Имели мы немного: окорока – три штуки, мясных закруток – пять банок всего осталось, огурцы и те вчера подъели, немного варенья да соленые грибы. И полная кадушка моченых яблок.
А кормить гарпий мне надлежало еще шесть ночей. Ибо карточный долг – это карточный долг. И пусть даже ты ведьма уважаемая, за всем лесом следящая, животными да птицами управляющая, а вечером – будь добра, в избе стол накрой и гостей жди.
Я постояла, покачалась из стороны в сторону, взяла с полки последнюю банку малинового варенья и полезла наверх. Завтрак, конечно, так себе, но теперь мне экономить надо.
– Эй, Зараза! – прохрипел кто-то в кустах.
– Забава я, – буркнула, присаживаясь на крылечке, солнышку весеннему курносый нос подставляя. Отбеливала веснушки всю зиму, отбеливала, а толку-то… Чуть потеплее на улице стало – тут же обратно повыползали, даже больше, чем было. Ну и ладно, главное, характер у меня нормальный, ведьмовский. Паскудный.
– Ведьма, – продолжал хрипеть куст, – водички принеси.
– Не пойду, – буркнула я. – Я вас только ночью кормить обязана, а днем сами уж там как-то.
– А как же женская солидарность?
– Слышь? – я от возмущения чуть банку с вареньем не опрокинула. – Вы вчера у меня всю настойку выхлебали! Это ведерко у меня единственное неядовитое получилось! А я тебе еще и водички?
– Так ты же сама и предлагала, – обиделась гарпия, медленно вылезая из кустов и выдирая из перьев застрявшие колючки. – Ее и яблоки свои, бр-р-р… – Келу передернуло от отвращения, а я сморщилась.
– Ну и воняешь ты, подруга…
– Думаешь, ты лучше? – огрызнулась она и тут же спохватилась: – Ой! Так день же на дворе! Пора мне…
Я покачала головой. Конечно, как настойку мою пить и запасы подъедать, так они втроем тут как тут, а как утром учиненный самими же бедлам ликвидировать – «день» у них, прятаться надобно.
– Ну иди, иди, – спорить мне не хотелось. – Передай сестрам, что сегодня в карты не играем. Придете, пожрете – и все.
– Как все? Как все-то? – свела брови Кела, отступая в тень дуба. На солнце ей находиться действительно не стоило. Вонь распространялась такая, что моя утихнувшая было тошнота вернулась сильнее раза в три. – Скучно ж будет! Ты хоть Овинника позови, а то сидит в своем сарае, носа не кажет, учится, говорит, представляешь?
– Представляю! Иди уже, а? Будь нормальной гарпией, – я нос рукавом закрыла, а все равно запах пробирал.
– А на вечер ты новое веселье придумаешь? – хитрюга остановилась, и, когда я другой рукой замахала на нее, кивнула: – Ну вот! Другое же дело! Помни, ты обещала.
И пропала. Очень, надо сказать, вовремя. Еще б чуть-чуть, и стошнило бы уважаемую ведьму прямо тут, на крылечке. На потеху всему лесному народу.
– С гарпиями больше никаких дел иметь не хочу! – я присела на пенек, доставая флягу с живой водой, только она меня сегодня и выручала – спасибо водяному, не оставил в беде. – Вот расплачусь полностью с долгом, и больше никогда!
Леший склонился у сломанного деревца, покряхтел недовольно, руки свои сучковатые на место излома положил и замер.
– Вечно ты молчишь, когда мне совет мудрый нужен! – обиделась я.
– Розги тебе нужны, – тихо ответил леший, не отвлекаясь от работы. – Я тебе когда еще говорил с гарпиями не связываться?
– Давно?
Он посмотрел на меня, головой покачал и цокнул языком.
– Ну что ж теперь, мне грустно было, а они в гости пришли… Не выгонять же после всего, что мы вместе пережили, – вздохнула я. – Да и вообще, что тут у нас в лесу происходит?
– Что? – спросил леший, убирая руки с деревца. Я полюбовалась крепеньким стволом, по которому уже побежали древесные соки.
– Ничего у нас тут не происходит, – буркнула я, вставая. – Как Айвен ведьму в столицу увез, а с ним и Лихо… С тех пор ничего и не происходит.
Я замолчала, задумавшись.
Мой маг тогда почти сразу уехал, прихватив Владиславу, даже выяснять, к моему счастью, не стал, как ведьма так удачно проклялась. В Ковене Айвену по такому случаю повышение дали – в Верховные маги перевели! Видимо, на радостях, что он кольцо, которое сам потерял, так удачно потом на моем пальце нашел, а заодно заговор ведьмин раскрыл.
Что там Владислава против магов готовила, мне, признаться, было неинтересно. Похоже, она просто-напросто из ума от чужой силы выжила. Айвен рассказывал: она, как узнала, что у нее под боком молодильные яблоки росли, а она людей убивала, чтоб красивой оставаться, долго в одну точку смотрела. Маги, кстати, казнить ее не стали – сначала снимали проклятие, говорят, даже наша Верховная ведьма уважительно вскидывала брови, когда пыталась помочь и не получалось. А потом просто заперли в темнице и теперь ждут, пока из Владиславы полностью лиховская магия выйдет. Там и решат, что делать. Убийство людей ей просто так не сойдет с рук, Айвен мне обещал.
Камень, кстати, маг еще тогда, сразу после боя на поляне, уничтожил. Как только разбил его – сразу и птицы черные пропали, и кикиморы от чужого морока очнулись. И даже Лиху полегчало, говорит, дышать свободнее стало. Я промолчала, не стала говорить, что после болот и темницы везде дышаться будет легче. Пусть порадуется. Что мне? Главное, аппетит он свой не потерял – и хорошо!
Я глотнула еще живой воды и поджала губы. И с тех пор Айвен у нас наездами бывает, потому что работает он теперь при Ковене, в столице. Верховные маги не могут в Могучих Дубках жить, не по статусу им. Но как приезжает, обязательно в гости приходит. В прошлый раз вон пряников привез. Мы с жабой на них смотрели и вздыхали, каждая свое вспоминая. Потом все-таки съели. Действие приворота у всех моих подопытных закончилось. Но лось так и не оставил лешего, всегда захаживает, когда в наши края забредает. Там помимо любовных чар на нем еще заклятие какое-то от Владиславы осталось: не знаю, что она хотела сделать, но лось от тех чар поумнел и стал неуязвим для магии. Я, конечно же, ничего менять не стала.
Жабка у меня живет, продолжает по-человечески болтать, называет себя теперь Василисой и обожает выпечку. Я по такому случаю у Добронравы двойную порцию пирогов заказываю. Сейчас вон Василиса на болота ускакала, личную жизнь налаживать. Несмотря на закончившийся приворот, все равно, говорит, к магу теплые чувства испытывает, вот и ходит клин клином вышибать.
Хорошо ей. Мне вот некуда ходить вышибать.
– Учиться тебе надо, экзамены на носу, – Бурьян у меня был очень практичным.
Я скрипнула зубами, нахмурилась, но кивнула. Экзамены, действительно, совсем скоро. Как только лето за середину перешагнет, пришлет мне Ковен приглашение. А там уж посмотрят, сдюжу я или нет…
– Госпожа ведьма! Госпожа ведьма! – загомонили воробьи. После того, как у меня жаба заговорила, я начала эксперименты проводить. Овинника подрядила с его хлебом обережным мне помогать. Пока только на воробьях сработало, но мы не оставляем попытки. Благо господин маг не настолько часто в гости приезжает, чтобы как-то это остановить. – Ой, госпожа ведьма! Что происходит! Что происходит-то!
– Что? – я взмахнула руками, заклятье ведьмовское произнесла и открыла глаза уже в птичьем теле. – Что там? Показывайте!
– Гости! Гости! – гомонили малыши, а я и разобрать сквозь такую какофонию ничего не могла. Полетела следом за стаей. Вдруг Лихо вернулся?
С ним вообще интересно получилось: он так магов боялся – прятался сколько, дел наворотил, а Айвен только потрепал его по плечу и предложил с ним в столицу поехать. И самое интересное – не на опыты, а в Ковене поучиться! Лихо, конечно же, поехал. Кто ж от такого шанса откажется! Теперь я его, самое раннее, к лету ждала, на каникулы, но вдруг?
У самого края леса, там, где уже виднелась горная гряда и проглядывало море, я увидела чужаков. Увидела и призадумалась. Пускать таких в лес или все же не стоит?
– Бурьян! – позвала, опустившись на землю.
Выступил из-за дерева леший, неся ведьмовское тело на руках. Я посмотрела на себя со стороны и вздохнула – ну никакой же солидности. А и ладно! Я недавно только это заклинание освоила, теперь чуть что – летать начинаю. А туловище мое где-то валяется, пока леший, добрая душа, не подберет и домой не отнесет.
– Гости у нас, серьезные гости, – сказала я лешему, как очнулась человеком, и тут же начала улыбаться. – Воины. Да два мага при них!
Леший только головой покачал. Он всегда точно знал, что у меня на уме.
– Все, оставишь меня прямо тут, – я оглянулась и довольно кивнула: – Отличное место! Не пройдут мимо!
– Ох, Забава, и намучаешься ты с ними, – вздохнул леший, проводя рукой над полянкой, тут же побежала вверх травка мягкая, нежная. Как раз лежать удобно будет.
– С гарпиями больше проблем, – рассудила я. – Да и жрут три сестрицы будь здоров…
– Думаешь обменять?
– Целых два мага! Когда еще им такое развлечение перепадет! Уж всяко лучше ужинов у ведьмы! – я обняла лешего. – Иди, иди уже, они близко!
А потом легла в травку, глаза закрыла, слово ведьмино сказала и постарела разом лет на сто. Никак у меня не получалось себе личину чуть помоложе сделать. Только бабку дряхлую. Правильно леший сказал: учиться мне надо. А с другой стороны, я и учусь…
Полежать вволюшку мне не дали – и минуты не прошло, как на поляну вышли четыре добрых молодца. Квадратный, Чернявый, Тощий и Мелкий. С добрыми я, кажется, погорячилась – у каждого за спиной мечи висели длиннющие. А у того, Чернявого, целых два. И зачем ему два?
– Ой, бабушка, – остановился около меня Квадратный. Кажется, у него весь ум в мышцы утек. – Ты чего тут?
Чернявый нахмурился, все дружно на него посмотрели, даже я, но он промолчал.
– Упала, – прошамкала я беззубым ртом: губы то и дело проваливались внутрь, хотелось их руками подержать, но чего уж… – Ногу ушибла, встать теперь не могу. Поможете?
Все опять на Чернявого посмотрели, он еще сильнее брови свел. Я тоже нахмурилась. На всякий случай. Мы помолчали. Потом он кивнул, а я не стала даром времени терять: