От избытка чувств Сёма принялся расхаживать по залу, ни на секунду не замолкая. Оказывается, все это время рядом со мной жил такой генератор идей, а я перебивалась случайными заработками. Сёма продолжал говорить, и на моих губах расползлась улыбка: после первого вечера в таверне мы ни разу не обсуждали дом, но теперь я ясно видела, что Сёме нравится в Кафаре. После всего, что случилось, он не захочет возвращаться к обычной жизни домашнего кота. А значит, нам нужно отстоять таверну!
И начнем мы, пожалуй, с беседы с Альдериосом.
– Сёма, ты не видел Шандора и Этьена?
– Они оба наверху, – мгновенно переключился котяра и тут же хитро прищурился. – Ты что, решила выбрать прямо сейчас? Скажи еще, что вручишь одному из них розу!
Я не сразу распознала отсылку на очередное шоу. Надо записать Сёму в местную библиотеку. Пускай читает романы, а не сует нос в мою личную жизнь!
– Нет, это важно. И касается преступлений.
Глава 21
Сёма сбегал за Шандором и Этьеном, и они спустились на первый этаж, настороженно поглядывая друг на друга. Я вкратце пересказала им всё, о чем мне сообщила Селеста, и вампир нахмурился.
– Согласен, нам надо побеседовать с Альдериосом. Я ведь подошел к каждому постояльцу и настоятельно просил рассказать обо всем, что может быть полезно!
– Селеста сказала, что видела его с воздуха – он гуляет где-то поблизости. Мы можем дождаться его…
Этьен бросил взгляд в окно и многообещающе улыбнулся:
– А вот и Альдериос. Предлагаю перехватить его на улице – этот разговор не для чужих ушей.
Нам с Сёмой ничего не оставалось, кроме как последовать за мужчинами. Немного подумав, я набросила на плечи ветровку, что лежала под стойкой как раз для таких случаев, и взяла кота на руки. Лето постепенно сдавало позиции, и вечера стали прохладными.
Завидевший нашу процессию Альдериос озадаченно остановился и ударил хвостом по крупу. На его рога нанизались листья и кора, как будто он бодал дерево. Этьен щелкнул пальцами, и с его ладоней сорвался магический шар. Он поднялся в воздух и, зависнув над нашими головами, загорелся ровным желтым светом.
Альдериос напрягся, на его лице отобразилось беспокойство. Я вышла вперед, пока хмурый Шандор и прищурившийся Этьен не напугали рогача еще сильнее. Если он даст деру, то мы его не найдем! На лес уже опустились сумерки, а почти полная луна надежно спряталась за облаками.
– Добрый вечер, Альдериос, – кашлянула я. – Вы не против, если мы зададим вам пару вопросов? Это очень важно.
– Конечно, – отозвался рогач.
Я замялась, не зная, как сформулировать претензии. Наверное, нужно действовать мягко… Шандор вдруг обогнул меня и вплотную подошел к рогачу. Казалось, то, что Альдериос возвышался над ним на целый метр, нисколько его не волновало.
– Почему ты не сказал, что жил в таверне в прошлом году? Как раз в то время, когда начались преступления!
Слова Шандора застали рогача врасплох: он выпучил глаза, а из его груди даже вырвалось ржание. Воровато осмотревшись, он наконец сказал:
– Не думал, что это так уж важно.
– Любая деталь важна, – вмешался Этьен. – Вы можете рассказать нам обо всем сейчас? Это действительно необходимо.
Рогач поморщился, но послушно кивнул.
– Конечно, – пробасил он. – В прошлом году я приезжал в Глоуридж по делам гильдии. Обычная рутина, можете проверить. Прожил всего неделю, а когда началась эта заварушка, ведьма Селеста закрыла таверну, и мне пришлось вернуться домой.
– В этот раз в Глоуридж вас тоже привели дела гильдии? – невозмутимо поинтересовался Этьен. Я не сомневалась, что он проверит каждое слово рогача.
– Нет, – помотал головой Альдериос. – Я приехал ради Дебатов. У нас отобрали самое плодородное пастбище во всей Кафаре. Без него наша популяция сократится как минимум вдвое уже в следующие десять лет. Если взрослые рогачи могут питаться человеческой едой, то молодняку необходимо пастись.
– Вы бывали в прошлом году в деревне, в которой произошло убийство?
– Нет, – быстро покачал головой Альдериос.
Слишком быстро. Глаза Этьена блеснули, и он вкрадчиво уточнил:
– А в этом году?
– Тоже нет.
Сёма вдруг оглушительно чихнул и принялся чесать нос. Настолько настойчиво, что я всерьез за него испугалась. Чтобы не мешать допросу, замаскированному под беседу, я отошла на несколько шагов от мужчин и обеспокоенно спросила:
– Сёма, что с тобой?
Кот уткнулся мордой в мою подмышку и сдавленно всхлипнул.
– Ты тоже чувствуешь эту ужасную вонь?! Тут просто нечем дышать!
Я принюхалась, но ничего не почувствовала, напротив, пахло весьма приятно: умытым дождем лесом и летним вечером.
– О чем ты?
Сёма на секунду высунулся наружу и пробурчал:
– Жареным луком тянет. Не просто тянет, а смердит!
Я озадаченно осмотрелась – мы стояли на улице, достаточно далеко от таверны, чтобы запах можно было списать на кухню.
– Сёма! – я вытряхнула кота из подмышки. – А может, это и есть та самая странная деталь, о которой говорил фамильяр Селесты? Твои способности проявились прямо сейчас!
– И правда, – оживился Сёма и тут же сник. – Но каким образом? Я терпеть не могу лук, так как родился в коробке из-под овощей. Я насквозь пропитался этим запахом и был даже рад, что меня выбросили на улицу. Но что это значит?
Я задумалась, а потом спросила:
– Здесь, в Кафаре, ты уже испытывал подобные ощущения?
– Вообще-то да, – кивнул Сёма. – И даже несколько раз! Самый первый произошел в том магазинчике с кормом для форлы? Я тогда тоже расчихался, помнишь?
– Тот торговец! – озарило меня. – Наверняка это как-то связано с ним.
– Может, я чувствую запах лука, когда кто-то скрывает свою неприязнь?
Мы оба обернулись на рогача, отвечающего на вопросы Этьена.
– Вряд ли, – усомнилась я. – Альдериос вроде неплохо к нам относится. А вот торговец… Сёма, он ведь врал нам насчет корма. Может, твои способности – индикатор лжи? И тогда получается… Получается, что сейчас Альдериос лжет насчет посещения деревни.
– Нужно рассказать Шандору и Этьену, – мрачно сказал Сёма и снова чихнул.
Я подошла к Этьену и, поднявшись на цыпочки, прошептала ему на ухо наше предположение. Маг с благодарностью кивнул мне и снова посмотрел на Альдериоса, жадно поглядывающего на таверну. Однако дорогу ему преграждал Шандор. Он застыл соляным столбом, не мешая Этьену работать, однако напряженная поза вампира и сложенные на груди руки заставляли рогача нервничать.
– Альдериос, может быть, вы знаете кого-нибудь из постояльцев, кто жил в таверне в прошлом году? – мягко спросил Этьен.
– Нет, только я.
Это было правдой: мы с Селестой сверили наши журналы регистрации. Состав нечисти был практически идентичен: рогачи, тролли, аэрдойлы, оборотни и прочие, но имя совпало только одно.
Альдериос все больше нервничал, и Этьен поднял ладони перед собой.
– Пожалуйста, ответьте на последний вопрос, и больше я вас не побеспокою. Что же вы делали в деревне?
– В какой еще…
– В деревне, в которой произошло похищение. Нам известно, что вы посещали ее на прошлой неделе.
Этьен блефовал: мы с Сёмой вовсе не были уверены, что наша теория о его способностях верна.
Альдериос нервно ударил копытом и испуганно оглянулся по сторонам.
– Хорошо, я все расскажу. Только обещайте, что это останется между нами!
Дождавшись кивка Этьена, рогач продолжил:
– Дело в том, что я здорово проигрался. В Глоуридже есть одно злачное местечко для нечисти. Незаконное, конечно, но адрес я не скажу, даже не просите. В первый же день приезда я проигрался в пух и прах. Мне было нечем платить даже за постой в таверне, не говоря уже о подготовке к Дебатам.
– И поэтому вы отправились в деревню? – непонимающе спросила я, переступив с ноги на ногу в сырых кроссовках – снова поднялся туман. – Но зачем это скрывать?
– А затем, что в деревне я изображал из себя тягловую лошадь! – в сердцах выкрикнул Альдериос. – Рогачу сложно найти работу, и это единственное, что мне подвернулось. Но для нечисти это позор! Никто из рогачей никогда не впряжется в плуг, хватит и того, что нас называют лошадьми! Поэтому я и умолчал о деревне, нельзя, чтобы Симанос узнал. Он всё еще обижен за ту трепку в день заселения и наверняка распустит язык.
Я озадаченно покачала головой: все-таки мотивы нечисти мне пока не разгадать, слишком мало времени я провела в Кафаре.
Этьен принялся расспрашивать Альдериоса про деревню, но тот не рассказал ничего дельного. Да и работал он одинаково далеко от места жительства обеих жертв.
– Ты молодец, Сёма! – шепнула я коту, и тот довольно распушил шерсть. Ему достался талант, что надо! Только истинный плут сумеет отличить правду от лжи.
– Спасибо, Альдериос, – наконец сказал Этьен, и рогач направился к таверне. Его хвост метался из стороны в сторону, выдавая напряжение хозяина.
– Идемте в дом, – предложил Шандор. – Саша замерзла.
Этьен набросил на мои плечи пальто, и вампир недовольно поморщился. Полагаю, он бы поступил точно так же, если бы не выскочил на улицу в одной рубашке.
На ступеньках таверны рогач вдруг запнулся и принялся трясти передним копытом.
– Достала эта крошка! – раздраженно протянул он. – И откуда она только, такая жесткая? Забивается под подкову, и надо хорошенько постараться, чтобы вытащить ее.
– Простите, – вздохнула я. – Прислужники регулярно убирают таверну, но…
– Она ведь не только на пороге, она повсюду! – возмутился Альдериос. – В других тавернах я такого не видел.
– А в прошлом году крошка тоже была? – вдруг поинтересовался Шандор.
– Да, и еще больше. В этот раз я только порадовался, что копыта будут целы, как она снова появилась. Вы уж разберитесь, госпожа ведьма.
– Приношу свои извинения, – виновато кивнула я. – Я обязательно этим займусь.
Альдериос, недовольно бормоча под нос, ушел, а я задумчиво уставилась ему вслед.