет, а такое я пропустить не хочу.
Она поправила шлем, из-под кромки которого торчали пучки мха, и я еле сдержала улыбку. Пригодился мой совет.
А потом они повернулись и припустили по кочкам, видно, действительно, мы уже опаздывали.
Поляна, на которую мы выскочили, тяжело дыша и держась за грудь, была та же самая, что и в прошлый раз. Только теперь она радовала глаз полностью выжженной травой, черными остовами сгоревших деревьев и множеством костров, горевших по кругу. Оттого тут было светло, как днем. А среди всего этого великолепия, в самом центре, стоял злополучный Черный камень. И ведь выкопали же снова! Вот упертые!
Кикиморы толкались на небольшом отдалении, напирая друг на друга и тихо переругиваясь. Шуметь никто не решался – у самого камня стоял местный Повелитель и смотрел почему-то исключительно себе под ноги.
Может, это и неплохо, потому что своей ненависти к Лиху я, наверное, не смогла бы и под личиной кикиморы скрыть. Стоял тут, грустненько склонив голову, и собирался убивать моего лешего! Да я его за это!..
Наверное, я все-таки дернулась вперед, потому что Арвила вцепилась мне в руку и потащила к остальным кикиморам.
– Ты что, собралась его голыми руками наизнанку выворачивать? – зашипела она сквозь зубы.
– Не собираюсь я никого… – также шипя, ответила я и улыбнулась во все свои остренькие кикиморошные зубки, потому что мы уже стояли в толпе раскачивающихся болотных дев.
– Почему не начинают? – громким шепотом уточнила русалка. – Почему опять задержки? В прошлый раз ждали-ждали, и все впустую, сейчас-то чего?..
И пока я придумывала, как бы половчее уже саму Арвилу наизнанку вывернуть, на удивление ей начали отвечать.
– Да сами устали уже! – буркнул кто-то недовольно.
А дальше, как снежный ком, шепотки понеслись:
– Позвали и теперь тормозят.
– Да ждут чего-то!
– Жертвы, наверное, сопротивляются, вечно они так.
– Повелитель не в духе, хотя он в последнее время всегда такой…
И тихо-тихо, еле уловимо, но так знакомо кто-то рядом запищал. Я медленно повернула голову и громко сглотнула. На плече кикиморы, стоящей в нескольких шагах позади меня, сидела влюбленная жаба и тоскливо смотрела мне прямо в глаза.
Я также медленно повернула голову обратно и замерла, уставившись на Черный камень. Это что значит? Маг жабу нашел и выкинул? Или…
Я снова осторожно повернулась. Кикимора с жабой выглядела совершенно невозмутимо. Она пялилась вперед, не обращая внимания на начавшиеся разговорчики вокруг. Я поморгала. Надо подойти к ним поближе, приглядеться.
Но только я решилась двинуться, толпа вокруг зашевелилась, подалась вперед, а меня прижало к Арвилиному боку. К камню вышла Инесса. Кикиморошная королевка.
– Приведите жертв, – вскинула она голову.
– Что-то в этот раз не очень торжественно, да? – повернулась ко мне русалка. – Когда водяного в жертву приносили, было лучше.
– Хоть бы музыку оставили, – согласилась я. – С ней как-то праздничнее было.
– Танцев тоже не будет, – шепнули сбоку. – Инесса запретила!
Похоже, в этот раз королевка решила довести начатое до конца во что бы то ни стало.
– Ну и зря, – я сложила руки на груди. – В жертвованиях самый смак – подготовка. Это потом – чик! – и все. А без танцев и вспомнить нечего.
– А она права, – согласился кто-то слева. – Мы же каждый раз танцевали. За этим и собирались, готовились!
– Да, – обиделись на задних рядах. – Целый год ходили, все по правилам было, а теперь чего? Почему отменили?
– Точно!
И пока мои спонтанно подготавливаемые к бунту кикиморы переговаривались, к камню под руки выволокли Бурьяна. Он силился поднять голову, но не мог. Как я сдержалась, сама не пойму. Аж зубы от натуги заскрипели.
– Рано, – шепнула мне Арвила на ухо.
Лешего бросили на землю у ног Лиха, и я успела увидеть, как еле дернулась щека парня. Неужто совесть проснулась на мгновение?
– Остальных тоже! – приказала Инесса, отступая от камня. – Всех сразу ведите.
– Остальных? – переглянулись мы с русалкой, морща лбы. Отчего эти лбы у нас затрещали и защелкали. Дерево активно сопротивлялось морщинам.
Но тут тяга к танцам в кикиморах победила стремление к зрелищам. Все громче и громче раздавались выкрики и недовольства.
– Может, у Повелителя попросить? Может, он согласится? – перекрикивалась толпа слева.
– Это все Инесса, она не хочет! – кричали справа.
А я прокашлялась, выставила вперед ножку и заорала во все горло:
– Девоньки! Да что ж это делается-то! Нормальных кикимор уже танцев лишают!
Толпа закачалась в едином порыве, зашумела и поперла к Повелителю. А мы с ней вместе.
Меня прижало к Арвиле, закрутило и вынесло прямиком к Лиху. Он только и успел, что выставить руки, а потом оттолкнул всю эту толпу кикимор обратно сильным потоком воздуха.
– Ну-ка тихо! – верещала где-то рядом Инесса. – Успокойтесь сейчас же!
– Ага, разбежалась, – зашипела я, выдергивая ногу из-под чьей-то конечности. – Уже взяли и успокоились!
Вот кто-кто, а девки везде одинаковые. Запрети им танцы – и готовься к смертоубийству.
Бурлящее кикиморошное месиво наступало, ударялось в воздушные щиты, выставляемые Лихом, и откатывалось обратно. Долго так продолжаться не могло, поэтому я, оголтело работая сучковатыми локтями, стала отходить вбок, стараясь выбраться. Арвилу от меня оторвало, и я вроде бы краем глаза зацепила ее макушку на другой стороне поляны. Либо кикимору, очень на нее похожую. Вообще я, конечно, все виды нежити уважаю, но болотные, как по мне, все на одно лицо.
И как только я выпала за пределы толпы и остановилась, чтобы отдышаться, наклонившись и уперев руки в колени, как в это слаженное танцевальное сборище влетело черное облако проклятия, разом сметая все первые ряды, будто и не было их. Остальные замерли и замолчали.
– Довольны теперь? – в тишине крик Инессы бил по ушам. – Что вы тут устроили?
– Мы только танцевать хотели, – всхлипнул кто-то, и вокруг сразу зашикали остальные, затыкая. Строго у них. На ведьминых вечеринках так быстро бы не успокоились. Болотные девки хмуро разбредались по поляне, потирая ушибленные места. Видимо, так помялись, что стало совсем не до танцев. Не знала, что кикиморы проклятия могут накладывать, неужели и тут Лихо постарался, в своих-то! Я огляделась и, не увидев Арвилу, стала снова пробираться к камню. Не получилось лешего напором отвоевать, будем хитростью. Наверное.
И тут из леса, пока где-то далеко, послышался протяжный вой. Да такой, что меня проняло и встряхнуло. Это кто ж так орет на болотах? Заозирались все, останавливаясь и замирая. Даже Лихо с Инессой с тревогой переглянулись. Значит, не их знакомый выл. Уже хорошо.
– Продолжаем, – взмахнула рукой кикиморошная королевка, снова подгоняя остальных. – Хватит время тянуть.
В кустах за их спинами послышался плач, и несколько крупных стражниц вытащили на поляну еще трех жертв, растрепанных, рыдающих и упирающихся. Лихо дернулся на месте, закаменел лицом и сжал кулаки. А я закрыла глаза, пытаясь успокоиться, потому что перед Черным камнем заламывали руки Добронрава, Любава и Милолика. Неужто и их Лихо убивать станет? Если б могла, плюнула бы ему в лицо!
А вот четвертую девку никто не выволакивал. Она сама вышла. И я замерла, прищурившись. Вот, значит, как. Зарянка поправила нарядное платье, улыбнулась Лиху, отчего у меня сами по себе зубы заскрипели, и, подойдя к Инессе, что-то шепнула ей на ухо.
А за Зарянкой с мечом в руке вальяжно вышел Милонег. Стражник из Дубков. Еще один мой знакомец. Вроде ж неплохой парень был! Или так притворялся хорошо? Прямо вечер встреч какой-то! Все тут!
Инесса вздрогнула, обернулась к Лиху и на мгновение сжала руки у груди. Она сглотнула, перевела взгляд на толпу кикимор и сказала:
– Среди нас враги!
Я склонила голову к плечу, приготовившись.
– Пробрались сюда под видом сестер, чтобы разгромить наш дом и помешать…
– Забава! – перебила ее Зарянка, выступая вперед. – Я знаю, ты тут. Ты и твоя скудоумная хвостатая подружка.
Лихо дернулся. А я чуть повела глазами – не выдала ли себя Арвила? Толпа замерла и с удивлением взирала на свою замолчавшую королеву. Инесса потупилась и отошла в сторону, полностью уступив место. Вот вам и хозяйка болот. Тьфу.
– Мы знаем все, что ты задумала, – Зарянка улыбнулась чужой улыбкой и плавно повела плечами.
А я хмыкнула. Вот кто за мной следил, оказывается! Ну-ка, и что я там собираюсь делать дальше? Я ведь и сама не знаю… И точно не отказалась бы узнать, что эти предатели за меня напланировали, вдруг что-то стоящее?
– Ну хватит уже, иди сюда, – продолжала говорить лже-Зарянка. – Поигралась и довольно. Лешего тебе все равно не спасти, так, может, хоть себя получится? Сестру я могу и пожалеть…
Она повернулась к Милонегу, что-то сунула ему в руку и мотнула головой, а он, расталкивая обалдевших кикимор и выставив перед собой начавший светиться сосуд, стал пробиваться сквозь толпу. Но, что примечательн