– Конечно, – я сгребла ключи. – Вы надолго?
– Полчаса-час, – заверила нечисть, надевая тёмные очки.
Позагораю… в свитере. А что делать…
Второй предлог для позагорать обнаружился возле подъезда. Бахтияр, серо-зелёный от усталости, бесцельно и пошатываясь бродил по дороге от одного подъезда к другому, а на скамейке рядом с моим темнела большая спортивная сумка. И моя светлела, кстати…
– Марьяна на крыше нашла, – безэмоционально и привычно не здороваясь сообщил заклинатель. – Комп тоже там. Принимай.
Я, само собой, закопалась в сумку. Фотки с телефона удалены, но он рабочий и комп тоже… Блокноты все исчезли, даже чистые. И, конечно, ни папки, ни рисунков. Но ключи и всё остальное на месте, даже провода для зарядки техники.
Меня сразу же заломало позвонить – маме, Виталине Марковне… – но я отложила разговоры на потом. Бахтияр явно пришёл попрощаться. И, внимательно на него взглянув, я заметила одно нехорошее изменение. Что-то после могильника в нём надломилось… или, надеюсь, погнулось. И однажды он сможет… выправиться. Выпрямиться. Но шрам – место «сгиба», конечно, останется на всю жизнь.
– Куда ты теперь? – я повернулась, когда он тяжело сел рядом.
– В очередную ссылку, – заклинатель безразлично пожал плечами. – Мне многое простили за помощь с нечистью и схроном, но за скрытность и несвоевременность обращения придётся заплатить. Можно сказать, повезло, – очередное равнодушное пожатие плеч.
– А… – я хотела узнать, увидятся ли они с сестрой, хотя бы в могильнике, но запнулась, не решившись бередить рану.
– Василина Дмитриевна сказала, встретиться можно в любое время, – он понял и ответил удивительно спокойно. – Только велела предупредить заранее, чтобы она успела отпроситься у наблюдателей, – и криво улыбнулся: – Хорошо, хоть так…
А у меня не было твёрдого мнения – хорошо так или не очень. С одной стороны, да, с другой…
– То, чем Гуня стала, уничтожить невозможно. Запреть и изолировать – да, но уничтожить… Если она сама захочет уйти – то уйдет, а если нет… Я с ней поработаю через медитации – она ведь теперь нечисть. Что-нибудь да наладится.
– Звучит довольно… безнадёжно, – осторожно заметила я.
Бахтияр опять пожал плечами, и мы замолчали. Я не знала, о чём говорить дальше, а он явно что-то хотел сказать, но слова нужные не подбирались. Я невольно глянула на часы – время «кошки» ещё не кончилось. И для заклинателя этот жест стал толчковым: на часы же всегда смотрят или когда скучно, или когда пора расходиться.
– Рад, поживешь в нашей квартире?
– Зачем? – я снова повернулась и встретила серьёзный взгляд.
– Чтобы она без дела не стояла. Всё равно мне здесь, – и Бахтияр махнул рукой в неопределённом направлении, – тесно. Скучно. Нечисть спокойная, эксцессов мало. В глуши интереснее. Людей мало, а нечисти много. И нечисти опасной, незарегистрированной. Я давно так живу: приехал на неделю – уехал на полгода. И мне меньше проблем… и от меня. Поживёшь? Коммуналку плати, и ладно.
Звучало очень заманчиво. В отпуск-то хотелось. На Европу не заработаю, так хоть на Алтай… И за хату с Ягой ещё вперед заплачено…
– Я защиту поставил. От нечисти. Сильную, – добавил заклинатель коварно. – А эту квартиру «кошкам» сдай – на то время, которое уже оплатила. Они теперь сюда зачастят – то одна, то вторая, то днём, то ночью. Им бы хоть месяц – подучиться…
И я «сломалась»:
– Уговорил.
Он достал из кармана сумки явно заготовленные ключи и записку с адресом. Я сразу же развернула её и прочитала. Дальше от работы, чем хата с Ягой, зато без аренды.
– А ты как? Когда вернёшься, где остановишься?
– На корпоративной квартире, – Бахтияр встал и закинул на плечо сумку. – Наши с сестрой вещи я вывез. Если и загляну, то тебя повидать. Не против?
– Да нет, – я постаралась придать голосу уверенности, но не вышло.
Я реально не знала, хочу увидеться с ним снова или нет. Уезжая, заклинатель оставлял о себе очень противоречивое впечатление.
– Время покажет? – он примирительно улыбнулся. – Не держи зла. Я нервничал, боялся опоздать, срывался из-за всего подряд… Но это, конечно, не оправдание. Извини, если обидел. Ты большая умница. И, Рад, подумай насчет работы у заклинателей. Знающим людям можно. Ты же любишь копаться в чужом прошлом и раскладывать по полочкам информацию, а нам вечно некогда… опыт передавать. Учитель на тебя молиться будет. И платить хорошо. Напиши, если надумаешь. Сведу. Он уже ждёт. И молиться начал.
Я растерялась и не нашлась с ответом. А Бахтияр в нём и не нуждался – подмигнул, пожелал удачи и был таков. Ушёл неторопливо, но для зависшей меня слишком быстро. Наверно, к лучшему. Но в ватсапе ответной удачи я всё-таки пожелала. Она всегда в тему. Плюс со времён могильника мне хотелось сказать заклинателю, что никакое он не ничтожество. И ни в чём не виноват – любимое же дело всех обиженных судьбой вешать свои грехи на других людей. И нереально крут. Наверняка понимал, что живой сестру не найдёт, а рискнул и полез в могильник. И, даже всё узнав, не отказался от неё. Не бросил.
А тем временем на улице образовалось новое старое действующее лицо. Марьяна вышла из подъезда – выжатая, прозрачно-бледная, но очень весёлая. Зелёные глаза, утратив холодную «змеистость», потеплели и искрили довольством – финалом, жизнью и всем миром.
– Готова? – с улыбкой поинтересовалась сводная тётка. – Если сейчас стартуем, как раз домой к ужину успеешь.
Я посмотрела на сумку и подумала, что «кошек» тревожить необязательно. Самое главное, собранное Верховной, при мне, а кое-какая моя одежда и у родителей есть. Правда, помыться хотелось… но пока терпимо.
– Да, – я встала и, зацепившись за последнее произнесенное Марьяной слово, переспросила: – «Успеешь»? А ты? Вы с папой… не знакомы?
– Нет нужды, – она придержала подъездную дверь. – И работы много. Меня обратно в Круг зовут, не до сантиментов. Оксану Олеговну сместили вместе с её помощницами, а они тёмные, место освободилось… В общем, полетели, Рад. Хочу на сегодняшнее собрание успеть.
Само собой, это важнее…
Я взяла сумку и последовала за сводной тёткой наверх, на крышу. Очень хотелось спросить, где Глон и плющ, и на крыше, когда она готовила к полёту свою «метлу», я не удержалась.
– Спят, – пояснила Марьяна. – Много сил потратили. Я знала, чем рискую, когда брала их обоих в тайник, и не жалею. А ты? – она оседлала пуфик и посмотрела на меня с любопытством: – Жалеешь?
Я села позади неё, поёрзала и пожала плечами:
– Время покажет, Маш. Но если и пожалею, то об отдельных моментах. О том, что слишком сильно боялась. И мало думала, не замечая очевидного. Но о вашем волшебстве жалеть не буду – всю жизнь мечтала увидеть, – подумала, вспомнила и подытожила: – Но мне его за глаза…
…кстати, да, придётся уволиться из «ЭкзоТерры». Писать об «экстрасенсах» и прочих «превращенцах» после пережитого я уже не смогу – разве что пародии, но это чревато. Не дай бог проговорюсь… В культуру, что ли, податься? Театры, балеты и, тьфу на них, барельефы… Или к заклинателям. Если наблюдатели позволят.
Сводная тётка рассмеялась и кивнула:
– Понимаю. Мама теперь тебя пуще прежнего беречь будет. И моя «бабочка» тоже – ты очень ей понравилась. И, скорее всего, «нетопырь», когда добьётся пропуска в город. И Валя. Нечисть однозадачна – если единожды поручили охранять, то это на века. Крепись.
Я весело хмыкнула:
– Ну, спасибо…
Как бы мне ни хотелось вернуться к прежней жизни… Увы. Никуда моё «двоемирие» не денется. Те, кто прячется в тенях, вернутся на свои места, затаившись, но я уже не буду так бояться. Я не знаю, кто вынырнет оттуда со злом, но точно знаю, кто от него защитит.
Мы взлетели. И уже в небе, расслабившись, подставив лицо ветру и поймав дзен, я вдруг поняла, что это ещё не конец. Мы увидимся, и не просто случайно. Нет, пройдёт время – затянутся раны – успокоятся души, и мы, все участники этой безумной фантасмагории, соберёмся. Само собой, случайно, где-нибудь у Вовчика в баре, чтобы договорить, досказать, доспросить… и просто выпить. Кофе.
За веру, которая ведёт вперёд вопреки всему.
За любовь к семье, которая побеждает недомолвки и опасности.
За жизнь, которая продолжается, несмотря ни на что.
За совпадения и случайности, которые «вдруг» сводят совершенно незнакомых и разных людей и становятся началом доверия и дружбы.
Новосибирск,
25.06.16 – 18.02.19
Художник (автор обложки) – Елена Алимпиева.