— Всё равно у вас сил не хватит, — встретила сомневающийся взгляд и улыбнулась: — Да, не хватит. Одного палача может одолеть только другой палач. Именно тем мы и ценны. А теперь хватит заговаривать мне зубы. Кажется, не так давно вы хотели сотрудничать? Не забывайте, я наблюдатель. И я услышала звук маяка. Итак?
Света от искр хватало, но и без них я интуитивно поняла — амулета защитника при Нимфе нет. А он должен быть.
— Моя наставница, Изольда Дмитриевна, темная боевая ведьма, по окончании обучения оставила мне заначку из заклятий тьмы, — баба Зина присела на корточки рядом со мной и протянула левую руку, демонстрируя пару широких медных браслетов. — Вероятно, в ее времена эти заклятья были разрешены… или разрешены именно ей. У меня разрешения нет, поэтому и маяк сработал. Да, я и готова сотрудничать.
— Как вы к темной-то попали на воспитание, будучи светлой? — я удивилась.
Изольда Дмитриевна (не к ночи будь помянута), прозванная Летучей Мышью, легенда боевых, славилась капризным нравом и запредельной избирательностью в отношении учениц. Темных-то не всех брала под крыло, а уж обучать светлую…
— В юности я была очень… боевой, — улыбнулась Зинаида Петровна, — по характеру и жизненной позиции «добро должно быть с кулаками». Мы быстро поладили. Зачет?
— Посмотрим, — я внимательно глянула на свою собеседницу. — Как вы здесь оказались и зачем?
Она помолчала, посмотрела мимо меня и тихо сказала:
— Мне нужна помощь. Я не понимаю, что приближается… но что-то приближается со стороны гробниц. Прошлой ночью нас… словно пощадили. Огонь, — пояснила напряженно, — моя стихия. Я всю прошлую ночь «читала» молнии, но они только напугали, хотя должны были… поразить. Ощущались опасными, но отвело. Отведет ли теперь — не знаю, — и, встав, внезапно перешла на официальный тон: — Только ли вы как наблюдатель здесь, Маргарита Владимировна? На задании да при личных интересах?
— Вы же знаете, что нет, — отозвалась я, тоже встав, и опять отерла мокрое лицо. — Как и вы, я клялась защищать людей от любых проявлений магии.
…но амулет Нимфы сейчас найти предпочтительнее.
Баба Зина проследила за моим ищущим взглядом и сказала:
— Я знаю, где ее логово. Да и ты, наверно, тоже. Амулет может быть там. Должен быть там, — добавила почти виновато. — А надвигающееся связано с отступниками. Иначе бы не стала отвлекать тебя от дела.
— А парень?..
— Наблюдателям сдали. Я связалась, а правнук отвез.
Я проигнорировала намек. Достала из рюкзака мелки и попросила:
— Подсушите площадку. И меня, если нетрудно.
Ведьма кивнула, и над нашими головами распустился крупный алый цветок с широкими искрящимися листьями. И только когда меня накрыло волной тепла, я поняла, как замерзла. Окоченела под проливным майским дождем. Одежда промокла насквозь, в кедах противно хлюпало при каждом шаге, мокрые волосы, давно выбившиеся из пучка, повисли сосульками, со щек текло за шиворот.
Подставив лицо теплому красному свету, я с минуту расслабленно блаженствовала, высушиваясь и согреваясь. А потом взялась за дело: закатала рваные рукава свитера, разрисовала крышу привычными опознавательными знаками «Компаса ведьм» и тщательно изучила каждый. Безрезультатно. Вчера меня это успокоило, а сегодня отчего-то встревожило.
— Пока опасности не вижу, — я встала и отряхнула руки. — Проверим чуть позже. А пока… Где логово?
— В трех домах отсюда, — баба Зина неопределенно махнула рукой. — Сейчас пойдем?
Она всё решила без меня. Этой ночью мы работаем в паре. А я и не возражала. Вместе всегда легче.
— Нет, — я села, открыла рюкзак и достала остатки утреннего «подарка» от добрейшего хозяина кафе — холодный шашлык и салат. — Сейчас я поем.
Ведьма понимающе кивнула и на мой поздний ужин претендовать не стала. Отошла к краю крыши и щелкнула зажигалкой. Огонек, замерев, заискрил, увеличился и скользнул в подставленную ладонь. Баба Зина прошептала наговор, и маяк улетел в ночь, растворившись в дождливом мраке.
— Спасибо, — я прожевала первый кусок мяса, который заботливыми и незаметными стараниями ведьмы оказался почти горячим, и поспешно сунула в рот второй.
— Приятного аппетита, — она улыбнулась и отправила в ночной полет еще пару маяков.
Соседство с мумией меня нисколько не смущало, скорее, наводило на размышления. Об истинной сущности и силе палача, о которой молчали даже сказки и моя прародительница. Об их опасности. И о пользе. И о власти. Да, настоящую власть получает не тот, кто обещает знания или силу, а тот, кто обещает жизнь. Или — скорый ее конец. Смерти боятся все. А там, где есть место страху боли и смерти, есть и обещание жизни, и власть над ней.
Мы — заложники жизни, часто говорила Элла, и ее вывод касается не только палачей. Просто палачи, как и светлые целители, острее это ощущают и быстрее других ведьм подбирают ключи к тому, чтобы спасти. Или погубить. Или — пообещать. Для начала. Мы очень, очень многого не знаем о том, чем владеем…
Я подцепила пластиковой вилкой последний кусок шашлыка, но до рта его не донесла, отвлекшись. Ближайшая цепочка символов тревожно вспыхнула багровым, а вслед за ней засияли красным, оранжевым и желтым остальные.
— Что это значит? — баба Зина мгновенно обернулась.
Ведьмы Круга символьными подсказками не владели — прежние наблюдатели решили, что у их ведьм должно быть преимущество перед круговыми, если не в силе, то в знаниях и умениях. И тщательно блюли сохранность секрета «Компаса ведьм».
Я проглотила остатки шашлыка, убрала в пакет пустые контейнеры, закатала рваные штанины и встала, закрывая рюкзак.
— Нас ждет веселая и бессонная ночь, полная неожиданностей. Приключений. И прочей гадости. Зовите своего правнука. Мне нужно попасть на самое высокое здание в городе. Немедленно.
И только бы хватило знаний… Или удачи, чтобы беду снова пронесло над городом дождливым ветром, как вчера.
Глава 3
На Украине и в некоторых частях России ведьмы,
согласно поверью, имели хвосты,
ловили падающие звезды и хранили их в кадушках.
В.Ф. Райан «Баня в полночь.
Исторический обзор магии и гаданий в России»
Я стояла на крыше единственного в городе «небоскреба» и плела свою самую большую и захватывающую «паутину». Наверно, это следовало сделать раньше… но я одна, а приоритетов много, и они постоянно менялись местами. Теперь на первый план опять вышли люди. Клялась оберегать — соблюдай. И я плела «сонную паутину».
Стёпка однажды рассказывал, как в прошлом году местные, явно поддавшись и влиянию капища, и западных традиций, отмечали Хэллоуин. По странному стечению обстоятельств американский праздник почти совпадал с местным Днем города, и обитатели Кладбищенского нарядились и повеселились на славу. А в больнице, после того, как царь Кащей со товарищи сначала схлестнулся с дядькой Черномором и его богатырями, а потом они, узрев толпу «зомби», вместе ринулись бить «инос(т)ранную нечисть», яблоку негде было упасть. И, надеясь избежать жертв среди мирного населения, я погружала город в спячку. Длительную, спокойную и безмятежную.
И почти закончила, когда рядом появилась из темноты баба Зина. Встревоженная, взъерошенная, она посмотрела вопросительно, и я отвлеклась, подняла брови.
— Погляди-ка, — ведьма разжала кулак, и на маленькой сухой ладони заплясал фиолетовый огонек.
— Муза, — определила я сразу, доплетая последнюю «нить». Фиолетовый — цвет сферы души. — Вы умеете искать зачинщиков?
Таки жива, тварь. И основную сферу силы не сменила, как предполагала ведьма-Морфей. Просто подпиталась от соперницы.
— Конечно, умею, — отозвалась баба Зина с достоинством. — И еще один, — на второй ладони заплясал огонек цвета корицы. — Если я правильно понимаю… Тифон?
— Да. Только они обе да Сфинкс и остались в городе из всей основы, — я склонила голову набок, изучая трепещущие на ветру огоньки.
Дождь закончился час назад, но тяжелые тучи не расходились, и порывистый ледяной ветер вырывал из них тяжелые холодные капли. Я подошла к краю крыши, вытерла драным рукавом свитера лицо и посмотрела вниз. Бледно-желтые цепи уличного освещения, тускло-зеленые и спрятанные в густой листве фонари кладбищ. Спящий город казался мертвым. Вымершим.
Обычно в мои «сети» побочно попадало вообще всё живое, включая птиц, насекомых и бродячее зверье, но сейчас, глядя на притихшие парки, я остро ощущала спящими и деревья. Резкий ветер шуршал в кронах, а вот шороха слышно не было. Казалось, трава, листья и первые майские цветы неподвижно замерли, предчувствуя… Предчувствуя?.. Мне стало тревожно, как никогда прежде.
— Думается, ведьмы… добавляют, — баба Зина встала рядом со мной. — Творят что-то непотребное на капище, а отдача от их магии идет на город, — и зачем-то добавила извиняющимся тоном: — Иначе бы я тебя не потревожила, Марусь. Я понимаю, задание есть задание, да и борьба за жизнь всегда будет важнее остального. Но эти ведьмы… колдуют что-то, используя силу выброса. С одной я бы справилась, но с двумя… А справимся — будет тебе еще один амулет.
Да, предпоследний, от Тифона. Интересно, почему Сфинкс сразу не забрала амулеты защитников себе? Может, ее власть преувеличена? Или она готова временно пожертвовать ими, ради… Ради чего? Меня отвлечь охотой и убрать чужими руками конкурентов? Или… ведьме нет хода в гробницы до заповедной ночи. А амулеты надо вернуть на место до ее начала. Я тряхнула головой, ловя ускользающую мысль. Да, в одной из сказок я читала о тех, для кого ведьмина сила не является ключом и пропуском. Но вот детали этой сказки… забылись. Надобно уточнить.
— Муза моя, — я прищурилась, изучая изменчивые тени деревьев, лежащие на тротуарах. Обычно — изменчивые, а теперь, несмотря на ветер, замершие.
Баба Зина хмыкнула понимающе. Раз она знала мою наставницу, то должна знать и о том, кто ее убил.
— Не претендую, — меланхолично отозвалась огненная ведьма, и тон ее тихого голоса не вязался с беспокойным взглядом.