"Сам же тогда сказал, что у настоящей меня глаза красивее, чем на картине... А теперь я для него "свой парень"? Что это вообще значит? Может, в таком большом городе девочки какие-то особенные?.. Что, я так сильно от них отличаюсь?" - У Кики сделалось тоскливо на душе, и она не понимала, как ей быть.
Этим утром Кики опять никак не могла найти пару к своему шлёпанцу и в конце концов рассердилась на Дзидзи:
- Меня это не устраивает! Если хочешь играть, играй себе на здоровье, но потом ты должен возвращать всё на своё место. Который раз я уже тебе об этом говорю? У меня остались сплошь одни непарные шлёпанцы!
Дзидзи сделал вид, что ничего не слышит, и только широко зевнул. И тут раздался телефонный звонок. Кики в шлёпанце на одной ноге пропрыгала через всю комнату к телефону и сняла трубку.
- Здравствуйте, я с ведьминой службой говорю? Добрый день, - раздался в трубке благодушный голос.
- А? Ну да... - рассеянно ответила Кики, не успев переключиться на деловой тон.
- Тебя же вроде как о чём угодно можно попросить? Мне бы доставить кое-что...
- Так, и?..
- Речь идёт о печенье. Для моей старшей сестры, Хризантемы. Да, а меня вот Фиалка зовут. А ведь я уже старушка, не по летам мне Фиалкой зваться, хе-хе-хе!
Кики невольно закашлялась, не зная, что и сказать на такое.
- Но к сестре тебе нужно будет потом. А сначала в мой дом - на Ивовой улице, знаешь такую? На самом её конце, номер две девятки. Девять-девять. Девяносто девять, понимаешь?
- Да-да, я поняла. Сейчас прилечу! - быстро ответила Кики, не выспрашивая дальнейших подробностей, и первая положила трубку. А потом запулила так и не надетый толком шлёпанец в угол через всю комнату.
Найти дом номер девяносто девять по Ивовой улице оказалось несложно. Кики потянула за шнурок, висевший сбоку от двери, в ответ послышались сухой треск и бряканье, и откуда-то из-за дома донёсся голос: "Иди сюда!" Кики пошла по тропинке, обегавшей вокруг дома, увидела небольшую, открытую настежь деревянную калитку, а за ней, в саду, - пожилую женщину с деловито засученными рукавами. Стирка была в самом разгаре.
Вокруг женщины стояли четыре огромные лохани, в одной были только белые вещи, во второй - только чёрные, в третьей - только синие, в четвёртой - только красные. Мыльная пена сверкала в солнечных лучах и мягко шевелилась, словно живая. В лохани с белым бельём пена была белой, в лохани с чёрным - чёрной, в лохани с синим - синей, а в лохани с красным пена была красной.
- Вы - Фиалка? - окликнула её Кики, проходя в калитку.
Женщина, продолжая увлечённо стирать, кивнула подрагивающей головой с коротко остриженными волосами, в которых пробивалась седина. На лбу у неё выступили круглые бисеринки пота.
- Это я, из "Ведьминой службы доставки".
Фиалка быстро вытерла руки о передник и подняла глаза на Кики.
- То есть это не просто ведьмина работа?
- Как сказать... Моя работа - доставлять вещи.
- А я-то слышала, что ты ведьма... Думала, твоя работа - что угодно делать. Но ведь если б ты могла делать всё, что угодно, то моё дело, не ровён час, прогорело бы... Так что это хорошо, что ты только на посылках работаешь! Знаешь, у меня ведь тоже работа не из обычных, хе-хе-хе! Я зовусь передельщицей. Может, мы с тобой немножко схожи, а?
Да нет, едва ли...- Фиалка рассмеялась собственным словам. - Но знаешь... Ты бы меня очень выручила, в самом деле. - Она снова запустила руки в лохань и продолжила стирать - Сестра у меня такая упрямица, слов нет. Раз я обещала, что сегодня занесу, то всё непременно должно быть доставлено именно сегодня - и никак иначе. Вот неймётся ей. Ты подожди чуток, я только вот достираю. Шур-шур-шур! - пропела Фиалка, как бы подбадривая себя, и потёрла мылом белую рубашку.
- Бегать к ней с каждой мелочью - та ещё работёнка. По мне, так я б лучше вместе с сестрой жила... Но та всё отнекивается, мол, одной ей лучше. Та-ак, шур-шур-шур, хлоп-хлоп-хлоп, опа! А сама-то! Даже печенья себе напечь не может... Шур-шур-шур. Вот я и бегаю к ней каждую неделю, занесу ей что-нибудь, заодно и поболтаем. У нас ведь, кроме нас двоих, больше и нет никого. И - раз! Шур-шур-шур, хлоп-хлоп-хло-оп! Что-то вот это пятно никак отстирываться не хочет... Так, ещё раз, шур-шур-шур! Вот так мы и живем, но сегодня я так занята, что мне уж не до гостей... - Фиалка, не прекращая тереть бельё, снова посмотрела на Кики. - Ты уж прости, что тебе приходится ждать... Погода на днях плохая была, у меня ещё никогда столько стирки не скапливалось. Заказчики уже поторапливают... Надо поскорее всё просушить и... Шур-шур-шур, хлоп-хлоп-хло-оп!
- Вы что, всё это перестираете? - спросила Кики, вытаращив глаза.
- Ну, разумеется. А что?
- Вручную?
- Конечно. Машины-то стиральной у меня нет. Но я же передельщица, всё, что угодно, собственными руками переделаю, вот так-то.
Всё время, пока Фиалка говорила, её руки продолжали двигаться, как поршни машины. Кики не могла оторвать от них глаз, так быстро и умело они работали. Растянуть бельё на стиральной доске, провести мылом, промять - шур-шур-шур! - расправить двумя руками - хлоп-хлоп-хлоп! - и окинуть взглядом, вся ли грязь отстиралась.
- Шур-шур-шур и хлоп-хлоп-хло-оп! Шур-шур-шур и хлоп-хлоп-хло-оп! - негромко напевала Фиалка в такт собственным движениям. Пена лёгкими облачками взлетала в небо.
И вот прямо у Кики на глазах и с белым, и с чёрным, и с синим, и с красным бельем было покончено. Теперь Фиалка полила его водой из шланга и всё так же - шур-шур-шур, хлоп-хлоп-хло-оп! - принялась полоскать.
Кики смотрела как зачарованная, она совершенно забыла, что прилетела сюда по работе. И вот наконец всё бельё было скручено и выжато и теперь горой возвышалось в огромной корзине. Снизу лежало белое, затем чёрное, потом синее и красное. Фиалка распрямилась, держась за поясницу, посмотрела в небо и глубоко-глубоко вздохнула.
- Ну что, надо сушить. - Фиалка принесла моток пеньковой верёвки, взялась за кончик и ненадолго задумалась. А потом обратилась к Кики, стоявшей рядом с помелом и Дзидзи в руках. - Извини, ты не подержишь конец верёвки? Я развешу бельё. Вон его сколько, тут без длинной верёвки никак... - И Фиалка, не дожидаясь ответа, вручила Кики конец верёвки. А потом выудила из горы белья красную ленту и повесила её на верёвку. - По порядку, от мелкого к крупному... - Фиалка, всё так же напевая, проворно развесила на веревке пинетки, детскую юбочку и женскую блузку. Кики потихоньку отходила от Фиалки всё дальше, и шнур начал провисать под тяжестью белья.
- Ой, сейчас землю заденет! - вскрикнула Кики.
- Ох, беда! Ты не могла бы повыше поднять? - крикнула ей в ответ Фиалка, вешая на верёвку большую красную скатерть.
- Нет, не выходит! Провисает, совсем провисло! - Кики подняла руку с верёвкой над головой и подпрыгнула.
- Подними ещё повыше. А! Послушай! Ты не могла бы подлететь вверх на помеле? - попросила Фиалка, указав глазами вверх.
- Ну да, конечно! - Кики, не раздумывая, кивнула, вскочила на помело и взлетела на высоту карниза. А Фиалка снова склонилась над корзиной: теперь настала очередь синих вещей.
- По порядку, от мелкого к крупному... Женский носовой платок, мальчишеская шапочка, мужские шорты, купальник для девочки, мужская рубашка, оконная занавеска, голубая простыня - всё заняло своё место на верёвке, и настал черед чёрных вещей.
Выстиранное бельё снова начало опасно клониться к земле, и Кики поднялась выше крыши. А Фиалка, то и дело смахивая пот со лба, всё продолжала и продолжала вешать.
Мужские носки, мальчишеские брючки, женская юбка, старушечье платье - всё заняло своё место на верёвке, и настала очередь белых вещей.
Детские перчатки, слюнявчик, трусики и костюмчик - одна вещь за другой, от мелкого к крупному. Женская сорочка, мужские кальсоны и, наконец, пять простыней одна за другой.
- Уф, закончила! - с облегчением выдохнула Фиалка и привязала конец верёвки к столбику ограды.
- А мне-е что с этим дела-ать? - громко крикнула Кики, встряхнув своим концом шнура, - теперь она висела высоко-высоко над крышей.
- Ой, батюшки, что же делать-то? - испуганно всплеснула руками Фиалка, посмотрев наверх. - Ты уж прости! Найди там что-нибудь подходящее, к чему её можно привязать!
- Легко сказа-ать! - крикнула Кики в ответ. Откуда в небе возьмётся что-нибудь "подходящее", к чему можно было бы привязать конец шнура? Если тут что и есть, то только сама летящая в небе Кики... Стоит ей выпустить шнур - и всё придётся перестирывать заново. Кики махнула рукой, смирившись с судьбой, поднатужившись, подтянула шнур к себе и обвязала его вокруг собственного пояса.
- Ух ты, вот это да! У нас будто вырос огромный хвост! - Дзидзи, стоя на венике, вытянул шею и уставился на развевающееся, как гирлянда флагов, бельё.
- Как замечательно! Точь-в-точь флаги на соревнованиях! Давай лети быстрее, вперёд! - Фиалка, стоящая внизу, запрыгала и захлопала в ладоши. Люди, шедшие по улице, с удивлением смотрели в небо. Внизу начали собираться ребятишки:
- Воздушный змей! Там воздушный змей!
- А мне вот совсем не весело... - скривилась Кики. Но никакая гримаса не мешала уголкам её губ потихоньку ползти вверх, и в конце концов на лице Кики загорелась счастливая улыбка. - Ничего не поделаешь, надо его поскорее просушить.
И Кики принялась летать. Она неспешно выписывала круги высоко в небе над крышей дома Фиалки, и всякий раз, когда на Кики налетал порыв ветра, он словно бы выдувал из её души всё плохое, что её угнетало.
- Шур-шур-шур и хлоп-хлоп-хло-оп! - мурлыкала себе под нос Кики только что подслушанную у Фиалки песенку. И бельё, аккуратно развешанное в ряд, хлопало на ветру, словно аккомпанируя ей. Хлоп-хлоп-хлоп, хлоп! Хлоп-хлоп-хлоп, хлоп!
В этот погожий осенний денёк светило яркое солнце, оно в мгновение ока просушило плывущее по небу бельё. Громкое чавкающее хлопанье сменилось лёгким шелестом сухой ткани.